мародеры-наемники на них не польстились.
— Эй, ты что, любуешься? — окликнул его Норт. — Да там ж темно. Счас посвечу!
Он быстро, пока не начал возмущаться Оскер, подскочил к часовне и сунул факел в дверной проем. Тени будто шарахнулись прочь, розовые и оранжевые блики заиграли на белом мраморе. Изысканные барельефы, затейливые линии старых фресок… И фигуры, ничуть не похожие на святых. Вдоль стен стояли статуи мужчин и женщин, каждый завиток волос, каждый мускул был исполнен с особой тщательностью. Их позы наводили скорее на мысли об оргии, чем о богослужении. Полуоткрытые полные губы, драпировки, небрежно валяющиеся у ног. Лица статуй были прекрасны, несмотря на то, что кто-то вырвал им глаза. Они похотливо смотрели друг на друга пустыми впадинами глазниц, и только святой воин у алтаря взирал на вошедших зрачками из черного обсидиана. Он казался самым живым из них, но вся его фигура говорила о звериной ярости и злости. Длинный меч, сжатый в мраморных пальцах, готов был обрушиться на головы врагов. Над головой Измаила, на сводчатом потолке, талантливый художник нарисовал вход в Девятилунную — нагие девы с крыльями из огня зазывали путника в страну смерти.
— Красиво, а? — Норт шагнул внутрь. — Мне особенно эта нравиться, — он обнял статую женщины, погладил ее бедра, — жаль, глаза кто-то выколол бедняжке…
— Будь она с глазами, и знаться с тобой бы не стала! Ты свою харю хоть разок в зеркале видел? — весело засмеялся Кронт, тоже с интересом осматривавший часовню.
— Она не такая! Она знает, что не на рожу надо смотреть, а ниже…
— Ну-ну…
— Я говорю! Она меня ждет, это точняк… — Норт понизил голос. — Почему ты думаешь, у этого болвана ремешок как раз тут лопнул, а? Все она, моя милая…
— Могу поспорить, что когда тебя нет, эта милашка тебе рога наставляет! Вот с этим мраморным бугаем слева!
Норт, прищурившись, посмотрел на «бугая» и, ухмыльнувшись, сказал:
— Ну, раз так, я ему счас кое-что поотбиваю… сам виноват…
Он стал искать на полу подходящий камень, остальные наемники радостно давали советы, кое-кто даже придумал садануть «соперника» мечом. Оскер, злой как демон, растолкал зрителей, отобрал у Норта факел и приказал двигаться дальше.
Спустившись с холма, всадники оказались в лесу — он был не такой мрачный и дремучий, как у Форпоста, но столь же древний. Между стволами деревьев сероватой дымкой завис вечерний туман. Скоро стемнело, глубокие тени скрыли тракт, и Оскеру пришлось ехать впереди с факелом, освещая дорогу. Ветер раздувал мечущееся пламя, в сполохах огня были заметны отметины по краям тракта: веховые столбы, с выжженными раскаленным железом рунами.
Воздух становился все влажнее, Ральф чувствовал болотные запахи. Он и обрадовался, и огорчился, увидев впереди россыпь лагерных огней. Утомительный путь, наконец, закончился, впереди ждал разговор с Верноном.
— На месте! Эй! Эгей! — заорал Оскер, влетая на вытоптанную людьми и лошадьми поляну.
Наемники столпились рядом с прибывшими, бесцеремонно разглядывая изгнанников.
Ральф, стараясь выглядеть абсолютно спокойным и невозмутимым, слез с коня.
Толпа расступилась перед закутанным в широкое шерстяное одеяло мужчиной. Он, видимо, только что проснулся — темно-русые волосы были встрепаны, глаза моргали на свету.
— Вот. Доставил, как вы и просили, мой господин, — засуетился Оскер.
— Хорошо. Проведите их ко мне.
Вернон развернулся и пошел к палатке в центре лагеря. Изгнанников заставили идти следом.
«А он неплохо устроился», — подумал Ральф, увидев устланную медвежьими шкурами постель, серебряный подсвечник на грубо сколоченном столе, аккуратно сложенные в углу доспехи.
Вернон зажег свечу и кивком предложил изгнанникам присаживаться к столу.
— Вы устали, я вижу… Ничего, скоро вам приготовят ужин и постель. А пока я хотел бы узнать кое- что.
Он взял со стола кожаную флягу и отпил глоток.
— Во-первых, кто вы такие?
— Ральф Коэн. Я ехал в столицу, и в Авендане из-за нелепого случая оказался обвинен в святотатстве…
— Да, они трепетно относятся к своим богам, — Вернон презрительно сплюнул на землю.
— Я — Кронт, Лишер Хорнкронт мое полное имя…
— Одно из имен. Не так ли?
— Человек моей профессии часто вынужден иметь пару дюжен имен, на всякий случай, — осклабился Кронт.
Вернон задумчиво кивнул:
— Ты убиваешь за деньги. И устраиваешь пожары…
— В последнее время я переключился на простые грабежи.
— Понятно. А ты? — Вернон повернулся к Велене. — Ты из Форпоста. Зачем ты пошла сюда?
— Я ищу Лорна. Мальчика, которого ты украл.
— Он на острове, вместе с моими людьми. Не беспокойся за него. Так… Откуда вы узнали обо мне?
— Кто ж в Авендане не слышал о Верноне? Высокородном победителе при Даросе?
— Меня чаще называли высокородным ублюдком, — бесстрастно заметил Вернон. — Ладно, этих ответов я от вас и ожидал. Осталось обговорить самое главное: могу ли я принять вас в отряд. Места здесь опасные, люди мне нужны — но только те, которым я могу доверять. Доверять полностью.
Он смотрел на Ральфа, будто пытаясь прочитать его мысли.
— Я тебя не предам, — сказал Ральф, облизнув пересохшие губы.
— Откуда я могу знать? Наемники мои, пока я им плачу, а ты… Высокородный из клана Коэн… Мне было бы спокойней, если б ты встретил утро на дне озера.
— Я клянусь…
Вернон расхохотался:
— Я бы не поверил и своей клятве, как мне верить твоей? Разве что… — он задумчиво прищурился. — Разве что ты принесешь мне вассальную присягу.
— Что?
— О, и ты сразу вспомнил о своей гордости. Я не настаиваю. Поступай как знаешь.
Ральф сжал кулаки. Ему хотелось закричать, что он никогда не будет слугой Вернона, но он сдержался.
— Так ты со мной, Кронт? — Вернон повернулся к Кронту.
— Конечно. Особенно, если мне заплатят.
— Это будет зависеть от твоего… рвения. А вы, дорогая Велена? Я не заставлю вас стрелять из лука, сами понимаете. И не беспокойтесь, танцевать голой перед моими солдатами вам тоже не придется.
— Только перед тобой?
— Я вижу, мы понимаем друг друга с полуслова, — улыбнулся Вернон.
— Хорошо, — решительно сказала Велена. — Но ты должен пообещать, что отпустишь мальчика.
Вернон кивнул.
— И сначала я должна убедиться, что с ним все в порядке.
Вернон медлил, задумчиво глядя на нее, потом сказал:
— Ну ладно, пусть будет так. Осталось решить с высокородным… Ну, Ральф Коэн?
Ральф подумал, что следовало бы по примеру Велены выторговать себе немного времени. Но Вернон смотрел с такой неподдельной ненавистью, будто только и ждал предлога его убить.
— Я буду твоим вассалом, — слова с хрипом вырвались из пересохшего рта. — Но только я один. Мой клан не будет обязан твоему.
— Ты меня удивил, Ральф Коэн. Может, ты и умнее, чем показался мне в первый момент.
Он встал, вытащил меч из брошенных на кровать ножен и, приказав Ральфу идти следом,
