- Забирай падаль, - разрешил хозяин 'Пьедестала', вытаскивая из раны напильник и вытирая его об одежду убитого. - Кстати, попроси одного из ребят замыть кровь на полу. Я подожду вас в кабинете Михайлова. Да, да, знаю, процесс кремации долгий, но ничего страшного. Ночь длинна, а спать мне не хочется.
Станислав Кириллович неторопливо вышел из бытовки, посмотрел на темное небо с россыпью звезд, вдохнул полной грудью свежий холодный воздух и двинулся пешком к кладбищенской конторе...
Эпилог
Вопреки мнению Сергея Игнатьевича, воображавшего, будто ухлопал всех пятерых ментов, один из руоповцев, а именно старший лейтенант Курбатов, остался жив, к середине декабря тысяча девятьсот девяносто восьмого года выписался из больницы и скоро приступит к выполнению служебных обязанностей. Раненный в живот лейтенант Гаврилов скончался в реанимации, однако он успел дать свидетельские показания против убийцы. Елкина объявили во всероссийский розыск. Поскольку погибли не рядовые граждане, а сотрудники РУОПа, розыск ведется активно, во все отделения милиции страны разосланы фотографии злодея. Стражи порядка связались с коллегами из республик бывшего СССР и попросили посодействовать в поимке опаснейшего преступника. Всех людей, имеющих несчастье быть хоть капельку внешне похожими на исчезнувшего коммерсанта, немедленно задерживают, тщательно проверяют.
'Ажуром' единолично руководит Иволгин. Он разумно ведет дела и по мере сил постепенно рассчитывается с обманутыми Елкиным фирмами, в том числе с 'Пьедесталом'. На Н-ском кладбище появился новый роскошный оригинальный обелиск. На пятиметровой до блеска отполированной глыбе черного гранита изображен молодой солдат в полной военной форме. Филигранно выполненный портрет (настоящее произведение искусства) в два раза больше обычного человеческого роста. У головы воина восьмиконечный православный крест.
На оставшемся пространстве надпись золотыми буквами: 'Погиб за веру и Отечество на чеченской границе. Половцев Андрей Александрович. 20.04.1980 23.08.1998'. Памятник намного выше всех прочих и вызывает едкую зависть новых русских. Между ними упорно курсируют слухи, будто бы похороненный под гранитной скалой восемнадцатилетний пацан - внебрачный сын хозяина 'Пьедестала' Платонова. Станислав Кириллович в душе посмеивается над этими бреднями, но не опровергает.
Другой необычный обелиск, если можно так назвать корявый обломок бетонной плиты, приобретенный у бомжей за две бутылки водки, установлен у входа в туалет на территории 'Пьедестала'. Изображение, правда, сделано с исключительным мастерством и представляет собой целую художественную композицию: камера, шпонки, посредине стол, в углу у двери параша. За столом зеки - кто ест, что чифирь пьет, кто в карты играет, а возле параши, на полу, сидит зачуханный заключенный, лицом смахивающий на господина Елкина. На лбу его явственно просматривается печатная буква Ф. Урки швыряют чухану объедки. Он ловит куски на лету, макает в парашу и жрет. Вверху надпись: 'Фуфлыжнику - фуфлыжниково'.
- Это просто шутка. Художники баловались, - улыбчиво поясняет заказчикам Станислав Кириллович.
Заказчики (особенно представители братвы) покатываются со смеху, правда, у некоторых почему-то пробегает по коже неприятный холодок.
И никто не догадывается, что под 'шуткой' на глубине трех метров захоронен пепел Сергея Игнатьевича Елкина, безуспешно разыскиваемого милицией по всей стране...
Строящий дом свой на чужие деньги - то же, что собирающий камни для своей могилы.
Сир., 21,9
