улучшению. Прибыль честно поделим пополам.
Хэнк нахмурился.
— Я думаю, — продолжал Кронт, — Вернон тоже будет заитересован. Сам он таверной заниматься не может, слишком занят. Так что считай меня его посредником.
— А если я… не приму твое предложение? — Хэнк поднял бровь. — Что ты мне сделаешь? Убьешь что ли? Так я уже давно… того…
— Я тебе кишки через задницу вытащу и на шею вместо галстука намотаю. Я человек простой.
— У меня есть друзья. Много друзей.
— У меня есть целая армия.
Хэнк подозвал к себе одну из девушек и приказал принести бутылку крепкого.
Разлив напиток по рюмкам, он мгновенно осушил свою. Кронт последовал его примеру, понимая, что лучше дать трактирщику обдумать. На этот раз спиртное пошло хорошо, ни тошноты, ни мерзкого привкуса во рту. Выдохнув, Кронт выпил вторую рюмку.
Внутри разливалось приятное тепло и он, дружелюбно подмигув Хэнку, сказал:
— Вполне возможно, скоро у меня появится немало денег, нужно же будет их куда-то вкладывать. Можено будет купить пианино, полы покрасить.
Хэнк задумчиво кивнул:
— И снаружи надо бы отделку обновить… Ладно, по рукам.
Он снова налили обоим, они чокнулись и выпили.
— Слушай, а откуда у тебя все клиенура-то, — спросил Кронт. — И поставщики?
— Мертвые в основном. В основном из долины. Хотя, бывает, заходят и похороненные под Даросом, а когда-то был мужик из пустынь Антарры, черный весь, как уголь.
Тут такое место — вроде перекрестка. Бывает, и живые забредают, мои лучшие поставщики — из таких.
— Живые? Как это?
— Для них это вроде как полубред-полусон. Самое главное, ни о чем их не спрашивать и не объяснять, куда они попали.
— Почему?
Хэнк осклабился:
— Ну, это довольно неприятно, когда человек себя сам раздирать начинает.
Вырывает себе глаза, язык. Кровищи потом… Думаю, если они тогда назад к себе возвращаются, то уже все, сумасшедшие совем. Или мертвые уже, да. Поэтому я с ними только о делах говорю. Товары-то они хорошие привозят. Вот, например, — он протянул Кронту еще одну сигару, — недавно на востоке делать начали. В Империи только аристократы голубых кровей их и курят. С неместными мертвяками я тоже особо не болтаю. Все, что меня интересует — чтоб за выпивку и девок платили. А на остальное чхать.
Кронт рассеянно кивнул:
— Мы сделаем твое заведение еще более роскошным. Товары из разных стран, экзотические девочки… Рубашку тебе купим чистую.
— Хех, да ты сам хоть помойся сначала. Руки вон аж черные от грязи, почти как у того парня из пустынь.
— Это кровь… и земля, — Кронт сглотнул — опять стало как-то муторно, едва он вспомнил о лабиринте. — Но ты, пожалуй, прав. Скажи, чтобы мне приготовили ванну.
— Моему партнеру — только все самое лучшее, — улыбнулся Хэнк.
От горячей воды к потолку поднимался пар, приятно пахло цветочным мылом и травами. Кронт закрыл глаза — так захотелось погрузиться в благостную дремоту.
Голова была абсолютно пустой, никаких мыслей, никаких туманных видений, никаких воспоминаний. «Может, так и нужно», — лениво подумал наемник, — «все забыть, стать никем. Тогда будет хорошо…» Тепло обволакивало его, а тело в воде казалось невесомым. «Так легко и спокойно… хорошо… правильно, мне туда…
Туда?! Куда туда?!» Кронт вдруг почувствовал, что часть мыслей была не его, не имел он привычки так размышлять. И едва он осознал это, как голова его оказалась под водой. Наемник забился, но невидимые руки крепко держали его.
«Там хорошо, спокойно. Забудь о прошлом — что было в нем кроме боли? Иди сюда…» «Мое прошлое принадлежит мне! И боль тоже. Все, что было — мое, и я не собираюсь от этого отрекаться!» Те, кто говорили с ним, поняли, что дальше притворяться бессмысленно. И они открыли наемнику правду. Еще никогда он не был так близок к безумию, из которого нет возврата. Тепло и нега оказались сетью, опутавшей его. Все это время она медленно, но верно, тащила его вниз, по склону огромной воронки, на самом дне которой сверкал алый проем — врата к обиталищу безумного братства Луны Убийц.
Кронт видел, что находится у самого входа, а путь назад практически невозможен.
— У тебя нет выхода, — сказали ему. — Иди к нам. Тут хорошо.
Наемник задыхался. Уже скоро запас воздуха в его легких должен подойти к концу — и тогда его снова ждет черный колодец, потом лабиринт. Только на этот раз искать выхода у него не хватит сил. Он просто сядет на земляной пол и станет разгребать руками горячую землю, пока оттуда не мигнет приветственно алый глаз.
«Да пошли вы все в задницу!» Кронт рванулся вверх, там, где должен был быть воздух. Мертвецкая сеть, что держала его, натянулась — и в конце концов лопнула. Наемник вынырнул из бадьи, которая на миг стала глубочайшим озером, и шумно задышал. Голова кружилась, а когда он взглянул на пенящуюся воду, его снова стало тошнить. Мыльные пузырьки все сплошь были розоватого цвета — как будто их окрасила пролитая кровь. С замирающим от страха сердцем, наемник осмотрел свои руки, подсознательно он жутко боялся увидеть изуродованные культи. Но не увидел ни царапинки.
Кое-как Кронт выбрался из бадьи, шатаясь, подошел к сложенным на скамье полотенцам, вытерся. В дверь легонько постучали, спокойным таким, тихим стуком.
— Войдите! — крикнул он.
Девушка в оранжевом платье осторожно приоткрыла дверь. Теперь Кронт смог наконец посмотреть на нее: она была черноволосая, со смуглой кожей, и оранжевое очень шло ей.
— Привет, — улыбнулся наемник.
— Я тебя ждала. Хочешь, провожу наверх?
— Конечно.
Холодный свет морозного утра пробивался сквозь плотно задернутые шторы, орашиваясь в желтоватый оттенок и от этого становясь чуть теплей. В камине тлели угли, на тумбочке у кровати еще горела оплывшая свеча в медном подсвечнике.
Пахло сандалом и жасмином, мерцал подвешенный над изголовьем шар из горного хрусталя.
Кронт откинулся на мягкие подушки — впервые за долгое время он лежал в чистой постели с накрахмаленными простынями.
— Ну, красавчик, как ты себя теперь чувствуешь? — девушка приподнялась на локте и игриво взглянула не него из-под упавшей на глаза челки.
— Исцеленным, — честно ответил он.
Глава 14
Под землей Снежная буря на пустоши уступила место проливному дождю. Серые стены замка почернели от сырости, с потолков свешивались мохнатые нити склизкого мха, а винтовая лестница на башню блестела от покрывшей ее плесени.
Верные наемники барона роптали — пока, правда, за его спиной. Оскер ходил мрачнее некуда, особенно после того, как в его кровати за ночь выросла колония поганок. «Не понимаю, почему эта развалина до сих пор не развалилась», бормотал он, с отвращением оглядывая галереи и залы, которые Вернон приказал привести в приличный вид. Поначалу он еще заставлял наемников хотя бы создавать
