Когда они меняли лошадей в Ишере, уже смеркалось.
- Приятно сознавать, что мы можем не опасаться грабителей, - улыбнулся Фрир. - Довольно будет герою дня назваться, и разбойники не возьмут с нас ни гроша.
Однако никто на них не напал. Карета беспрепятственно проехала по мосту в Путни и двинулась сперва по дороге между все более частыми домами, затем по узким улочкам.
- Номер десять Даунинг-стрит, приятель, - велел форейтору Фрир.
Из встречи на Даунинг-стрит Хорнблауэр яснее всего запомнил невольно подслушанные слова Фрира - тот, едва войдя, прошептал Персивалю: 'Не подведет'. Разговор длился не более десяти минут, официальные с одной стороны, сдержанный с другой. Премьер-министр явно было сегодня не разговорчив - по-видимому, он главным образом хотел взглянуть на человека, который может повредить ему в глазах принца-регента или общественности. Хорнблауэр не составил особо приятного впечатления ни о его уме, ни о его личном обаянии.
- Дальше Пэлл-Мэлл, Военное министерство, - сказал Фрир. - Господи, сколько нам приходится работать!
Лондон пах лошадьми, как всегда для человека, только что вернувшегося из плаванья. Окна Уайтхолла ярко светились. В Военном министерстве его провели к молодому лорду, который понравился Хорнблауэру с первого взгляда. Его звали Пальмерстон, он был заместитель министра иностранных дел. Пальмерстон много и толково расспрашивал о состоянии общественного мнения во Франции, о последнем урожае, о том, как Хорнблауэру удалось бежать. Он одобрительно кивнул, когда Хорнблауэр замялся, не желая называть человека, у которого они нашли приют.
- Совершенно правильно, - сказал Пальмерстон. - Вы боитесь, что какой-нибудь кретин проболтается и вашего спасителя расстреляют. Кретин бы, наверно, и проболтался. Я попрошу вас назвать этого человека, если возникнет крайняя нужда, и тогда вы сможете на нас положиться. А что стало с каторжниками?
- Первый лейтенант 'Триумфа' завербовал их на службу, сэр.
- Значит, последние три недели они служат матросами на королевском корабле? Я лично выбрал бы каторгу.
Хорнблауэр считал так же. Он порадовался, что хоть один высокопоставленный чиновник не питает иллюзий по поводу прелестей флотской службы.
- Я разыщу их и выпишу сюда, если удастся уговорить ваше адмиралтейское начальство. Я нашел бы им лучшее применение.
Лакей принес записку, Пальмерстон развернул и прочел.
- Его Королевское Высочество желает вас видеть, - объявил он. Спасибо, капитан. Надеюсь, что буду иметь удовольствие встретиться с вами в самом скором будущем. Наша беседа оказалась весьма полезной. А луддиты крушат станки на севере, и Сэм Уитбред рвет и мечет в Палате Общин, так что вы явились как нельзя кстати. Всего доброго, сэр.
Последние слова испортили все впечатление. Пальмерстон, планирующий новую кампанию против Бонапарта, завоевал уважение Хорнблауэра, Пальмерстон, вторящий Хукхему Фриру, утратил.
- Зачем я понадобился Его Королевскому Высочеству? - спросил Хорнблауэр Фрира, когда они вместе спускались по ступеням.
- Это будет для вас сюрпризом, - игриво отвечал Фрир. - Может быть, вы пробудете в неведении до утреннего приема. Об этот час принцуля редко бывает настолько трезв, чтоб заниматься делами. Может быть, он уже в стельку! Беседуя с ним, будьте поосторожней.
У Хорнблауэра голова шла кругом. Он вспомнил, что еще утром выслушивал свидетельские показания на трибунале. Сколько всего произошло за этот день! Он пресытился новыми впечатлениями. Ему было кисло и муторно. А леди Барбара и его сын совсем рядом, на Бонд-стрит, в какой-то четверти мили отсюда.
- Который час? - спросил он.
- Десять. Молодой Пальмерстончик засиживается в Военном министерстве допоздна. Пчелка наша трудолюбивая.
- Ox, - сказал Хорнблауэр.
Бог весть, когда удастся улизнуть из дворца. С визитом на Бонд-стрит придется повременить до утра. У дверей ждал экипаж, кучер и лакей щеголяли красными королевскими ливреями.
- Лорд-гофмейстер прислал, - объяснил Фрир. - Трогательная забота.
Он подсадил Хорнблауэра и залез сам.
- Встречались с Его Королевским Высочеством?
- Нет.
- Но при дворе бывали?
- Дважды присутствовал на утренних приемах. Меня представляли королю Георгу в девяносто восьмом.
- А! Принцуля не то что его отец. А с Кларенсом* [Герцог Кларенс третий сын короля Георга III, впоследствии король Вильгельм IV, в молодости служил на флоте; подобно отцу, под конец жизни страдал слабоумием на почве болезни щитовидной железы.] вы, я полагаю, знакомы?
- Да.
Экипаж остановился у ярко освещенного подъезда, двери распахнулись, лакеи помогли гостям. Вестибюль сверкал огнями, кто-то в ливрее, пудреном парике и с белым жезлом оглядел Хорнблауэра с головы до пят.
- Шляпу под мышку, - прошептал он. - Сюда, пожалуйста.
- Капитан Хорнблауэр, мистер Хукхем Фрир, - объявил кто-то.
Огромный зал ослепил светом свечей. В дальнем конце, широкой паркетной гладью, сверкала золотом и драгоценностями небольшая кучка людей. Кто-то во флотском мундире шел навстречу - Хорнблауэр узнал шишковатую голову и глаза навыкате герцога Кларенса.
- А, Хорнблауэр, - сказал тот, протягивая руку. - С возвращением вас.
Хорнблауэр склонился над его рукой.
- Идемте, я вас представлю. Это капитан Хорнблауэр, сэр.
- Добрейший вечерок, капитан.
Тучный красавец, прожигатель жизни, изнеженный, хитрый - вот последовательность впечатлений, которые Хорнблауэр составил, кланяясь принцу-регенту. Редеющие кудри, похоже, крашены, влажные глаза и красные отвислые щеки - сразу видно, что Его Королевское Высочество плотно отобедали, чего про Хорнблауэра сказать было нельзя.
- Только о вас и разговору, капитан, с тех пор, как ваш тендер - как его бишь? - вошел в Портсмут.
- Да? - Хорнблауэр стоял навытяжку.
- Да. И правильно, черт побери. Правильно, черт побери, говорят. Здорово вы это провернули, капитан, прямо как если бы я сам взялся. Эй, Конингем, представь.
Хорнблауэр поклонился леди Такой и леди Сякой, лорду Чего-то и лорду Джону Чего-то-еще. Дерзкие глаза и голые плечи, изысканные наряды и синие ленты Ордена Подвязки - вот и все, что Хорнблауэр успел разглядеть. Он почувствовал, что сшитый на 'Триумфе' мундир сидит кое-как.
- Давайте покончим с делом, - сказал принц. - Зовите этих.
Кто-то расстелил на полу ковер, кто-то другой внес подушку - на ней что-то сверкало и переливалось. Торжественно выступили трое в красных мантиях. Кто-то опустился на одно колено и протянул принцу меч.
- Преклоните колени, сэр, - сказал Хорнблауэру лорд Конингем.
Хорнблауэр почувствовал прикосновение мечом плашмя и услышал слова, посвящающие его в рыцари. Однако, когда он встал, немного оглушенный, церемония отнюдь не закончилась. Ему перекинули через плечо ленту, прикололи орден, надели мантию. Он повторил клятву, после чего надо было еще расписаться в книге. Кто-то громогласно провозгласил его рыцарем Досточтимейшего Ордена Бани. Отныне он сэр Горацио Хорнблауэр и до конца жизни будет носить ленту со звездой. Наконец с него сняли мантию, и служители ордена удалились.
- Позвольте мне поздравить вас первым, сэр Горацио - сказал герцог Кларенс, выходя вперед. Доброе дебильное лицо его лучилось улыбкой.
- Спасибо, сэр, - сказал Хорнблауэр. Когда он кланялся, большая орденская звезда легонько ударила его
