сюрреалистического.
– Иди вперед! – скомандовал то же голос, и Мишаня послушно пошел. По правде сказать, напавший перевел свой странный препарат зря: Мишаня и без него все равно по команде покорно пошел бы вперед, и так же дошел бы до окна в собственной комнате на седьмом этаже. Мишаня был невероятно мнительным. Видимо это была плата за недюжинные умственные способности.
...Только стоя на подоконнике и глядя с улыбкой вниз, Мишаня вряд ли захотел бы подчиниться приказу сделать шаг вперед. Мишаня был жертвой, но и у жертв зачастую под ногтями находят следы кожи убийцы...
Мишаня стоял на подоконнике, смотрел на ослепительную россыпь огней вечернего города и улыбался. И мало кто мог бы понять, что творилось в мозгу обладателя этого безвольного тела.
Даже когда за его спиной началась тихая возня, сопровождаемая тяжелым дыханием, звуками ударов твердого о мягкое и сдавленными матюками, он не смог заставить себя обернуться. Только когда сзади раздался властный возглас: «Назад! В комнату! Слазь!» он сделал шаг назад и смачно грохнулся на спину посреди комнаты. Хорошо хоть, не было вокруг острых углов, а на паркет был накинут достаточно махровый коврик. Некоторое время Мишаня, улыбаясь, смотрел на качающуюся люстру, которую он зацепил головой. Болело все тело и проклятая улыбка вызывала бессильное раздражение.
Крепкие руки схватили Мишаню под мышки, усадили в старое кресло и развернули в сторону незваных, но пришедшихся весьма кстати, гостей.
Ими оказались девушка и два крепких парня, чья внешность несла на себе следы недавней борьбы: лицо одного было поцарапано, одежда на обоих висела не слишком опрятно. В отдалении, на полу сидел еще один парень, худощавый, коротко стриженый, на вид младше остальных. Выглядел он угрюмо. Может, потому, что у него были связаны руки?..
– Вот, собака ушел! – вытирая пот со лба, выдохнул один из парней.
– А тебя можно поздравить, – хмыкнул второй, обращаясь к Мишане. – Как говорится – с днем рождения!
... Мишаня не верил собственным ушам. Все, что ему рассказал этот Жека, звучало, как параноидальный бред. В подтверждение своих слов, ему тыкали в лицо ладонью Санька, на которой потухало странное бледное свечение.
– За что меня должны убить? – тупо повторил Мишаня. – Что я кому сделал?
– О, господи... Да откуда мы знаем? Разве то, что ты чуть не сиганул по его команде в форточку – тебе этого мало, чтобы понять – ты в опасности?
– И что делать? – так же тупо спросил Мишаня.
– Думать, – ответил Жека. – Нам всем надо напрячься и думать. Потому, что если мы не придумаем – нам всем крышка. Рано или поздно. Это и тебя касается, Санек. Вокруг нас постоянно будут кружить маньяки с пистолетами, и рано или поздно, удача нас покинет.
Санек, Сидя на полу в своем углу, кисло пялился в потолок. У него тоже начался «отходняк». Игорь мог ему только посочувствовать. Тяжело расставаться со своими иллюзиями. Тяжело трезветь и чувствовать, как на тебя, взамен приятному опьянению всезнания и звенящей ясности мысли, наваливается похмелье и уже забытая головная боль. Посиди, посиди. Вспомни, кого ты уже успел убить во имя спасения человечества. И высокой зарплаты, конечно...
Они помолчали. Жека, Игорь и Лена закурили, не спрашивая Мишаню. Им, почему-то, показалось, что Мишаню спрашивать незачем.
– Во-первых, давайте подумаем, почему вы можете быть полезны ци-бомбе, – сказал Жека. – Это я о Лене и Мише.
Сидящая на подоконнике Лена дернула плечом.
– Понятия не имею. Я вообще не верю ни в какую ци-бомбу. По-моему всеми вами заправляет шайка сексуальных маньяков, вот и все. Надо ж такое придумать – Покровители! Я ведь простая медсестра. От меня вообще ничего не зависит.
– А, может, ты должна вылечить какую-нибудь важную «шишку»? – предположил Игорь.
– Скорее уж переспать с ней, – криво усмехнулась Лена. – Я ведь не врач. Кроме того, никаких «шишек» я не знаю. Они и не лечатся у нас – в районной-то больнице...
– Ладно, а Мишаня? – спросил Жека.
– Что – Мишаня? – переспросил Игорь.
– Чем таким особенным занимаешься ты?
Вопрос, адресованный Мишане, ввел того в замешательство. Ничего особенного в своей жизни Мишаня не наблюдал, ничем важным для государства и общества не занимался. Даже его диссертация была настолько далека от народа, что ее существование было абсолютно тождественно ее отсутствию. Что и подтвердил сегодня сгоревший «винчестер».
– Диссертация? – нахмурился Игорь. – О чем?
– «Знание и понимание»... – промямлил Мишаня. – Теоретические аспекты. Что-то такое...
Воцарилось задумчивое молчание.
– Вряд ли это связано с твоей диссертацией, – решил Жека.
– А с чем связано то, что нас собираются кокнуть? – спросил Игорь. – А, Санек? Как ты считаешь?
Санек вяло пожал плечами. Ему пока было все равно, за что его хотят убить. Он был еще в пути. От прежнего состояния к нынешнему.
– Я понимаю только одно, – решительно сказал Жека. – Мы должны отыскать Георгия и поговорить с ним.
– Кого? – не понял Игорь.
– Ну, того, из Покровителей.
– Ты хотел сказать – Генриха?
Воцарилось молчание.
– Я имею в виду этоготипа – вербовщика из фирмы «Фаэтон».
– Ну, да...
– Вы про Митрича? То есть, Коляна? – устало поинтересовался Санек.
Все переглянулись. Видимо, земное имя для представителя сверхцивилизации было не принципиально.
– Короче, – решил Жека. – Это не важно. Утром мы идем туда. Идем все вместе, потому что пока мы не разобрались – нам всем грозит смертельная опасность. Вряд ли к нам вернется этот, сбежавший. Скорее, сюда придут, хорошо подготовившись. Бежать, прятаться нет смысла. Вряд ли что-то шумное будут затевать в многоквартирном доме...
– Не скажите, – протянул Санек. – Им плевать на такие мелочи. Могут и в многоквартирном. Я знаю.
– Будем надеяться, что сегодня они не станут этого делать, – сказал Жека. Давайте попытаемся выспаться. Лена – ложись на диван. А мы, как-нибудь, на полу разместимся.
Мишаню, как обычно, никто ни о чем не спросил.
Город жил, жил своей обычной жизнью, и ничто не говорило о том, что вследствие некой «ошибки» неких Великих вся эта упорядоченная и привычная жизнь вскоре может пойти прахом.
Люди бегут по своим делам, дети идут в школу. Повсюду рекламные плакаты обещают всякие блага, стремление к которым наполняет жизнь смыслом.
Город обещал множество вариантов наслаждения жизнью. Вон новый ночной клуб, скандальная шведская театральная постановка, вон плакат о неделе японского анимэ в Москве. Мир все еще связан в тугой клубок глобальной цивилизации.
Пока еще рассекают душный воздух потоки машин. Вот несется куда-то в своем лимузине самодовольный олигарх с «мигалкой» на крыше, расталкивая малолитражки нетерпеливым спецсигналом. И, небось, думает, что, взобравшись на пирамиду жизни, он обеспечил себе спокойствие, безопасность и сытое существование на долгие годы... Вот он удивится, когда пирамида под ним рассыплется на звонкие осколки, а сам олигарх с ускорением в одно добротное «g» полетит к земле-матушке в самый-самый низ. Туда, где
