решение, ускользавшее в прошлом от тысяч и тысяч блестящих умов. Он облизнул губы, стараясь справиться с нарастающим волнением.
Сила Сипстрасси может все! Так почему бы не использовать камешек как магнит, чтобы он притянул другие камешки или хотя бы направил его к ним.
Савл сунул руку в карман и вытащил камешек. Всего три золотые прожилки! Хватит ли их? И где проверить свое предположение?
Камни обеспечивали такое могущество, что вряд ли в городе ими владело много людей. Только самые богатые.
А владелец дворца должен был быть богатейшим из богатейших.
Круглый зал занимал середину здания. Значит, там и следует начать, решил Савл. Торопливо пройдя пустую анфиладу, Савл встал в самом центре кольца камней. И задумался. Как именно употребить силу камешка? Соображай! Соображай!
Крепко сжав камешек в кулаке, он представил себе чисто золотой осколок и мысленно притянул его к себе. Ничего не произошло. Камешек у него в кулаке не потеплел, как бывало, когда из него источалась сила. Савл не знал, что в древних развалинах не осталось ни единого Сипстрасси. Он сжал кулак еще крепче, острый край вонзился в его ладонь. Савл выругался и разжал кулак. На ладони вздулась бусинка крови и коснулась камешка. Блестящие желтые прожилки потемнели, стали багряно-золотыми в тусклом свете зала.
Однако теперь камень потеплел. И Савл попробовал еще раз. Подняв кулак, он пожелал, чтобы камень притянул себе подобных. И новорожденный Кровь-Камень повиновался, послав свою силу сквозь Врата, очерченные вертикальными камнями.
Вокруг разлилось фиолетовое сияние. Савл возликовал. Сработало! Он был почти ослеплен, а когда сияние угасло, увидел то, чего никак не ожидал увидеть. Ярдах в тридцати от него на массивном золотом троне восседал мужчина могучего сложения и смотрел прямо на него. Кожа мужчины была багрово-красной и как бы украшена узором из черных линий. Савл оглянулся. Позади него все осталось прежним: вертикальные камни, устланный пылью пол. Но впереди он опять увидел непонятного человека.
- Кто ты? - спросил татуированный мужчина звучным басом.
- Савл Уилкинс.
- Савл... Уилкинс, - повторил мужчина. - Дай-ка я прочитаю твое сознание, Савл Уилкинс. - Савл ощутил странную теплоту, заползающую к нему в голову. Когда она исчезла, он почувствовал себя одиноким и потерянным. Ты мне не нужен, Савл Уилкинс, - сказал татуированный. - Мне нужен Иаков Мун.
Перед Савлом, заслоняя от него все, вздыбилась непонятная фигура. У него оставалась доля секунды, чтобы увидеть гладкий серый мех, налитые кровью глаза и желтые клыки в разинутой пасти. Но времени вскрикнуть у него не было. В его грудь впились когти, а жуткие клыки сомкнулись на его голове...
9
Мудрец, и дурак заблудились в пустыне. Один ничего про жизнь в пустыне не знал и вскоре, измученный жаждой, совсем отчаялся. Второй вырос в пустыне и знал, что там часто можно найти воду, если копать в выгибе луки пересохшего речного русла. Так он и сделал, и они оба напились.
Нашедший воду сказал своему спутнику:
- Ну, кто из нас мудрец?
- Я, - ответил второй. - Потому что я привел тебя с собой в пустыню, тогда как ты взял в спутники дурака.
Мудрость Диакона, глава VI
Амазига встретилась с сыном на перекрестке дорог за Доманго. Она улыбнулась, когда он подъехал, и помахала ему. Он был красив, более худощав, чем его отец, но его отличали природная грация и уверенность в себе. Сердце Амазиги преисполнилось гордости.
- С ним все сошло благополучно? - спросил Гарет, наклонясь с седла и целуя Амазигу в щеку.
- Да. И он согласен.
- Видела бы ты, мама, как он вышел на улицу и вызвал Диллона. Потрясающе!
- Он убийца. Кровожадный варвар! - оборвала Амазига, раздраженная восхищением в его тоне. Гарет пожал плечами:
- Кровожадным варваром был Диллон. Теперь он мертв. Не жди, что я стану его оплакивать.
- И не жду. Но я никак не думала, что мой сын возведет в герои человека вроде Йона Шэнноу. Ну да ты странный мальчик, Гарет. Почему, получив образование в современном мире, ты пожелал жить в подобном месте?
- Здесь не соскучишься.
Она с бессильной досадой покачала головой и повернула лошадь.
- Времени мало, - сказала она. - Надо поторопиться.
Они галопом въехали в каменный круг. Амазига подняла камешек, и вокруг них вспыхнуло фиолетовое сияние.
Впереди возник дом, и они направили лошадей к загону. На изгороди сидел Шэнноу. Он поднял голову и кивнул в знак приветствия.
Амазига спрыгнула с седла и открыла ворота загона.
- Расседлай лошадей, - велела она Гарету. - Я нагружу джип.
- Никакого джипа, - сказал Шэнноу, слезая с изгороди.
- Что?
- Мы поедем на лошадях.
- Джип способен двигаться втрое быстрее лошадей. В мире Кровь-Камня ничто не сможет его догнать.
- И все-таки мы его не возьмем, - сказал Иерусалимец.
Ярость Амазиги вырвалась наружу.
- Да кем ты себя вообразил, черт побери? Здесь командую я, и ты будешь делать то, что скажу я! Шэнноу покачал головой.
- Нет, - сказал он мягко, - вы здесь не командуете. Если вы хотите, чтобы я вас сопровождал, седлайте свежих лошадей. Или будьте любезны вернуть меня в мир, который я знаю.
Амазига проглотила гневную отповедь. Меньше все-то ее можно было обвинить в глупости, и, услышав сталь в его голосе, она сразу переменила тактику.
- Послушайте, Шэнноу, я знаю, вы не понимаете, как движется... этот экипаж, но доверьтесь мне. С ним мы будем в гораздо большей безопасности, чем разъезжая верхом. А наша цель слишком важна, чтобы допускать ненужный риск.
Шэнноу шагнул к ней и пристально посмотрел в ее темно-карие глаза.
- Вся эта затея - ненужный риск, - холодно сказал он, - и не будь я связан словом, то без всяких колебаний предоставил бы вам действовать в одиночку. Но пойми одно, женщина, руководить буду я, а ты и твой сын будете следовать за мной. Будете подчиняться безоговорочно... и с этой минуты. Выберите лошадей.
Прежде чем Амазига успела ответить, заговорил Гарет:
- Если можно, я бы хотел оставить себе эту кобылу, она очень вынослива и еще не успела устать. Шэнноу оглядел ее и кивнул.
- Как хотите, - сказал он, повернулся и зашагал в сторону пустыни.
Амазига набросилась на сына:
- Как ты мог встать на его сторону?
- Зачем держать собаку, если ты будешь лаять сама? - ответил Гарет, спрыгивая на землю. - Ты говоришь, он убийца и кровожадный варвар. Все, что мне известно об Иерусалимце, свидетельствует, что он умеет выходить живым из тяжелейших переделок. Да, он суров и беспощаден, но там, куда мы отправляемся, нам нужен как раз такой человек. Не обижайся, мама. Ты замечательный ученый и несравненная собеседница за столом. Но в данных обстоятельствах я, пожалуй, предпочту подчиняться ему. Амазига подавила гнев и выдавила из себя улыбку.
- Как бы то ни было, а насчет джипа он ошибается.
- Я в любом случае предпочитаю ездить верхом. Амазига сердито ушла в дом и поднялась к себе в комнату. Из стенного шкафа напротив двери она вынула наплечные ремни с прикрепленными к ним серебряной и черной коробочками. Затем подсоединила два проводка к первой коробочке, угнездившейся на
