Симпсона даже эта простота оказалась недоступной. Старший мичман со злобой оттолкнул руку Хорнблоуэра, пытавшегося воспроизвести какую-то комбинацию, и зарычал:
- Ты слишком много знаешь об этой игре; не потому ли, что рубашки карт известны тебе не хуже их обратной стороны?
Хорнблоуэр судорожно сглотнул. Но в этот момент его вдруг озарило: он понял, что настал решительный момент, когда от его решения может зависеть вся его последующая жизнь. Всего секунду назад он просто играл в карты, наслаждаясь процессом, но теперь роковые слова Симпсона поставили его перед выбором. Поток мыслей захлестнул его мозг. Несмотря на относительный комфорт теперешнего положения, мысль о страданиях и издевательствах, ждущих его на 'Юстиниане', подспудно все время присутствовала в голове Хорнблоуэра. Сейчас ему представлялась возможность раз и навсегда покончить с этим. Он вспомнил свои планы самоубийства, и тут у него в голове неожиданно возник зародыш схемы действий, которую, быстро проанализировав, он и решил претворить в жизнь.
- Ваше замечание оскорбительно, м-р Симпсон! - заявил он холодным тоном и обвел глазами остальных; Чок и Колдуэлл сидели с помрачневшими лицами, в то время как Симпсон, тупо глядя перед собой, пытался понять смысл прозвучавших слов. - Я вынужден потребовать у вас удовлетворения.
- Ну что вы, что вы! - поспешно воскликнул Чок. - М-р Симпсон просто неудачно выразился. Я уверен, что он извинится и все объяснит.
- Он только что при свидетелях назвал меня шулером, - все тем же холодным бесстрастным тоном сказал Хорнблоуэр. - Интересно, как он собирается это объяснить?
Он намеренно старался вести себя как благородный джентльмен, до глубины души возмущенный нанесенным ему оскорблением. В действительности, он не испытывал ничего подобного, прекрасно понимая, в каком сумеречном состоянии находится его обидчик. Но ему представилась прекрасная возможность разом решить все свои проблемы, и он был бы круглым идиотом, если бы ее упустил. Поэтому, приходилось действовать и вести себя как можно более убедительно, разыгрывая из себя смертельно оскорбленного.
- Когда вино ударяет в голову, мозги оказываются в нокауте, - сказал лейтенант, все еще надеющийся сохранить мир. - М-р Симпсон просто пошутил. Давайте лучше закажем еще бутылочку и предадим забвению этот инцидент. Давайте выпьем за дружбу.
- С удовольствием, - согласился Хорнблоуэр, стараясь в то же время так подобрать свои дальнейшие слова, чтобы перекрыть Симпсону все пути к отступлению, - если только м-р Симпсон соблаговолит немедленно принести мне извинения перед свидетелями в вашем лице, господа. Он должен признать, что вел себя недостойно и оскорбил меня без малейшего повода с моей стороны.
С этими словами Хорнблоуэр повернулся к Симпсону и бесстрашно уставился ему прямо в глаза. В известном смысле, это было равнозначно тому, как если бы он начал размахивать красной тряпкой перед мордой разъяренного быка. И бык не замедлил среагировать.
- Извиняться перед тобой?! - взорвался Симпсон, чей затуманенный алкоголем мозг воспринял слова Хорнблоуэра как величайшее оскорбление. Мальчишка! Ничтожество! Да я скорее соглашусь гореть в аду!
- Вы слышали, господа? - сокрушенно проговорил Хорнблоуэр. - Мало того, что он оскорбил меня и не желает извиняться, так он еще и дальше старается меня унизить. Я вынужден настаивать на удовлетворении!
Следующие два дня ожидания прибытия каравана из Вест-Индии Хорнблоуэр и Симпсон под командой Чока вынуждены были жить бок о бок, напоминая друг другу каждую минуту самим своим присутствием о предстоящей дуэли. Ситуация была трагикомическая. Хорнблоуэр вел себя крайне осторожно и старался беспрекословно выполнять любой приказ своего будущего противника. Симпсон же был непривычно тих и каждый раз, отдавая приказ, выглядел несколько смущенным, чего прежде за ним никогда не замечалось. За эти два дня Хорнблоуэр окончательно разработал свой первоначальный план действий. У него было достаточно времени для обдумывания всех деталей, когда он, во главе небольшого отряда матросов, патрулировал доки. Объективно - а семнадцатилетний юноша, которому опостылела жизнь, вполне способен быть объективным - это была достаточно просто решаемая математически проблема, проблема, куда проще большинства комбинаций, возникающих при игре в вист. Даже сама смерть не могла быть хуже жизни на борту 'Юстиниана'. Сейчас перед юным мичманом открывался легкий путь к желанной смерти - дуэль. К тому же смерть могла унести и Симпсона, тогда отпадала необходимость умереть Хорнблоуэру. Именно тогда он сделал еще один шаг вперед в своих рассуждениях. Мысль показалась ему настолько простой и ослепительной, что он встал как вкопанный. Шедший следом матрос не успел остановиться и чуть не сбил с ног молодого мичмана.
- Прошу прощения, сэр! - воскликнул перепуганный парень, но Хорнблоуэр жестом успокоил его и снова погрузился в свои мысли.
Первый раз он высказал свою идею в беседе с Престоном и Денверсом помощниками штурмана, которых он избрал себе в секунданты по возвращении на борт 'Юстиниана'.
- Мы согласны, конечно, - сказал Престон, поглядывая с некоторым сомнением на худосочного юнца, обратившегося к ним с необычной просьбой. Как ты собираешься драться? Ты ведь знаешь, что по правилам выбор оружия принадлежит оскорбленной стороне, то есть тебе.
- Я сам думаю об этом с того момента, как он меня оскорбил, признался Хорнблоуэр, стараясь выиграть время и опасаясь сразу высказывать свои соображения.
- Умеешь драться на шпагах? - спросил Денверс.
- Плохо, - ответил Хорнблоуэр, хотя, по правде сказать, он ни разу даже не держал шпаги в руках.
- Тогда остаются пистолеты, - заключил Престон.
- Симпсон отлично стреляет, - заметил Денверс, - не хотел бы я оказаться на твоем месте, 'друг Горацио'.
- Помолчи! - поспешно отозвался Престон. - Не пугай парня раньше времени.
- Я вовсе не боюсь! - возразил Хорнблоуэр. - Просто я сам об этом много размышлял.
- В любом случае, ты отлично держишься, - похвалил его Денверс.
Хорнблоуэр пожал плечами.
- Может быть. Честно говоря, мне плевать. Единственное, что меня заботит, это как нам, по возможности, уравнять шансы.
- Ну и как именно?
- В сущности, мы имеем возможность сделать их абсолютно равными пятьдесят на пятьдесят. Я предлагаю взять два пистолета, но зарядить только один. Мы с Симпсоном выберем каждый по пистолету, не зная, какой из них заряжен, и будем стреляться на расстоянии двух шагов. По сигналу мы выстрелим, и на таком расстоянии один из нас наверняка будет убит.
- О Боже! - воскликнул потрясенный Денверс.
- Я не уверен, что это по правилам, - покачал головой Престон, - так как такой метод влечет почти верную смерть одного из дуэлянтов.
- Но дуэль и проводится с целью убить противника, - возразил Хорнблоуэр. - Если при этом ни у одной из сторон нет преимущества, я не вижу причин, по которым мое предложение может разойтись с дуэльным кодексом.
- Ты что, и вправду готов идти до конца? - недоверчиво спросил Денверс.
- М-р Денверс... - начал было Хорнблоуэр, но тут вмешался Престон.
- Помолчи, Денверс, не хватало нам еще одной дуэли. Он просто имел в виду, что не хотел бы оказаться на твоем месте. Хорошо. Мы обсудим это предложение с Кливлендом и Эзером и посмотрим, что они скажут.
В течение часа условия будущей дуэли стали известны каждому члену экипажа 'Юстиниана'. Причем отсутствие друзей сыграло злую шутку с Симпсоном. Кливленд и Эзер, хотя и согласившиеся выступить в роли его секундантов, не особенно старались изменить предложенные условия и после короткого формального спора согласились с ними. Тирану предстояла расплата за деспотизм, и это не могло не радовать обездоленных мичманов. Даже старшие офицеры бросали при встрече на Симпсона и Хорнблоуэра любопытные взгляды с оттенком холодного цинизма. Подобную реакцию нередко вызывает у людей вид приговоренных к смерти. В полдень лейтенант Мастерс послал за Хорнблоуэром.
