результате финансовая катастрофа обошла 'Ажур' стороной. Фирма процветала, но в сердце ее незаметно вызревали семена гибели. Дело в том, что за последние полтора года господин Елкин окончательно обнаглел и утратил остатки совести. Долг Антону он до сих пор не вернул, не говоря уже об обещанных за вразумление Говоркова тридцати тысячах долларов, а Соболя неизменно 'кормил завтраками', ссылаясь на вымышленные 'объективные трудности' - дескать, полученные у 'Созвездия' стройматериалы реализовать не удается, бизнес идет плохо. Сплошные убытки, доходов нет... Иногда выдумывал наезды злой налоговой полиции и т. д. и т. п. Терпимость Антона кружила голову Сергею Игнатьевичу похлеще крепкого вина. В конечном счете он вовсе перестал выдумывать новые отговорки, а просто твердил как попугай: 'Денег нет! Денег нет!.. Денег нет!..'
За крышу Елкин совсем платить перестал, зато завел офисную охрану из четырех двухметровых парней, больше для форсу, чем по необходимости. Антоновы пятьдесят тысяч долларов он привык считать своими и расставаться с ними не собирался. Фуфлыжничал Елкин и с деловыми партнерами. В двадцатых числах июля 1998 года он заключил договор с фирмой 'Пьедестал', возглавляемой неким Станиславом Кирилловичем Платоновым. 'Пьедестал', занимавшийся изготовлением роскошных надгробий для убиенных представителей братвы и прочих новых русских, заказал 'Ажуру' большую партию черного гранита. Сергей Игнатьевич получил в качестве предоплаты огромную сумму наличными, конвертировал ее в доллары, спрятал в сейф, однако поставлять гранит даже не думал, по крайней мере в течение ближайшего года. Словом, зарвался коммерсант! Одновременно характер Сергея Игнатьевича, и раньше-то далеко не ангельский, испортился до предела. Он увлекся рукоприкладством, и многие сотрудники 'Ажура' носили на лицах сине-фиолетовые отметины хозяйской длани. Чуть что не так - 'Ки-й-яя! Бау!'<Сноска Боевой клич каратистов.>. Люди проклинали в душе распоясавшегося шефа, но, за исключением одного молодого парня из бухгалтерии, никто с работы не уволился. Податься-то некуда! Кругом сплошная разруха! Перипетии экономического кризиса, трагические для подавляющего большинства населения России, господин Елкин наблюдал с подленьким восторгом: 'Тоните, дураки! Тоните! А я умный! Я - выплыву!' И действительно - конкуренты один за другим разорялись, а 'Ажур' процветал. Однако есть на свете Бог. Все видит Всевышний. Не скроешься от Его гнева! Над головой одурманенного успехом, ничего не подозревающего Сергея Игнатьевича медленно, но верно сгущались грозовые тучи...
Кризис шарахнул по 'браткам' точно так же, как по их подопечным коммерсантам. Выплаты за крыши сократились до минимума или вовсе прекратились<Сноска Как правило, бандиты берут плату за крышу в виде определенного процента от прибыли или (чаще) с оборота.>. Много ли шерсти настрижешь с облезлой овцы? Финансовые проблемы возникли и у ребят Соболя. Нет, они, конечно, не голодали, однако были вынуждены считать каждый рубль. Антон, например, в силу производственной необходимости не расстававшийся с сотовым телефоном, теперь старался ограничиться в разговорах по нему несколькими фразами, а если собеседник увлекался - вежливо напоминал: 'Извини, дружище! Центы капают!' Как-то вечером они вместе со Снежком зашли в бар, сели за столик и заказали по кружке пива. Беседа шла о положении дел в стране.
- Вот уж кинули народ так кинули! - сокрушался Антон. - Все влетели по полной программе!
- Далеко не все! - живо возразил Снежок.
- Олигархи, понятно, цветут и пахнут, - вздохнул Антон. - С ними-то ни хрена не сделалось!
- Не только олигархи, но и некоторые наши знакомые коммерсилы. - В глазах Снегирева вспыхнули злые искорки.
- Брось! - отмахнулся Соболь. - Не мели ерунды.
- Я не мелю! - резко сказал Снегирев. - А имею в виду вполне конкретного человека. Кстати, задолжавшего нам приличную сумму.
- Кого?! - насторожился Антон.
- Елкина!
- О Господи! - Соболев громко расхохотался. - Ну ты, брат, загнул! Да Сереге перепало, пожалуй, больше чем кому бы то ни было! Я на днях с ним встречался. Чуть ли не без штанов бедолага остался! Жрать дома нечего!
- Он сам так сказал? - недобро прищурившись, уточнил Снежок.
- Да!
- У меня есть на этот счет иные сведения!.. Я знаю, Антон, о чем ты сейчас думаешь! - в ответ на недоверчивую гримасу Соболя рассердился Снежок. - Мол, Игорек просто-напросто терпеть не может Елкина, постоянно на измене сидит<Сноска Что-то подозревает.>... Разве нет?!
Соболев растерянно кивнул. Снегирев слово в слово озвучил его мысли.
- Так вот, Антон, - серьезно продолжал Игорь. - Ты, вероятно, в курсе, что я всегда отвечал за базар<Сноска В данном контексте - всегда был готов ответить за свои слова, доказать их справедливость. Кстати, в бандитской среде за них можно ответить очень серьезно, даже собственной жизнью.>.
- Естественно! - подтвердил Соболев. - Иначе б я с тобой не знался!
- Тогда выслушай одну занимательную историю. В бухгалтерии фирмы 'Ажур' вплоть до недавних пор работал молодой парень Толик Соловьев, двоюродный брат моей нынешней ляльки<Сноска Любовницы.> (разведенный Снегирев принципиально больше не женился, предпочитая необременительные отношения с часто меняемыми любовницами). Неделю назад мсье Елкин свернул Толику скулу и сломал нос за какую-то пустячную провинность. Да-да, не удивляйся! Твой бывший тренер лупцует своих сотрудников почем зря! Куражится, падла! Знает - идти людям некуда! Однако Толик - мальчик чрезвычайно нежный, впечатлительный. Он предпочел очутиться на улице, чем и дальше регулярно получать в рыло. Вместе с тем Соловьев парнишка не только впечатлительный, но и мстительный. Зная, что двоюродная сестра встречается с представителем братвы, он вознамерился при ее помощи расквитаться с обидчиком. Мне, признаться, сначала было 'по барабану', однако, услышав фамилию Елкина, я заинтересовался ситуацией, встретился с сопляком. Скрывать не стану, в основном по причине глубокой антипатии к твоему горячо любимому Сереженьке, но также из-за желания разузнать истинное положение дел в фирме 'Ажур'. И выяснил я, Антон, прелюбопытнейшие вещи. Сам не ожидал подобного результата! Оказывается, господин Елкин еще в июне месяце снял со счетов все деньги (порядка десяти миллионов деноминированных рублей) и вложил частично в наличную валюту, частично в товар. Поэтому августовский обвал обошел его стороной. Сереженька тебе лепит<Сноска Врет.>, будто кушать ему, бедненькому, нечего, а у самого сейф до отказа набит 'зеленью'<Сноска Долларами.>. Не пора ли, Антон, получить назад твои двадцать тысяч баксов плюс причитающиеся нам десять процентов за вытрясение Говоркова?!
Игорь замолчал, глотнул пива из кружки и прикурил сигарету. Антон потемнел лицом. Губы Соболева стянулись в узкую полоску. На лбу сошлись морщины.
- Ты уверен, что Соловьев не врет?! - мрачно осведомился он. - В твоем слове я не сомневаюсь, но обозленный 'впечатлительный мальчик' запросто мог набрехать! Ты же говорил - он жаждет мести и, возможно, с этой целью...
- Нет! - отрицательно покачал головой Игорь. - Я навел справки в банке, где Елкин держал свои капиталы. Там подтвердили - деньги обналичены в июне месяце!
- Ладненько! Звякнем Сереженьке, - скрипнул зубами Соболь. Посмотрим, что он теперь скажет!
Сергей Игнатьевич расслаблялся в сауне, правда, не столько парился, сколько пил. Заглянув на минуту в парилку, он прочно обосновался в комнате отдыха за столом, уставленным бутылками с выпивкой и блюдами с холодной закуской. Елкин пировал в компании Иволгина. Кроме того, 'сексу ради' были приглашены две молодые симпатичные сотрудницы 'Ажура'. 'Зачем тратиться на девочек по вызову, если можно совершенно бесплатно пользовать своих подчиненных, - цинично рассуждал Сергей Игнатьевич. - Пусть только попробуют отказать! В стране, хе-хе, безработица!' Женщины (кстати, обе замужние) действительно не смели отказывать, хотя самодура Елкина, обращавшегося с ними хуже, чем с рабынями, люто ненавидели и презирали.
- Ленка, лезь под стол! Сделаешь мне минет! - громко рыгнув, барственно распорядился Сергей Игнатьевич. - Поживее, мать твою за ногу! Не люблю повторять дважды!
Вздрогнув словно от пощечины, женщина покорно полезла под стол, и тут неожиданно запищал сотовый телефон.
- Слушаю! - сухо бросил в трубку господин Елкин. - А, Антон! Привет! Как поживаешь? Что-о-о?! Долг вернуть?! Антон, ты меня удивляешь! Фирма катится в финансовую пропасть. В кассе ни гроша!
- Ага, ни гроша! - недружелюбно подтвердил Соболь. - Одни лишь пачки долларов!
