приторговывающая своим телом. Но что бы там ни чувствовала Мариша, свои мысли она держала при себе. И старуха продолжала выкладывать Марише подробности жизни своей молодой соседки.
— После того как тот любовник ее бросил, сколько же их у нее сменилось! — восклицала старуха. — Ну просто грязная шалава! И как мужикам не противно к ней ходить было. Не удивлюсь, если скоро квартира будет снова выставлена на продажу! И правильно, пусть нормальные люди вселятся. Я бы лично таких даже хоронить рядом с порядочными людьми не позволила! Не то чтобы жить.
Мариша только головой покачала, удивляясь человеческой злобе и зависти.
— А вы не видели, с кем ваша соседка ушла перед тем, как исчезнуть? — спросила она.
— Я за ней не следила! — неожиданно окрысилась уже на Маришу бабка. — А ты кто такая? Подружка ее? Или родственница?
— Сестра, — брякнула Мариша.
— Ах, сестра! — ничуть не смутилась бабка. — Хороших же дочек ваша мать воспитала! Одна настоящая б…, да и другая, как я посмотрю, недалеко от нее ушла!
И она с неприкрытой ненавистью уставилась на Маришину новенькую кожаную курточку с пушистой оторочкой, которую та надела сегодня по случаю солнечной погоды. Видя, что злобную старуху разговорить больше не удастся, Мариша спустилась вниз. И устало присела там на лавочку.
Почему-то после пусть и недолгого, но все же общения с некоторыми людьми устаешь куда больше, чем после целого трудового дня. И ведь в словах старухи была своя правда. Не слишком подходящее занятие — быть на содержании сразу нескольких мужчин. Но все же почему-то пропавшая девушка вызывала в Марише куда больше теплых чувств, чем ее добропорядочная соседка.
Немного отдышавшись после тяжелого разговора, Мариша огляделась и заметила, что тут же на лавочке имелись старушки, на вид более доброжелательные, чем та мегера.
Старушки тоже покосились на Маришу, но не прогнали. И продолжили шушукаться о чем-то своем. Мариша прислушивалась к их разговору и пыталась придумать подходящее начало для завязывания знакомства. Не придумав ничего подходящего, она откашлялась и вежливо обратилась к старухам.
— Простите, пожалуйста, — произнесла она. — Я ищу свою сестру. Из другого города специально приехала, а ее дома и нет. Вы не знаете, куда она могла деться?
— Это какая же твоя сестра? — тут же заинтересовалась одна из бабок. — В какой квартире проживает?
Мариша ответила. Бабки тут же обменялись многозначительными взглядами и поджали губы.
«Эге! — подумала про себя Мариша. — Похоже, тут мне про „сестрицу“ тоже ничего хорошего услышать не удастся!»
Но сидящие на лавочке бабки оказались все же подобрей первой грымзы. Или солнечный осенний денек сделал их такими приветливыми. Но, обменявшись своими взглядами, они решили все же дело в пользу Мариши.
— Да ты знаешь, что твоя сестра за жизнь ведет? — спросила у нее одна из старух.
— Ну да, — кивнула Мариша. — Она учится. Мама ей каждый семестр оплату за институт шлет.
Бабок словно током ударило.
— Ах, она негодница такая! — воскликнула одна из бабок. — Даже мать обманывает! А отца у вас что, нет?
— Нет, — понурилась Мариша.
— Вот бесстыдница! — возмутилась еще сильней старуха. — Мать небось последний кусок от себя отрывает, денег ей шлет.
— А она на эти деньги по магазинам шляется да с мужиками хороводится! — добавила вторая.
— Вот и вся ее учеба! — закончила третья.
Мариша сделала вид, что страшно поражена этим известием. И разумеется, пожелала выяснить подробности из жизни своей «сестры». Бабки с огромным удовольствием принялись ее посвящать. В общем, с лавочки Мариша ушла снабженная таким количеством информации о танцовщице, что ее хватило бы на несколько томов романа.
Но если отбросить все живописные подробности, то ничего ценного бабки ей не сообщили. Мужчин у этой девицы было много. Некоторые приезжали и на машинах. Но вот с кем девушка ушла да с тех пор так и не вернулась, бабки не заметили.
Инна в это время проводила опрос в квартире другой девушки. Инне повезло больше. Девица снимала комнату в огромной коммуналке. Так что у Инны появилась надежда, что многочисленные соседи станут прекрасными информаторами. Но, увы, все они либо глушили водку и ничего вокруг себя не замечали, либо надрывались целыми днями на работе, и им тоже было не до похождений разбитной соседки, редко бывающей дома.
Инна провела в квартире целых полтора часа, споила на всю эту ораву две бутылки водки и пять бутылок темного пива, но так и не выяснила имени мужчины, с которым исчезла танцовщица. Одно только узнала: у этого типа была огромная черная машина «Лексус», на которой он ездил без водителя.
В результате, как оказалось, больше всех повезло Катьке. Ей досталась третья девушка, которой удалось снять комнату в двухкомнатной квартире, где во второй комнате жила старуха — хозяйка квартиры. Передвигалась она из-за одолевающего ее артрита с палкой и выходить из своей квартиры лишний раз избегала. Но так как обладала при этом живым любопытным нравом, то сумела рассказать о своей жиличке много интересного.
— Тамарка — девка неплохая, — говорила старуха, наливая Катьке хорошо заваренный, почти черный чай и придвигая к ней тарелку с крупно порезанными, обсыпными сладкой крошкой рогаликами и пачку подтаявшего желтого масла. — Только без царя она в голове. Но ясное дело, молодая. Из деревни, считай, приехала. Вот ее и завертело. Я и сама такой же была. Только времена тогда другие были. Мне не на сцене пупом крутить пришлось, а в Грузии на чайной фабрике работать.
