— Пусть так. Кроме того, я считаю, что отсутствие реакции с моей стороны прежде всего связано с моими внутренними ощущениями. Возможно, от тебя ничего не зависит.
— Вот тут ты права.
Она чуть повела плечами.
— Просто я всегда предпочитала мужчин другого типа.
— Какого же?
— О, не таких больших. Не таких шумных. Более обходительных. Ученых.
— Вроде доктора Крейга Элкхарта? — Он выплюнул это имя.
— Откуда тебе известно о Крейге?
— Мне известно, что он бросил тебя ради двадцатилетней секретарши.
— Не секретарши. Операционистки. И он не бросил меня.
— А вот я слышал другое. Бросил, как ненужную вещь.
— Отнюдь. Мы расстались по взаимному согласию.
— Взаимному, — передразнил он ее. — Черта с два!
— Ты специально уводишь разговор в сторону, потому что я уязвила твою гордость, сказав, что ты не в моем вкусе.
— Я встречал многих женщин, любящих приврать, но они тебе и в подметки не годятся. Признавайся, профессор. Я так возбуждаю тебя, что ты едва стоишь на ногах. Если б мне того захотелось, ты бы разделась в пять секунд и молила о том, чтобы я взял тебя.
— Нет более жалкого зрелища, чем стареющий мужчина, хвастающий своей сексуальной удалью.
— Хвастающий!
Наблюдая, как его лицо медленно наливается краской, она поняла, что наконец-то попала в цель. Он уже вышел из себя, и сейчас ей просто необходимо замолчать.
— Не волнуйся, Кэл. Где-то наверняка есть женщина, которая сочтет возможным уделить тебе время.
Кэл побагровел.
Она похлопала его по груди.
— А если и это не поможет, я слышала, что теперь имплантаты творят чудеса.
Светлые глаза округлились, словно он не верил своим ушам.
— Вроде бы есть и нехирургические способы, основанные на воздействии повышенным давлением и вакуумом. Возможно, я сама смогу придумать для тебя что-нибудь новенькое, если до этого дойдет дело.
— С меня хватит! — Прежде чем она поняла, что происходит, он наклонил плечо и перекинул через него Джейн. — Так тебе будет удобнее, дорогая.
Мгновение спустя она лицезрела его обтянутый джинсами зад. Вылинявшая джинса плотно обтягивала мускулистые бедра и ягодицы. У нее кружилась голова, но она не могла полностью винить за это прилившую кровь.
— Кэл?
— Что такое?
— Пожалуйста, отпусти меня.
— Через минуту. — Он двинулся в холл, неспешно и осторожно, учитывая ее беременность. Одной рукой он держал ее под коленями, а второй похлопывал по обнажившимся бедрам. — Не дергайся, и все будет хорошо.
— Куда мы идем?
— В гости к Злой королеве.
— К Злой королеве? О чем ты говоришь? Опусти меня вниз! Он поднялся на верхнюю ступеньку.
— Пожалуйста, помолчи. Мне так и хочется шмякнуть тебя головой о стену. Сотрясение мозга, возможно, понизит твой ай-кью до более или менее приемлемой величины, и ты будешь вести себя как нормальное человеческое существо.
— Моя спальня там.
— А к Злой королеве сюда. — Он направился к своей спальне.
— Какой Злой королеве? Что ты несешь? Немедленно поставь меня на пол, а не то я закричу, а потом возьмусь за тебя!
— Я уже попрятал все электрические провода и не буду принимать душ, предварительно не заперев тебя в чулан.
Кэл наклонился, и Джейн почувствовала, как ее укладывают на что-то мягкое. Посмотрев вверх, она увидела свое отражение.
Растрепанные волосы, ночная рубашка, задранная до бедер, розовая кожа. Кэл стоял у кровати. Вскинул голову, посмотрел на зеркало над кроватью.
— Свет мой зеркальце, скажи, кто у нас будет самой обнаженной женщиной на свете?
Злая королева! Джейн схватила подушку и швырнула в него.
— Нет, ты не посмеешь. — Она метнулась на другую сторону кровати, но Кэл схватил ее за ночнушку и подтащил к краю.
— Пора старине Гуфи отправиться восвояси, чтобы взрослые могли поиграться.
— Я не хочу играться с тобой, и ты не посмеешь стянуть с меня ночную рубашку, наглая ты задница.
Матрац жалобно заскрипел, когда он оседлал ее бедра.
— А вот у тебя задница очень даже неплохая. Уж извини, не мог не отметить. Не пора ли приглядеться к ней повнимательнее? — И он потянулся к подолу ночной рубашки.
— Нет, Кэл. — Она прижала ночнушку к ногам, сознавая при этом: ей хочется, чтобы он раздел ее. Почему нет? Они женаты, не так ли?
Не слезая с Джейн, он перенес тяжесть своего тела на правую ногу.
— Ты же не думаешь, что мы проживем здесь три месяца без интима?
Сердце ее гулко билось, тело жаждало слиться с ним, но внутренний голос твердил свое: «Ты ему абсолютно безразлична. Он пришел к тебе только потому, что ты оказалась под рукой». Джейн скрипнула зубами.
— Разве ты забыл, что не любишь меня?
— Все так, но надо ли смешивать одно с другим? Ты ведь тоже не любишь меня.
— Не совсем так.
— Ты меня любишь?
— Я не могу сказать, что не люблю тебя. Ты — достойный человек. И поступил благородно, женившись на мне. Просто мне хотелось видеть тебя другим.
— Более тупым.
— Правильно. И не таким огромным. По моему разумению, в тебе всего перебор — и тела, и индивидуальности, и банковского счета, и темперамента, и, несомненно, эгоизма.
— Насчет темперамента давай не будем. Не я собирался убивать людей разрядом электрического тока. И раз уж мы заговорили о переборе, как насчет твоего гаргантюанского — Он перебросил через нее ногу, уселся у изножья, привалившись к кроватной спинке.
Джейн знала, что выбрала правильную линию поведения, но сердце у нее щемило. Она, однако, не отступалась от принятого решения.
— Для тебя я всего лишь тело, оказавшееся под рукой.
— Ты моя жена.
— Номинально. — Она тоже села, привалилась спиной к изголовью. — Ты хочешь, чтобы я грубила твоим родителям, держалась подальше от друзей, и при этом рассчитываешь, что я буду отдаваться тебе. Неужели ты не понимаешь, что я нахожу такие отношения унизительными?
— Нет. — Его глаза сверкали, а раздувающиеся ноздри и сжатые губы указывали на то, что спор бесполезен. Он намеревался добиться своего, даже если правота была не на его стороне.
— Наверное, мне удивляться этому не следует. Именно так известные спортсмены и ведут себя с фанатками. Женщины хороши для того, чтобы быстренько перепихнуться с ними, но им не место в жизни
