командами с других военных кораблей заняться привлечением 'добровольцев' с прибывающего из Вест- Индии торгового каравана. Значительную часть экипажей этого каравана уже перехватили крейсирующие в Проливе суда Ла-Маншской эскадры, оставив лишь необходимый минимум, чтобы было кому бросить якорь. Но и из этого жалкого остатка определенная часть неизбежно должна была правдами и неправдами ускользнуть со своих кораблей и всласть повеселиться в портовых кабаках. Задачей вербовщиков было выловить таких беглецов, устроив живую сеть вдоль всего побережья, чтобы ни одному из них не удалось отвертеться от службы Его Величеству. Караван еще не появился на рейде, но все приготовления к этому событию были завершены.
- Жизнь прекрасна! - удовлетворенно изрек Симпсон.
Это заявление не совсем отвечало характеру мичмана, но следовало при этом принять во внимание обстоятельства, при которых оно было сделано. Симпсон сидел в задней комнате трактира 'Барашек', удобно развалившись в глубоком кресле и положив ноги на спинку другого. Рядом приветливо пылал огонь в очаге, на столе стоял кувшин с пивом и бутылка джина.
- За Вест-Индийский караван, - провозгласил он, поднимая кружку с пивом, - и пусть он еще немного задержится.
Симпсон находился в прекрасном расположении духа. Тепло и выпивка подняли ему настроение, но еще не успели привести в состояние озлобления на весь мир. Хорнблоуэр сидел в кресле по другую сторону очага и мелкими глотками потягивал пиво (без джина). Больше всего его удивлял тот факт, что впервые с момента прибытия на 'Юстиниан', он не испытывал того отчаяния и безнадежности, которые преследовали его на палубе и в кубрике. Эти чувства не исчезли совсем, но как-то притупились и отошли на второй план, словно утихшая зубная боль.
- Скажи-ка нам тост, малыш! - крикнул вдруг Симпсон.
- За победу над Робеспьером! - не сразу нашелся Хорнблоуэр.
Открылась дверь, пропуская в комнату еще двоих офицеров: мичмана и лейтенанта с единственным эполетом, служащим для отличия его чина. Это был лейтенант Чок с 'Голиафа', старший офицер по координации действий всех вербовочных отрядов. Из уважения к его званию даже Симпсон счел за благо подвинуться и освободить ему местечко поближе к огню.
- Караван еще не подавал сигнала, - сообщил лейтенант, переводя взгляд с Симпсона на Хорнблоуэра. - Кстати говоря, мы, по-моему, не знакомы?
- Мичман Хорнблоуэр, лейтенант Чок, - поспешил представить его Симпсон. - М-р Хорнблоуэр - тот самый мичман, лейтенант, 'который умудрился заболеть морской болезнью в бухте Спитхед'.
Хорнблоуэр постарался не показать вида, как больно задело его это напоминание о минутной слабости, и был благодарен лейтенанту, когда тот из вежливости или из сострадания перевел разговор на другую тему.
- Хозяин, пива! - крикнул м-р Чок и вежливо обратился к присутствующим: - Надеюсь, джентльмены, вы не будете возражать, если мы присоединимся к вашей компании. Нам еще долго ждать каравана. Ваши люди расставлены, мистер Симпсон?
- Так точно, сэр!
М-ра Чока явно распирал избыток энергии. Он вскочил с кресла и заходил по комнате, выглянул зачем- то в окно, потом, спохватившись, представил своего спутника - мичмана Колдуэлла. Когда принесли пиво, он по-прежнему не мог усидеть на месте. Создавалось впечатление, что вынужденное бездействие противно его натуре.
- А может перекинемся в картишки, чтобы скоротать время? - неожиданно предложил лейтенант. - Все согласны? Превосходно. Хозяин, колоду карт и ломберный столик! И еще свечей! Живо!
Столик поставили перед очагом, расселись вокруг и открыли колоду.
- Во что будем играть? - вопросительно взглянул на партнеров м-р Чок.
Он был единственным лейтенантом в компании трех мичманов, поэтому его слово имело больший вес, чем всех остальных. Мичмана скромно промолчали, предоставляя выбор старшему по званию.
- Винт? - спросил лейтенант и, не дождавшись ответа, сам себе возразил: - Нет, это игра для дураков. Мушка? Нет. Это для богатых дураков. А как насчет виста, господа? Неплохая игра для упражнения мозгов. Вы, Колдуэлл, играете в вист, я знаю. Как вы, м-р Симпсон?
Игрок со столь 'глубокими математическими познаниями' явно не подходил для этого, но м-р Симпсон был настолько туп, что такой вывод никогда не мог бы прийти ему в голову.
- Сойдет, - махнул рукой Симпсон, которому было все равно, во что играть, лишь бы игра была азартной.
- Вы, м-р Хорнблоуэр?
- С удовольствием, сэр.
Ответ Хорнблоуэра был, пожалуй, близок к истине. Он обожал вист и прошел отличную школу. После смерти матери отец сделал мальчика своим партнером в почти ежедневных баталиях между семейством Хорнблоуэров и приходским священником с его супругой. Уже тогда игра занимала значительную часть его помыслов. Он был заворожен бесконечным разнообразием комбинаций и поворотов в этой непростой интеллектуальной игре, требующей известного воображения и умения быстро и правильно считать. Его восторженное согласие вызвало у лейтенанта Чока, тоже неплохого игрока, улыбку понимающего человека, встретившего родственную душу.
- Превосходно, - повторил лейтенант. - Давайте начнем. По каким ставкам будем играть, господа? Предлагаю: взятка - шиллинг, роббер - гинея. Никто не считает, что ставки чересчур высоки? Нет? Тогда приступим.
Первое время игра протекала спокойно. Сначала Хорнблоуэру достался в партнеры Симпсон, потом его сменил Колдуэлл. Понадобилась всего пара робберов, чтобы окончательно убедить Хорнблоуэра в полной безнадежности м-ра Симпсона как игрока в вист. Он принадлежал к тому типу карточных игроков, которые сначала ходят, а потом думают, если вообще снисходят до таких мелочей. Первый роббер, однако, Симпсон и Хорнблоуэр умудрились выиграть, благодаря никудышным картам соперников. Второй роббер Симпсон играл в паре с Чоком и проиграл. Следующий роббер ему снова выпало играть с лейтенантом, и опять их постигла неудача. Все дело было в том, что Симпсон смотрел на вист, да и на любую другую карточную игру, как на занятие, не требующее особых раздумий. Ему бы следовало играть только в кости. Ему даже в голову не могло прийти рассматривать вист как упражнение для интеллекта. Он постоянно проигрывал, а чем больше проигрывал, тем чаще прикладывался к спиртному, заботливо подносимому кабатчиком при каждом его новом требовании. Лицо его разрумянилось, нос слегка покраснел. Оказалось, что Симпсон не умеет не только проигрывать с достоинством, но и пить тоже. Даже Чок с его безукоризненными манерами не сумел сдержать вздоха облегчения, когда следующая сдача свела его в паре с Хорнблоуэром вместо Симпсона. Они без труда выиграли роббер. Кошелек Хорнблоуэра, никогда не отличавшийся толщиной, пополнился еще одной гинеей и несколькими шиллингами. Пока лишь он один был в выигрыше, а проиграл больше всех Симпсон. Хорнблоуэру было так приятно снова держать в руках карты и играть в любимую игру, что он совершенно утратил осторожность и перестал обращать внимание на недовольное пьяное бормотание старшего мичмана и туманные намеки на какое-то будущее. Сейчас он целиком принадлежал настоящему, совсем забыв, что в будущем может дорого заплатить за пережитые мгновения счастья.
В очередном роббере Хорнблоуэр снова играл в паре с лейтенантом. Сначала шла карта и им удалось выиграть две первые сдачи, но затем фортуна переменилась, и выигрывать начали Колдуэлл с Симпсоном, к большему удовольствию последнего. Ловкой, а местами просто нахальной игрой Хорнблоуэру удалось свести это преимущество до минимума. Судьба роббера должна была решиться в последней сдаче. После осторожного розыгрыша пиковой масти Симпсон совершил свою обычную ошибку, зайдя с туза бубей. Затем последовала молниеносная расплата. Чок и Хорнблоуэр виртуозно разыграли свои карты, а Симпсону и Колдуэллу осталось только беспомощно наблюдать, как их обыгрывают. Под конец Хорнблоуэр торжествующе выложил последние пять карт на стол.
- Остальные взятки мои, - объявил он. - Роббер за нами.
- Как же так? - удивленно воскликнул Симпсон, показывая неиграющего короля. - Разве я не должен взять еще одну взятку?
Хорнблоуэр попытался терпеливо объяснить ему, почему его король не может сыграть. Для него самого ситуация представлялась столь же простой, как дважды два, но для перегруженного алкоголем мозга
