– Даже нашего Спасителя пытались искушать властью...
– В какой храм?
– Гроба Господня...
Мистер Бэнг не стал спорить, и они отправились в святая святых христианского мира – в храм, возведенный на месте, где был распят, погребен, а затем воскрес Иисус Христос. Первая церковь Гроба Господня была заложена царицей Еленой и построена еще в третьем веке нашей эры. В дальнейшем храм несколько раз был разрушен, восстановлен, страдал от пожаров, перестраивался и расширялся. В 1810 году, после очередного пожара, он был вновь отстроен в том виде, в котором существовал до сих пор.
Огромный мрачный архитектурный комплекс, включающий Голгофу с местом Распятия, поразил воображение Николая. Однако ему не хотелось в этом признаться, и он сделал вид, что его забавляет трепетное волнение, которое он наблюдал в своем спутнике, в чертах лица которого он все еще с легкостью узнавал старого приятеля Михея, безбожника и развратника.
– Слушай Михей, может, мне тоже
– Ты что? – зашипел монах. – Замолчи сейчас же! Мы же в храме!
– Не ворчи... Лучше возьми фотоаппарат и залезь на тот балкончик... Сфотографируй меня, – попросил Николай.
Чтобы не спорить, Михей взял фотоаппарат и поднялся на балкон.
И тут случилось невероятное. Когда Николай картинно воздел руки вверх и дождался, пока вспыхнет вспышка, его внезапно обдало таким пронзительно-ярким светом, который явно не мог проистекать от фотоаппарата. Вернувшийся с балкона Михей посмотрел на него странным беспокойным взглядом и молча протянул другу электронный фотоаппарат. На экранчике Николай стоял с опущенными руками.
– Я точно помню, что когда фотографировал тебя, твои руки были воздеты вверх! – недоуменно произнес Михей.
– Михей... Мне было видение...
Николай произнес это так, что правдивость его слов не вызывала никакого сомнения.
– Какое видение? – спросил Михей, поспешно выводя друга из-под тяжелых сводов купола храма.
– Мне трудно объяснить... Ты же понимаешь...
– Успокойся, скажи простыми словами...
– Я словно бы услышал голос, который сказал мне так много... Но не словами...
– Да! Да!
– Мне не быть счастливым без Миры!
– Что? – выдохнул Михей. – И это все?
– А разве этого мало?
– Не может быть! Ты на пороге власти над всеми царствами мира, и тебе пришло видение про женщину?
– Да... Я почувствовал, что вся наша с тобой возня ничего не стоит... Что самое важное – это не попытка создать царство Божие на земле с помощью компьютерных мессий и хитроумных спутников...
– А что же, что важно?
– Найти царство Божие в душе... А для меня это – любовь к Мире.
Михей вздохнул.
– Так что же, ты бросишь эту затею со спутником?
– Я не могу ее бросить... Иначе я разорен! Я потратил все свои деньги на эту идею...
?
Вернувшись домой, Бэнг не мог заниматься делами. Пришедшие документы на страховку спутника он подписал не читая. Пути назад не было. Отказавшись от проекта, он оставался ни с чем, а решившись на запуск, он мог быть спокоен. Если старт не удастся, дорогостоящий спутник застрахован. Если же все сложится удачно, он твердо решил отстраниться от власти над своим детищем, как только сможет передать его под опеку искусственного интеллекта. Он как Солон решил дать миру новые законы, а сам удалиться.
Буквально за неделю перед запуском мистер Бэнг заложил замок и получил ссуду в банке, на которую приобрел опции на падение цен на нефть. Он ожидал, что когда новость о его успехе облетит мир, это неизбежно отразится на бирже. Купив опций на несколько миллионов, он сможет фантастически умножить свои вложения и вернуть практически всю стоимость проекта еще до того, как ему удастся продать полученное электричество.
Наконец настал решительный день. Как ни странно, запуск назначили именно на первое мая.
Мистер Бэнг не находил себе места. Он метался по залам замка, пока наконец ему не позвонили с космодрома и до боли родной русский голос буднично отрапортовал:
– Спутник выведен на заданную орбиту.
Гора свалилась с согбенных плеч мистера Бэнга. Он тут же позвонил в Мексику, чтобы узнать, все ли готово к приему энергии с спутника.
И тут наступил крах. Ученые, работающие над проектом, заявили, что спутник оказался на орбите в три раза более высокой, чем расчетная.
Бэнг до боли в глазах сверял цифры... Все сходилось. В расчетах указывалось миллион шестьсот сорок футов. В отчетах о запуске стояла та же цифра...
– О, господи! – не своим голосом вдруг закричал Бэнг. До него наконец дошла суть ошибки: русские рассчитали орбиту в метрах, хотя она была задана в футах! Мистер Локхарт позаботился перевести метры в футы, но забыл уточнить, что получившаяся цифра была в футах!
– Локхарт! – заорал мистер Бэнг.
Секретаря не было на месте. На его столе лежала вежливая записка, что он более не может оказывать услуги мистеру Бэнгу.
«Локхарт – шпион? Он сделал это специально или, поняв, что произошло, смылся?.. Какая разница? Я разорен! Хотя, постой... Есть же страховка!»
Мистер Бэнг стал лихорадочно читать страховой полис и наткнулся на параграф, гласящий, что стоимость спутника и запуска будет возмещена только в случае его механического уничтожения или серьезного повреждения. Ошибки в орбите страховка не покрывала!
В кабинете все оставалось по-прежнему. По-прежнему мирно тикали стенные часы. Но ничего в кабинете, да и весь замок, больше мистеру Бэнгу не принадлежали.
Заложив Киртлинг-холл и истратив полученные деньги на опции, которые обесценились в связи с тем, что никакого понижения не состоялось, мистер Бэнг стал официальным банкротом.
Ему грозили нищета и унижение. У него появилась настойчивая мысль о самоубийстве. Теперь она казалась ясной и естественной, логичной и простой.
– Мистер Бэнг, – вывела его из мертвенного оцепенения экономка Сэндра. – Вам письмо. Кажется, из России.
Разорвав конверт, мистер Бэнг сразу узнал Мирин почерк.
Николушка!
Прости меня. Я не могла тебе ответить сразу. Но теперь место рядом со мной опустело. Константин был болен раком, и я не могла оставить его до последнего часа. Он очень страдал. Смерть на расстоянии кажется картинной, но запах! Боже мой, я никогда не забуду этот запах... Последние часы его были ужасны. Я его любила, и он не мог без меня жить. Врачи были поражены... Он протянул на целый год дольше, чем они предполагали.
Неожиданно оказалось, что Константин оставил мне в наследство квартиру своей покойной матери. Она находится в селе Тюбук, Каслинского района, Челябянской области. Я оставила мужа и переселилась туда. Квартира была, конечно, в ужасном состоянии. Было украдено совершенно все, даже раковины были выворочены и унесены. На меня упал кафель и больно поранил затылок и руку. Но теперь все начинает налаживаться. Местные жители меня приняли, хотя и считают интеллигенткой и фраером.
Я поступила на работу в интернат для умственно отсталых детей. Учу их грамоте.
