- Не. Тятя...
Он светло, своим особенным, Рябовским взглядом посмотрел в глаза Сильвестру Петровичу и произнес внятно:
- Мы и богови-то земно не кланяемся, нам шею гнуть ни перед кем не свычно...
- Тятя говорил?
- Не. Мамынька учила.
- С того и не ходишь?
- По обычаю! - твердо сказал Ванятка. - Которые съехали, тем и почтить...
Сильвестр Петрович грустно вздохнул, спросил, где ныне первый лоцман. Ванятка промолчал. Спросил, зачем Ванятке на корабль, - тот опять промолчал. Иевлев внимательно вгляделся в густо румяное, дышащее здоровьем лицо мальчика, задал еще несколько хитрых вопросов и мгновенно разгадал Ваняткино тайное и нерушимое решение.
По трапу они поднялись вместе, рука об руку вошли в большую адмиральскую каюту, убранную цветастыми кожами и бронзой. Здесь, над большой картой, сидели царь и Федор Матвеевич Апраксин. Оба они были без кафтанов: царь - в белой рубашке, Апраксин - в шитом серебряными цветами камзоле. Сильвестр Петрович посадил Ванятку поодаль, в кресло, открыл перед ним слюдяное окно, дал ему в руки подзорную трубу - смотреть куда захочет, - и велел помалкивать. Ванятка, непрестанно и смачно жуя из своего узелка, стал смотреть в удивительную трубу, тихонько при этом ахая от восторга, а Иевлев сел близко к царю, наклонился к нему и сказал, улыбаясь своими яркосиними глазами:
- Вот, государь, моряк будущего флота Российского. Сбежал из отчего дому, дабы уйти с флотом в море. Хитер парень, да и мы не лаптем щи хлебаем...
Царь боком взглянул на Ванятку, спросил коротко:
- Кто? Он?
- Он. Жует да в трубу глядит.
- Чей такой?
- Рябова кормщика сын, а мне крестник.
Оторвав усталый взгляд от карты, Апраксин произнес:
- Он не един, Сильвестр Петрович. Отбою нет от волонтеров. Солдат палками сгоняем, а здешние жители - двиняне и поморы - приходят на корабли, просят взять в матросы. В Поморье - колыбель матросам корабельного флота. И успешно справляются с новым для себя и трудным делом. Есть которые в запрошлую неделю бостроги получили, а нынче корабль знают как свои пять пальцев.
Петр задумчиво сказал:
- Добро! Располагаем мы в недальние времена набрать отсюда двинян да беломорцев для нашего корабельного флота не менее тысячи людей, дабы из них ядро образовать истинных матросов...
- Не только матросов, но и офицеров, государь! - сказал Апраксин. Немедленно же надобно некоторых юношей в навигацкое училище препроводить. Вот давеча Сильвестр Петрович поминал убитого шведами Митрия Горожанина, а таких, как он, и в живых поныне немало...
- Пиши им реестр! - велел Петр. - Спехом надобно делать, от Архангельска нынче же и отправим. Время дорого, после некогда будет.
Он налил себе кружку квасу, выпил залпом, велел позвать кают-вахтера. За дверью послышались пререкающиеся голоса, испуганный шепот, высунулась чья-то усатая голова:
- Кого, кого?
- Кают-вахтера! - сердясь, приказал Петр.
Опять зашептались, забегали. Апраксин, скрывая улыбку, крикнул:
- Филька!
Тотчас же вошел парень в рубахе распояской, с чистым взглядом веселых глаз, русоволосый, босой.
- Запомни, Филька, - строго сказал Апраксин. - Кают-вахтер есть ты, Филька. Понял ли?
- Давеча был тиммерману помощник, констапелю помощник, нынче кают-вахтер! - ответил Филька. - Слова-то не наши, легко ли...
Апраксин повернулся к царю:
- Моряки - лучше не сыскать, а с иноземными словами трудно. Звали бы по-нашему - денщик, плотник!
- Не дури! - велел Петр. И приказал кают-вахтеру Фильке: - Сходи за царевичем, чтобы сюда ко мне шел.
Филька, поворотившись на босых пятках, убежал. Петр подозвал к себе Ванятку. Тот со вздохом оторвался от трубы, нехотя слез с кресла. Царя в лицо он не знал, потому что в тот день, когда было у кормщика раскинуто застолье, угорел от табака, что курили гости, и все перепуталось в его голове - мундиры, усы, шпаги, кафтаны, камзолы, пироги, кубки. Запомнилось только, как Таисья наутро сказала кормщику:
- Ну, Иван Савватеевич, неси денег хоть пятак. Проугощались мы.
Отец тогда почесал затылок, пошел доставать пятак.
- Знаешь меня? - спросил Петр, когда Ванятка, держа в руке трубу, остановился перед ним.
- Не знаю.
- Я у твоего батюшки в гостях был.
- Много было! - сказал Ванятка, вертя в руках медную трубу. - И полковники были, и енералы были, и шхиперы были, и сам царь был...
- Про царя-то, небось, врешь?
- То-то, что не вру.
- Ну, а не врешь, тогда по делу говорить будем. Вырастешь большой кем станешь?
- Я-то, что ли?
- Ты.
- А моряком стану.
- Корабельным, али рыбачить пойдешь?
Ванятка заложил за щеку последний кусок шаньги, подумал, ответил сказкой, что сказывала бабинька Евдоха:
- Вырасту как надо, пойду к царю в белокаменны палаты, поклонюсь большим обычаем, попрошу его, нашего батюшку: 'Царь-государь, ясное солнышко, не вели казнить, вели миловать, прикажи слово молвить: дед мой Савватий кормщиком в море хаживал, отец мой Иван на твоей государевой службе, прикажи и мне на большом корабле в океан-море идти...'
Петр широко улыбнулся, потянул Ванятку к себе, сжал его коленями, спросил потеплевшим голосом:
- Кто обучил тебя, рыбацкий сын, как с царем говорить?
- А бабинька Евдоха! - дожевывая шанежку, ответил Ванятка и продолжал: - И поцелует меня царь- государь, ясное солнышко, в уста сахарные, и даст мне в рученьки саблю вострую, булатную, и одарит меня казной несчетною...
Царь захохотал громко, крепко сжимая Ваняткино плечо, сказал:
- Быть тебе моряком, парень, подрасти только маленько...
Дверь заскрипела. По лицу Петра скользнула тень, он оттолкнул от себя Ванятку и велел:
- Иди вот - с царевичем поиграй. Идите на шканцы али на ют, пушки там, всего много - походите... Идите оба, поиграйте.
- Трубу-то с собой брать али здесь оставить? - спросил Ванятка, и было видно, что он не может уйти без трубы.
- Бери, бери, с собой бери! - с готовностью сказал Петр. - И трубу бери, и что там еще есть. Сильвестр Петрович, дай им по мушкету, сабли дай...
У Ванятки от восторга совсем зарделось лицо, он повернулся к бледному мальчику, который, свеся длинные руки, стоял рядом, толкнул его локтем, чтобы тот понял, каково ладно им сейчас будет, но мальчик даже не пошевелился.
Ванятка и Алексей вышли с Иевлевым. Петр долго сидел молча, потом, глядя в окно, шепотом произнес:
