вокруг талии мира.
Той ночью он проснулся, почувствовав на своем теле дюжины маленьких мохнатых рук. Он рванулся только для того чтобы обнаружить, что многочисленные руки были слишком сильны. Они крепко держали его пока другие связывали ему руки и ноги травянистой веревкой. Вскоре его высоко подняли и вынесли на каменную площадку перед маленькой пещерой, в которой он спал. Лунный свет показал несколько десятков двуногих, каждое примерно два с половиной фута ростом.
Они были покрыты гладким серым мехом, словно мыши, но имели белый воротник вокруг шеи.
Черные вдавленные морды походили на мордочки летучих мышей. Уши у них были огромными и заостренными.
Они молча потащили его через площадку в другую трещину.
Та выходила в большую пещеру около тридцати футов в ширину и двадцать в высоту. Лунный свет проникал через щель в потолке и открывал ему то, что уже почуял его нос: кучу костей с остатками гниющего мяса.
Его положили неподалеку от костей, в то время как его пленители отступили в угол пещеры. Они принялись разговаривать или, по крайней мере, переговариваться между собой.
Один подошел к Вольфу, с минуту посмотрел на него и опустился на колени у горла Вольфа.
Секунду спустя он жевал горло крошечными, но очень острыми зубами. За ним последовали другие, зубы начали грызть все его тело.
Все это проделывалось буквально в мертвом молчании. Даже Вольф не издавал ни одного звука, помимо хриплого дыхания, когда он боролся. Острая мелкая боль от зубов быстро прошла, словно ему в кровь вводили какое-то слабое анестезирующее средство.
Вольф начал чувствовать сонливость.
Вопреки себе он перестал бороться.
По его телу распространилось приятное онемение. Казалось, не стоило сражаться за свою жизнь. Почему бы не отойти в мир иной приятно? По крайней мере, смерть его не будет бесполезной. Было что-то благоразумное в отдаче своего тела, что эти маленькие существа могли набить себе животы и быть несколько дней сытыми и счастливыми.
В пещеру ворвался свет. Сквозь теплый туман он увидел, как морды летучих мышей отскочили от него и убежали в крайний конец пещеры, где и сбились в кучку. Свет стал сильнее и оказался факелом из горящей сосны. За светом последовало лицо старика и склонилось над ним. У старика была длинная белая борода, впалый рот, кривой острый нос и огромные надбровные дуги с щетинистыми бровями. Его тощее тело покрывал грязный белый балахон. Его рука с крупными венами держала посох, на конце которого находился сапфир величиной с кулак Вольфа, вырезанный в образе гарпии.
Вольф попытался заговорить, но мог только пробормотать неразборчивые слова, словно он выходил из-под наркоза после операции. Старик сделал посохом жест, и несколько существ с мордами летучих мышей отделилось от массы меха. Они шмыгнули бочком через пещеру, не сводя со старика полных страха раскосых глаз. Они быстро развязали Вольфа. Тот сумел подняться на ноги, но так шатался, что старику пришлось поддержать его, выводя из пещеры.
Древний старец проговорил на микенском греческом:
— Скоро ты почувствуешь себя лучше. Яд долго не действует.
— Кто ты? Куда ты меня ведешь?
— Прочь от этой опасности, — ответил старик.
Вольф поразмышлял над загадочным ответом. К тому времени, когда его ум и тело снова достаточно хорошо функционировали, они подошли к другому входу в пещеру. Они прошли через комплекс помещений, постепенно приведший их наверх. Когда они покрыли около двух миль, старик остановился перед пещерой с большой железной дверью. Он вручил факел Вольфу, открыл на себя дверь и взмахом руки предложил Вольфу заходить. Вольф вошел в большую пещеру, ярко освещенную факелами.
Позади него лязгнула дверь, затем последовал глухой стук быстро закрываемого засова.
Первое, что поразило Вольфа, это удушающий запах, а потом — две приблизившиеся к нему зеленые красноголовые орлицы. Одна заговорила голосом, как у гигантского попугая, и приказала ему шагать вперед. Он так и сделал, заметив в то же время, что существа с мордами летучих мышей забрали его нож. Оружие принесло бы ему мало хорошего. Пещера кишела птицами, и все они возвышались над ним.
У одной стены стояли две клетки, сделанные из тонких железных прутьев.
В одной находилась группа из шести гворлов, а в другой — высокий, хорошо сложенный юноша, одетый в набедренную повязку из оленьей кожи. Он ухмыльнулся Вольфу и сказал:
— Значит, ты сумел! Как ты изменился!
Только тогда ружевато-бронзовые волосы, длинная верхняя губа и грубоватое, но веселое лицо стали знакомыми.
Вольф узнал человека, бросившего ему рог с осажденного гворлами валуна и назвавшегося Кикахой.
Глава 6
У Вольфа не нашлось времени ответить, потому что одна из орлиц открыла дверь клетки, использовав свою ногу столь же эффективно как руку. Могучая голова и твердый клюв втолкнули его в клетку. Дверь со скрежетом закрылась за ним.
— Так, вот ты и здесь, — сказал Кикаха густым баритоном. — Вопрос такой: что нам теперь делать? Наше пребывание здесь может оказаться коротким и неприятным.
Вольф посмотрел сквозь прутья, увидел высеченный из камня трон, а на нем — женщину, скорее полуженщину, ибо у нее были крылья вместо рук и нижняя часть тела, как у птицы. Ноги однако были по пропорциям намного толще, чем у земного орла нормальных размеров.
Вольф подумал, что им приходилось поддерживать большой вес, и он понял, что здесь было еще одно из чудовищ, произведенных лабораторией Господа. Она должно быть и была та Подарга, о которой рассказывал Ипсевас.
Выше талии она была такой женщиной, каких выпалала честь видеть немногим мужчинам. Кожа у нее была белой, как молочный опал, груди — превосходными, шея — колонной красоты.
Длинные черные и прямые волосы ниспадали по обеим сторонам лица, бывшего даже более прекрасным, чем у Хрисенды, признание, которое он считал невозможным вызвать у него.
Однако, в этой красоте было нечто ужасающее: безумие.
Глаза были, как у попавшего в клетку сокола, задразненного до невыносимого состояния.
Вольф оторвал глаза от нее и оглядел пещеру.
— Где Хрисенда? — прошептал он.
— Кто? — прошептал в ответ Кикаха.
Несколькими быстрыми фразами Вольф описал ее и то, что с ней случилось.
Кикаха покачал головой.
— Я ее никогда не видел.
— Но гворлы?
— Их было две банды. Другая видимо держит и Хрисенду и рог. Не беспокойся о них. Если мы не отбрешемся и не выберемся отсюда, нам конец и очень отвратительный.
Вольф спросил о старике. Кикаха ответил, что он некогда был любовником Подарги. Он был аборигеном, одним из тех, кто был перенесен в эту вселенную вскоре после того, как Господь сработал ее. Гарпия теперь держала его для выполнения черной работы, требовавшей человеческих рук. Старик явился по приказу Подарги спасти Вольфа от существ с мордами летучих мышей, несомненно, потому что та давным-давно прослышала от своих пташек о присутствии Вольфа в ее владениях.
Подарга беспокойно заерзала на своем троне и развернула крылья. Они сошлись перед ней со звуком, похожим на раскалываемое молнией небо.
— Эй, вы, двое там! — крикнула она. — Кончайте шептаться! Кикаха, что еще ты можешь сказать в
