Богатая белая стерва

— Да? И что же?

— Как твои способности?

— По-разному. То есть, то нет.

— Это хорошо. Слушай. Помнишь, ты мне должна? Одолжение за одолжение?

— Да, Роб.

— Пошли их куда-нибудь… Не знаю… В Филадельфию, или в Вашингтон. Парню действительно нужно от них уйти. Я потом объясню.

— Все, что скажешь, Роб.

— Хорошо. Увидимся завтра. Кстати, меня переводят в Огайо.

— Только этого не хватало! Как в Огайо? Почему?

— Я им разонравился.

— Понятно. И ты им хочешь таким образом отомстить.

— Типа.

— Посмотрю. Что смогу — сделаю.

— Спасибо, Лиллиан. Ах да, совсем забыл. Прошу тебя выйти за меня замуж.

Пауза была длинная.

— Мне кажется, ты не шутишь, — сказала она наконец.

— Нисколько.

Она подумала.

— Слушай, — сказала она. — Приходи-ка завтра, к ужину, и мы это дело обсудим. Скажи, тебя давно интересуют белые женщины?

— Меня не интересуют белые женщины, — ответил Роберт. — Меня интересуешь ты. Тебе действительно понравилась «Аида»?

— Э… да.

— Хорошо. Приготовь ужин, но только хороший. Я принесу вина.

— Я думала ты переезжаешь в Огайо.

— Я так не думаю.

Он выключил телефон. Домой он решил идти пешком. Роберт Кинг обожал ходить пешком.

Проходя через Верди Сквер, он вдруг с удивлением понял, что за ним следят. Инспектору Кингу было бы на это наплевать, но гражданин Роберт Кинг, частное лицо, еще не привык к чувству незащищенности, испытываемому всеми частными лицами — чувству, с которым частным лицам приходится мириться всю жизнь. Он вдруг пожалел себя, а также всех тех, у кого не было ни блях, ни огнестрельного оружия, и которым ничего не оставалось, как искать защиты у вязкой, утомительной, равнодушной бюрократии. Быть частным лицом — это такое состояние, способ существования. Полицейские и федеральные агенты рискуют своей жизнью каждый день на благо общества. Частные лица рискуют своей жизнью каждый день просто так. Зная об этом в теории, Роберт Кинг почувствовал теперь всамделишный вкус реальности. Тревога его росла.

Были, конечно, остаточные преимущества. Он не был среднестатистическим частным лицом. У него были навыки. Полевых агентов не учат, строго говоря, самообороне. Их учат атаковать первыми, пробивать защиту оппонента, и причинять при этом адскую боль. С другой стороны, большинство войн прошедшего столетия велись на средства, которые правительства мира привычно именуют оборонным бюджетом.

Роб повернул за угол и остановился. Он не вытащил пистолет. Очень неудобно, когда вынимаешь пистолет, и в то же время не имеешь возможности доказать правомочность такого поступка бляхой и словами «Ни с места! ФБР!» Роб ждал. Всему свое время. Он представил себе своих преследователей. Их было двое. В этом он был уверен. Вот они ускорили шаг. Полпути к углу. Две трети пути. Вперед.

Он вышел к ним из-за угла. Этого они не ожидали. Были они мужчины крупные, не слишком умные, но очевидно привычные ко всем видам физических действий. Инстинктивно один из них потянулся к кобуре под курткой. Прошло две секунды. Не упуская из виду второго парня, который почему-то растерялся и ничего не предпринимал, Роб подождал, пока первый вытащит пистолет. Он схватил пистолет одной рукой, и ударил парня локтем в подбородок. Парень выпустил пистолет и неуклюже упал на спину. Роб приставил пистолет к челюсти второго парня.

— Я хотел бы, чтобы когда-нибудь за мной последовали люди, — сказал он. — Но, боюсь, я еще не готов к этому. Кто вы такие?

— Эй, эй, — запротестовал парень. — Мы ничего такого не имели в виду. Что с тобой, чудик? Мы просто курьеры. Не стреляй в курьера, брат.

— Понятно, — сказал Роб. — Какие именно курьеры? Вестерн Юнион? Нет. Ага! Понял. Поющая телеграмма, не так ли. Что ж. Начинай петь.

— Ты Роберт Кинг, правильно?

— Может быть. А ты?

— У нас для тебя посылка от Тито Кассиди.

— Посылка?

— Пакет.

— Покажи.

— Он у Тео. Эй, Тео, ты в порядке там?

Тео был в порядке, типа. Он с трудом поднялся, сунул руку в карман, и вынул небольшую коробку в подарочной обертке. Он передал ее Робу, не глядя на него. Роб передал ее второму парню.

— Открой, — велел он.

Парень нервно пожал плечами, сорвал обертку и открыл коробку. Внутри оказались два диска и сложенное вдвое письмо.

— Письмо вслух читать? — спросил парень.

— Дай сюда, — сказал Роб. — Тебя что, родители не учили, что нельзя читать чужие письма? Курьеры!

«Дорогой мой»,

говорилось в письме,

«В коробке два диска, о которых мы говорили. Делай с ними все, что хочешь. Женись как можно скорее. Если ты женишься, я хотела бы получить приглашение на свадьбу. Если не получу приглашения, ты — самое неблагодарное [непеч. ] из всех, встреченных мною в жизни. Удачи тебе. Мама-Медведица».

Роб вынул диски из коробки и сунул их себе в карман. Чуть поколебавшись, он сказал:

— Джентльмены, произошло ужасное недоразумение. Мне очень, очень стыдно. Я очень сожалею. Пожалуйста, позвольте мне как-то это компенсировать. Мы сейчас пойдем и выпьем где-нибудь, а затем я покажу вам некоторые места в этом городе, которые вы с умилением будете вспоминать всю жизнь, и внукам расскажете. Тихая музыка, прелестные, желающие девушки, и вообще много всяких приятностей и развлечений. Платить буду я.

— А пушку мне отдашь? — спросил ударенный мрачно. Он потрогал челюсть и поморщился.

— Конечно. Прими мои извинения. Пожалуйста, — Роб протянул ему пистолет.

Парень взял его и некоторое время зловеще смотрел на Роба.

— Кажется ты сказал что-то типа «выпьем», — напомнил он.

— Да. Разумеется. Это будет началом моей последней холостятской вечеринки.

IV.

Чтобы не вызывать подозрений, Ави Финкелстайн купил чемодан и наполнил его нижним бельем, футболками, и книгами (все это он купил наугад в нескольких магазинах на Девятой Авеню, которыми заведовали сердитые пакистанские кормильцы семей) и успел на ранний парижский рейс из Ньюаркского Аэропорта пока его искали в Филадельфии и Вашингтоне. Под именем Лео Стаковски он добрался до Парижа без приключений. Агенты, ждавшие его во Франции, опоздали ровно на час.