– А если я откажусь? – очень глупый вопрос человека, который отчаянно и безуспешно ищет выход из ситуации. Тем не менее Катце совсем не хотелось стать игрушкой Господина Второго Консула даже не смотря на усиливающееся действие афродизиака. Происходящее ему напоминало изощренное издевательство, а уж никак не предложение развлечься, тем более что Катце имел увечия, которые никоим образом не способствовали желанию заниматься сексом. Он, конечно, мысленно оценил тонкий юмор танагурской элиты, но не до такой же степени!
– Вы решили позабавиться, – губы Катце нервно подрагивали, выдавая его истинное отношение к происходящему, – почему бы не пригласить какого-нибудь пэта? Любой из них будет счастлив: угодить вам, а я, даже если бы и смог, все равно не сгодился бы для подобной чести, – в последних словах зазвучала обида. – Зачем же портить свой изысканный вкус моей неполноценностью?
'Как всё запущенно… – не смог удержаться от внутренней иронии Консул, – откажется он, как же!' Рауль, уже не сдерживаясь, усмехнулся:
– Хватит разочаровывать меня в себе, Катце. Ваше мнение тут играет если не последнюю, то одну из последних ролей. И прошу вас, – он специально сохранял деловой тон, чтобы ещё больше сбить с толку, – не надо указывать мне то, что я должен, а чего не должен делать. С этим я прекрасно справлюсь сам. Вы бы лучше о себе позаботились, – очередная ухмылка. – Мне, конечно, нет до этого никакого дела, но думаю, что вам будет непросто этой ночью, учитывая… – пауза, – ваше интересное положение…
Рауль допил вино, медленно – словно нехотя поднялся с кресла и ленивым движением стянул перчатки, неотрывно смотря в расширенные зрачки монгрела. Происходящее нравилось ему всё больше, так что останавливаться не было смысла.
– Раздевайтесь. Полностью. Затем к стене, – слова звучали как приказы собаке – ни эмоций, ни колебаний голоса, ничего, кроме властного тона хозяина. – Надеюсь, теперь повторять мне не придётся.
Катце сжал зубы, ноздри его раздувались от гнева и монгрел уже всерьез подумывал отослать Второго Консула куда-нибудь гораздо дальше, чем в Керес. Самым плохим сейчас было понимание того, что как бы бывший фурнитур не противился, он окажется там, где пожелает блонди, и в той позе, которую он пожелает. И ведь может статься даже так, что Рауля на это надоумил не кто-нибудь иной, а Ясон, которого Катце в глубине души – чего греха таить – боялся. Когда Блонди чего-то хотят – они получают это. Уж кому- кому, а Катце методы Танагуры были хорошо известны. Начни он сопротивляться и протестовать – все равно Рауль найдет способ заставить его, но это отнюдь не означало, что дилер не будет пытаться избежать подобного унижения.
Катце медлил – руки его словно налились тяжестью и отказывались слушаться, афродизиак в крови действовал уже на все сто процентов, давая знать о себе до предела обострившимися чувствами. Монгрел снял свитер, рубашку, и вдруг остановился.
Рауль с удовольствием следил, как обнажается стройное подтянутое тело с тонкой, почти прозрачной белоснежной кожей. Сейчас Консул с удивлением признавался самому себе в том, что его никогда особо не привлекали совсем юные пэты из Академии – их детские хрупкие фигурки не вызывали ничего, даже интереса. А фигура Катце – вполне сформировавшаяся, но при этом не утратившая юношеской изящности и лёгкости движений – вызывала внутри Рауля странные чувства, которые бы он сам охарактеризовал как 'научно-исследовательский интерес'. Увлечённый своими мыслями, он не сразу заметил, что монгрел остановился, выполнив далеко не все его указания. Поняв через мгновение причину остановки, Рауль не удержался от внутреннего ехидного комментария: 'Нашёл чего стесняться… Или всё ещё надеется на чудо?' Блонди без особого труда поймал упорно уводимый взгляд Катце своим холодно надменным.
'Ну и?..' – казалось, эти слова прозвучали у монгрела в голове.
Немного помявшись, и понимая, что вряд ли стоит ждать помилования, Катце расстегнул ремень, молнию брюк, и снял джинсы – делал он это без всякого изящества, с плохо скрываемым остервенением. Подавлять действие афродизиака стало трудно – на лбу монгрела выступила испарина, тяжелые вздохи рвались из груди. Катце даже толком не понял, когда успел оказаться лицом к стене, опираясь на нее предплечьем правой руки, и ладонью левой. Со стороны могло показаться, что ему плохо… Ему действительно было плохо, но не физически.
'Сволочь! – мысленно психовал монгрел. – Какая же ты сволочь, Рауль! Как меня угораздило вляпаться в такое?..' Беззвучно пронаблюдав за действиями Катце, блонди решил растянуть своё удовольствие и, вновь опустившись в кресло, налили себе вина.
'Хороший монгрел, – усмехнулся Рауль мысленно, – послушный…пока'.
– Зря ты всё-таки отказался, – задумчиво произнёс Советник через некоторое время, – вино отменное, оно ещё со старой Терры…
Рауль неспешно сделал глоток:
– Точно не хочешь? Ещё есть время передумать…
Наблюдая за якобы покорной позой монгрела, Рауль, в который раз анализировал ситуацию: 'Прячешь глаза? Думаешь, ты меня не видишь и я тебя тоже?.. Какая старая глупая детская игра…' – Тебе там не холодно? – будто издеваясь.
Катце не ответил, лишь сжал пальцы в кулак и уткнулся лбом в сгиб руки. Ребра его напряженно приподнимались, ритмично отсчитывая глубокие вздохи.
– Раз уж до этого дошло, – с трудом прошептал он, – давайте покончим быстрее с вашими развлечениями. У меня сегодня еще две встречи с поставщиками. Ясон не будет считаться с моими проблемами и вам это прекрасно известно.
Катце кожей ощущал скользкий взгляд блонди и злился все больше. Воздух в спальне казался ему затхлым и отвратительным, а сами покои Второго Консула логовом чудовища. Холодные, беспощадные Блонди – они и были чудовищами, зверями, не умеющими сочувствовать и любить. Такова была истинная природа танагурской элиты, для которой люди – всего лишь мусор, и не важно, откуда они – из богатых районов Мидаса, или из Кереса.
– Ну как хочешь, – с притворной покорностью вздохнул блонди – словно из одной этой фразы можно было бы решить, что это вовсе не Второй Консул принуждает монгрела к чему-то, а как раз наоборот – монгрел требует от блонди исполнения 'супружеского долга'.
– Кстати, – Эм поставил недопитый бокал с вином на стол и встал, снимая верхний сьют, – почему ты вдруг решил, что уже сегодня от меня уйдёшь? – Он сделал паузу, за время которой дал осмыслить Катце всю серьёзность ситуации.- Ты ведь можешь и не уйти…
Рауль бросил верхнюю одежду на кресло и подошёл почти вплотную к судорожно вздыхающему монгрелу:
– Повернись, – приказ. – Не думай, что тебе удастся таким способом от меня спрятаться.
Катце даже не подумал оборачиваться – если блонди хочет поиздеваться над его увечьем, ему придется здорово постараться, чтобы заставить дилера повернуться.
– Я не пэт, – выдавил монгрел, поражаясь твердости собственного голоса. Звук мягких шагов за спиной заставил его напрячься. – Чего вы хотите от меня? Я не гожусь даже для приватных показов, – сплошная безысходность этих слов душила, делая унижение еще острее и ужасней. Катце дрожал от стыда и обиды, не понимая причин издевательств Рауля. Если дилер в чем-то провинился перед Блонди, то уж хотя бы имеет право знать: за что с ним поступают так?
– Неужели? – Рауль едва слышно хмыкнул. – Право, я не заметил…
Он внимательно осмотрел напряжённую спину с выступающими позвонками, слегка подрагивающие пальцы рук и, наконец, чуть влажные от пота прядки рыжих волос на шее. Увиденное ещё раз напомнило Раулю о том, что пэты по сравнению с монгрелами точно в чём-то проигрывали. 'Прав был Ясон, прав', – вынужденно признавал самому себе Советник.
Но у монгрелов были и свои минусы, много минусов… один из которых – повторение приказов до тех пор, пока не кончится терпение хозяина и он не применит силу.
'А может быть, только этого они и ждут?' – Рауль вновь вспомнил поведение Рики.
– Ты всё же хочешь вывести меня настолько, чтобы я применил силу? – безразлично и холодно. – Тебе это нравится?
У Катце вырвался горестный полу стон.
– Это, не может нравиться ни в каком виде. – Монгрел не понимал, как можно получать удовольствие от
