– Еще не знаем, – ответил один из них. – Медлев дал команду к окончанию операции. – Много погибших? Спецназовец молча кивнул.
Через пролом в стене Тейнер вышел в коридор, чтобы, заглянуть в операторский зал. Он не успел еще дойти до двери, когда из нее выбежали четверо парней, несущие что-то тяжелое на брезентовом полотне. Когда они поравнялись с ним, Тейнер увидел, что на импровизированных носилках лежит безжизненное тело. То, что это был Штайнер, можно было догадаться только по одетому на нем армокостюму, облепленному клочьями сгоревшего комбинезона. Волосы у него на голове были опалены почти под корень. Лицо и кисти рук представляли собой сплошную кровоточащую массу.
– Штайнер… – только и смог выговорить Тейнер, уцепившись руками за край брезентового полотна.
– Не задерживай их, Карл! – прикрикнул на него появившийся в дверях Хук. – Штайнер жив, но его необходимо срочно доставить в больницу!
Тейнер отпустил брезент, и спецназовцы побежали со своей ношей к лестнице.
– Как это могло произойти? – глядя на Хука, задал вопрос сам себе Тейнер. – Если бы он не успел включить «сверчок», его разнесло бы в клочья…
– Программный блок цел, – сказал Хук и протянул Тейнеру обгоревший по углам ранец Штайнера. Тейнер поднял на него удивленный взгляд.
– Значит, «сверчок» вышел из строя уже после взрыва? – недоумевающе произнес он.
– Штайнер сам нам обо всем расскажет, когда придет в сознание. – Хук положил руку на плечо Тейнера.
– Ты не понимаешь, о чем я говорю, – покачал головой Тейнер. – Вывести «сверчок» из строя уже во время работы может только недостаток энергии. Батареи были практически новыми, рассчитанными на сто с лишним часов непрерывной работы. А мы включали аппарат всего лишь два раза, да и то ненадолго. Получается, что батареи дали первоначальный импульс, а затем напряжение их стало резко падать. Такое могло случиться только в том случае, если одна из батарей была замкнута на три остальные. Индивидуальные изолированные гнезда для батарей полностью исключают подобную возможность. Но если у кого-то была цель испортить прибор так, чтобы это не сразу было замечено…
Не закончив фразу, Тейнер перевернул ранец и отодрал от него полосу пластика, закрывающую дно. Проведя ладонью по нижней плоскости аппарата, он быстро нашел то, что ему было нукно. Подцепив ногтями, он извлек из внутренностей «сверчка» тонкий медный провод длиной около тридцати сантиметров.
– Батареи были замкнуты, – сказал он, показав Хуку провод. – И тот, кто это сделал, работает в моей команде…
Руки Тейнера медленно опустились вниз. Лицо его словно бы превратилось в маску, отлитую из чрезвычайно тонкого и хрупкого стекла, которое при одном лишь прикосновении к нему Разлеталось на сотни тысяч мельчайших осколков.
– Мы взяли одного из террористов, – после некоторой паузы сказал Хук. – Правда, он едва живой, но, возможно, удастся вытянуть из него имя этого подлеца.
Ничего не ответив, Тейнер перебросил лямку ранца через плечо и решительно зашагал к лестнице. Хук последовал за ним.
На улице творилось нечто невообразимое. Проходы между корпусами были заполнены людьми, собравшимися, должно быть, со всего сектора. Охранникам из оцепления ни за что не удавалось бы сдержать натиск, если бы люди в толпе не вели себя необычайно спокойно и сдержанно.
«Что привело сюда всех этих людей? – удивленно подумал, выйдя на улицу, Тейнер. – Не может быть, чтобы шум сражения разносился на весь сектор. Даже взрыв был хотя и мощным, но все же локальным. В соседних корпусах даже не вылетели стекла из окон…»
– И то же самое, если не хуже, происходит сейчас во всех секторах, – произнес у него за спиной Хук.
– Что? – быстро обернулся Тейнер.
– Это все из-за инфосети, – кивнул в сторону собравшихся Хук. – Инфосеть выведена из строя, и в Сфере сейчас не работает ни один аппарат. Не завидую тем, кто в это время находился в лифте…
– Нужно успокоить народ, – сказал Тейнер. – Объяснить людям, что произошло…
– Обязательно, – согласился с ним Хук. – Но давай сначала сами узнаем, в каком состоянии сейчас находятся наши дела.
Они перешли улицу и, поднявшись по лестнице, вошли в секцию, в которой размещался центр руководства операцией. Здесь, помимо Медлева, Борщевского и Морвуда, уже находились Стинов, Аксель и двое гражданских, одетых в голубые халаты. У Акселя вся левая щека была заклеена бактерицидным пластырем, а левую руку он держал согнутой в локте, осторожно придерживая ее правой.
– Ну что ж, теперь все в сборе, – сказал Медлев. – Можно подвести итог проведенной операции. У нас убито двенадцать человек и пятеро тяжелораненых, включая одного землянина. Большая часть террористов и их сообщников уничтожена. Среди убитых опознали и Стояновича. Двое террористов захвачены в плен…
– Где они? – перебил Медлева Тейнер.
– Один из них в больнице с тяжелой черепно-мозговой травмой, – ответил Медлев. – Врачи говорят, что он вряд ли выживет. Ранения другого, которого притащил Стинов, не опасные.
– Я прихватил того самого блондинчика, который всеми командовал, – сообщил Тейнеру Стинов. – Именно он и отдал команду на взрыв. И, представь себе, – Стинов мрачно усмехнулся, – я снова проткнул ему ту же руку, что и на Земле.
– Где он? – снова спросил Тейнер.
– В соседней комнате, – ответил Стинов. – Он сказал, что будет разговаривать только с тобой.
– Давайте его сюда, – приказал Тейнер.
Стинов вышел за дверь и через минуту вернулся, ведя перед собой Юргена. Руки террориста были скованы наручниками за спиной. Светлые волосы его были спутаны и местами испачканы кровью.
– Мне от тебя нужно только одно, – подойдя к Юргену вплотную, тихо произнес Тейнер. – Имя вашего агента.
– Какого агента? – изображая недоумение, вскинул брови Юрген.
– Нам известно, что в составе экспедиционной группы находится человек, работающий на вас, – стараясь сохранять спокойствие, сказал Тейнер. – Мне нужно знать, кто он.
– Возможно, это он. – Юрген указал на Борщевского, который только изумленно приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать, но не находил нужных слов. – Или он. – Террорист сделал жест в сторону Морвуда. – А быть может, это вы сами, полковник Тейнер? – усмехнулся Юрген.
– Решил поиграть… – Тейнер крепко переплел пальцы заложенных за спину рук. – Не слишком подходящее время. Нужно уметь признавать собственное поражение.
– И это говорите вы, полковник Тейнер? – с почти искренним изумлением спросил Юрген. – Прежде я слышал от вас нечто совершенно противоположное. «Сражение проиграно только тогда, когда ты сам признал свое поражение». Или это не ваши слова?
– Откуда тебе это известно? – не смог скрыть своего удивления Тейнер.
– Напрягите память, господин полковник, – усмехнулся Юрген. – Я-то думал, что вы меня сразу узнаете. Несколько лет назад я имел честь служить под вашим командованием.
Тейнер внимательно посмотрел на стоящего перед ним террориста.
– Южная Америка… – медленно произнес он. – Операция против колумбийских сепаратистов…
– Совершенно верно, – наклонил голову Юрген. – Командир особого диверсионного отряда капитан Юрген Гривас к вашим услугам, господин полковник.
– Вы были арестованы после взрыва склада с оружием, во время которого погибли гражданские заложники, – сказал Тейнер.
– После взрыва, который, лишив наших противников почти всех запасов оружия, заставил их прекратить активные боевые действия и пойти на мирные переговоры, – уточнил Юрген. – А о том, что сепаратисты держат на складе в качестве заложников представителей местной власти, никому не было известно.
– И чем же закончилось служебное разбирательство по этому инциденту? – спросил Тейнер.
– Тем, что мне предложили либо отправляться под трибунал, либо написать рапорт об отставке, –
