приезда сюда вы были знакомы с Грельски или с его женой?
- Нет, - покачала головой Мариза.
- Вы знали, что именно вез Серж Голдман в своем портфеле?
- В каком портфеле?
- Ладно. Слишком долго объяснять.
...На шоссе порывами налетал сильный боковой ветер. Окаймленное с обеих сторон сугробами, оно напоминало трассу бобслея.
Дело принимало даже немного забавный характер: почти все действующие лица оказались предателями. Голдман, Грельски... Малко знал только одну причину, способную заставить агента принять подобное решение: деньги. Большие деньги.
Приехав в Вену, Малко направился в американское посольство. Уильям Коби еще не пришел. Его секретарша провела Малко в зал телетайпов. Он тотчас связался с Вашингтоном, требуя соединить его с Давидом Уайзом.
Через двадцать минут в трубке раздался сонный голос начальника отдела планирования. Уайз звонил из дома. В Вашингтоне было сейчас три часа ночи. Благодаря кодирующей системе они могли говорить совершенно открыто.
Малко резюмировал ситуацию и рассказал о предстоящей встрече с Грельски. Начальник отдела внимательно слушал, воздерживаясь от каких-либо комментариев.
- Может быть, нам стоит попробовать перетянуть Грельски на свою сторону? - предложил Малко. - Он очень многое может рассказать о европейских коммунистических организациях.
Дэвид Уайз почему-то не проявил особого энтузиазма. 'А жаль, - подумал Малко. - ЦРУ зачастую тратило уйму времени и долларов на вербовку гораздо более мелких людишек'.
- Посмотрим, - был ответ. - Пока что нужно забрать свое.
- Сколько я могу предлагать?
Последовала небольшая пауза. Затем Дэвид Уайз ровным голосом произнес:
- До пятисот тысяч долларов. Если запросит больше - свяжитесь со мной.
Малко оторопел. Несмотря на годовой бюджет в семьсот миллионов долларов, ЦРУ не так-то легко расставалось с деньгами. А тут...
- В целях облегчения моей работы позвольте узнать, о чем идет речь? спросил Малко.
- Нет.
Это прозвучало резко и непреклонно. Чтобы как-то смягчить свой отказ, Уайз пояснил:
- Подобная информация не облегчит вашу задачу. К тому же это государственная тайна. Так что в целях секретности я был вынужден поручить дело вам одному. Кстати, я, пожалуй, распоряжусь, чтобы наш венский агент Курт фон Хазель обеспечил прикрытие и вам, и Грельски. Если Грельски попадет в руки наших противников - произойдет катастрофа.
'Патаки' располагался на узкой улочке в центре Вены. Завсегдатаи собирались здесь в основном по вечерам, чтобы послушать цыганский ансамбль. Так что в это утро, остановив машину напротив ресторана, Малко увидел внутри только официанта, вытирающего столы.
Ровно в одиннадцать часов из-за угла Шпильгассе вырулил знакомый 'мерседес'. Он остановился позади 'ягуара'. Видя, что Грельски не выходит, Малко выбрался из машины первым и побрел к 'мерседесу' по свежему скрипучему снегу.
Широкие плечи и массивный подбородок Стефана Грельски по-прежнему производили сильное впечатление. Однако его лицо заметно побледнело, а под глазами появились синеватые круги. На нем было серое пальто с меховым воротником. Между сиденьями машины лежал парабеллум.
Грельски бросил на Малко быстрый взгляд:
- Вы действительно один?
- Да.
- У меня есть предложение. Вам известно, чем я располагаю. Если я убегу с этим на Восток - мне дадут хорошую должность и значительные материальные блага.
Малко откинулся на спинку сиденья, ожидая, пока Грельски назовет цифру, и тут же почувствовал затылком чье-то горячее дыхание.
- Это Лях, - сказал Грельски. - Мой лучший друг.
Малко медленно повернул голову и увидел огромную немецкую овчарку, которая с вожделением смотрела на него. Вдруг нес открыл пасть, и Малко чуть не расхохотался: все четыре клыка у собаки были золотые.
- Породистая собачка, - заметил он, - и к тому же довольно дорогая.
- Три года назад с ним произошел несчастный случай. - Упал с двадцати метров. И все же я не советую вам испытывать на себе его зубы...
У Малко отнюдь не возникало подобного желания.
- Не будем терять времени, - сказал он. - Сколько вы хотите?
Черные глаза Грельски пристально смотрели на австрийца.
- Вы, скорее всего, не сможете дать столько, сколько я хочу.
- Думаю, наша организация готова поднатужиться, - осторожно сказал Малко.
- Знаете что? - сказал Грельски. - Если бы они не убили мою Грету, вы никогда бы не увидели своего документа. Эх, если 6 я только мог предположить...
- Мне казалось, что вы специализируетесь в основном на кобальте, перебил его Малко.
В глазах Грельски мелькнул ностальгический огонек.
- Это верно... Но русские что-то там не поделили с китайцами, и дела у меня в последнее время расстроились... А на этих бумагах можно заработать больше, чем на десяти тоннах кобальта.
- Так сколько? - настаивал Малко.
Стефан Грельски посмотрел ему в глаза.
- Ни гроша, - отчеканил он. Наступило минутное молчание.
- Я хочу, - сказал наконец Грельски, - чтобы вы достали мне сто ампул необходимого мне лекарства. Здесь его не найти. Знаете, принц, я ведь болен. Мне нужен ежедневный укол. Иначе - кома. А у меня осталось всего две ампулы. Раньше мне поставляли эту штуку китайцы. Нужно спешить, принц Малко. Меня ищет Ференц... Если вам когда-нибудь представится возможность его убить - сделайте это!
Утомленный длинной тирадой, Грельски устало откинулся на спинку сиденья и вытащил из кармана сложенный листок бумаги.
- Здесь указано, что мне нужно. Только коробки должны быть запечатаны изготовителем. Знаю я ваших умельцев из ЦРУ...
Малко был поражен. В первую встречу Грельски казался несокрушимым. Он убил Голдмана с хладнокровием профессионального палача. И вот нехватка нескольких капель жидкости на глазах превращала его в живого мертвеца.
- Значит, так, - заключил Грельски. - Завтра с шести до восьми я звоню вам в замок. Если у вас не будет результатов - найду других покупателей. Хотя бы того же Ференца. Я хочу жить.
- Где документ? - спросил Малко.
- Не здесь. Сначала товар, а потом обмен.
Несмотря на холодную погоду, Грельски обливался потом. Его дыхание стало тяжелым, прерывистым, будто у него отказывали легкие. Он наклонился и открыл Малко дверь изнутри:
- Уезжайте первым.
Малко сел в свой 'ягуар' и завел мотор. 'Мерседес' остался стоять на месте. Несмотря на жуткую расправу над Голдманом, Малко невольно восхищался Грельски: даже пораженный недугом, тот держался героически. Вдвоем с собакой они представляли трогательную и одновременно весьма устрашающую парочку.
Курт фон Хазель с виду напоминал почтенного попугая. Виной тому были его горбатый нос и надменное выражение лица. Он слушал рассказ Малко, сидя на подлокотнике кресла и покуривая тонкую сигару.
Сидевший за столом своего кабинета Уильям Коби смотрел на двух бойцов невидимого фронта с явной брезгливостью. Ему куда больше нравилось иметь дело с электронными машинами.
- Обязательно предупредите меня о следующей встрече, - сказал фон Хазель вкрадчивым голоском
