Место, в котором они оказались, не имело никаких пространственных ориентиров. Не было ни стен, ни потолка – все тонуло в розоватом, похожем на малиновый мусс тумане. Андрею даже показалось, что он чувствует сладковатый, знакомый с детства привкус на губах. Под ногами находилась какая-то твердая и ровная поверхность, но что она собой представляла, разглядеть было невозможно.
Солдаты удивленно, не понимая, что с ними происходит, смотрели друг на друга. Тона их полевых курток сделались как будто более мягкими и даже в какой-то степени приятными для взгляда. А оружие, которое они держали в руках, казалось почему-то не более опасным, чем детские игрушки, стреляющие разноцветными шарами из мягкого пластика.
– Что происходит? – чуть более громко и нервно, чем следовало бы, обратился к Гефару Андрей.
Стоя чуть в стороне, Гефар не без удовольствия созерцал растерянные лица людей. Он снова чувствовал себя хозяином положения и собирался насладиться этой ролью сполна.
– Это не преобразование, – отвечая на невысказанный вопрос лейтенанта, Гефар покачал головой. – Это – продолжение сказки о том, что после смерти человека ожидает вечный покой и мир.
– Выходит, мы умерли? – спросил Кадишш и усмехнулся, давая понять, что это всего-навсего шутка.
Однако за шуткой он прятал испуг. Хитро прищуренные черные глаза Кадишша быстро и суетливо бегали по сторонам, словно ища, за что бы зацепиться взглядом. У него вдруг возникли серьезные сомнения в благонадежности Гефара, который, хотя и выглядел хорошим малым, по сути своей оставался Воином Тьмы, и что там происходило в его темной душе, не мог знать никто. Да и есть ли у Гефара душа?
– Ты слишком легко хочешь избавиться от всех проблем! – Шагадди припечатал свою широкую ладонь к спине Кадишша, точно между лопаток, так, что тот даже поперхнулся карамелькой, которую держал за щекой.
Андрей еще раз, более внимательно огляделся по сторонам, чтобы на всякий случай наметить путь к отступлению. Но на том месте, где, по его предположениям, должен был находиться проход, через который они сюда попали, клубился розовый туман.
– Не очень-то это место похоже на Дорогу Мертвых. – Замечание Андрея было адресовано в первую очередь Гефару.
– Скорее на торт с розовым кремом, который готовила моя бабушка на День Радости, – добавил к этому свое наблюдение Лантер.
– А как, по-вашему, должна выглядеть Дорога Мертвых? – с едва заметным сарказмом поинтересовался Гефар, обращаясь одновременно ко всем присутствующим.
– Ну… – Андрей взмахнул рукой, словно пытаясь не только ответить таким образом на вопрос Гефара, но заодно и разогнать окружающий его розовый туман. – Мне это место представлялось более темным и мрачным.
– И сырым, – счел нужным добавить Эйх.
– И вонять здесь должно серой, – вставил свое замечание Кадишш.
– А почему именно серой? – удивленно посмотрел на него Гефар.
– Ну, пусть не серой, – не стал настаивать на своей версии Кадишш. – Но чем-то мерзким вонять здесь непременно должно.
– Вы это серьезно? – Гефар с озабоченным видом сдвинул брови к переносице. Вид у него при этом был, словно у врача, который неожиданно для самого себя заметил у всех своих пациентов симптомы одного и того же весьма серьезного заболевания. Не получив ответа на свой вопрос, он озадаченно покачал головой. – У вас какое-то извращенное представление о потустороннем мире.
– Ну уж какое есть! – развел руками Шагадди. – А где сам Каффа-то?
– Я же просил вас быть сдержаннее! – Гефар в предостерегающем жесте выбросил перед собой руку с поднятым указательным пальцем. – Каффу не нужно звать! Каффа сам нас найдет!
– Ну, хорошо, а нам-то что теперь делать? – спросил Андрей. – В какую сторону идти?
– Нам никуда не нужно идти, – снова покачал головой Гефар.– Мы должны просто ждать.
– Пока нас найдет Каффа?
– Именно, – утвердительно наклонил голову Гефар.
– И как долго? – Андрей машинально глянул на часы.
Гефар досадливо цокнул языком и покачал головой.
– Вы до сих пор не уяснили для себя, что время в зоне запредельной реальности является величиной относительной? – спросил он с видом строгого педагога, недовольного резко снизившейся успеваемостью одного из своих лучших учеников.
– Мне нет никакого дела до относительности времени. – Андрей достал из кармана таймер и продемонстрировал его Гефару. – Мы должны отыскать группу Ги Церкуса прежде, чем истечет время, отмеряемое этим прибором.
– Серьезно? – Гефар насмешливо вскинул брови, после чего осторожно взял Андрея за кисть руки и развернул ее так, чтобы лейтенант сам мог видеть таймер, который держал в руке.
На табло таймера цифры, отмеряющие часы, скакали со скоростью, свойственной обычно тем, что отсчитывали секунды.
В первый момент Андрей замер в немом изумлении, отказываясь верить тому, что происходило. Затем он почувствовал внезапную слабость в коленях и локтях, а по позвоночнику пробежала крупная холодная дрожь. Примерно то же самое он испытал пару лет назад, когда, заболев гриппом, с температурой под сорок градусов попытался подняться на ноги,– состояние полнейшего бессилия и отчаяния, когда вдруг с отчетливой ясностью, граничащей с мистическим прозрением, начинаешь понимать, что все, происходящее вокруг, никоим образом от тебя не зависит, и если ты вдруг исчезнешь навсегда, то мир в целом никак на это не отреагирует. Даже лист с дерева не упадет, – хотя, казалось бы, какая малость, совершенно несопоставимая с человеческой жизнью…
– Мы не опаздываем. – Гефар быстро провел над табло таймера двумя сложенными вместе пальцами, и светящиеся цифры на нем замерли. Даже секунды прервали свой безумный бег.
Таймер показывал, что до контрольного срока осталось ровно 43 секунды.
Андрей смотрел на табло таймера, затаив дыхание и боясь пошевелиться. Ему казалось, что только полная неподвижность могла удержать секунды от стремительного падения до ровного ряда бессмысленных в своей пустоте нулей.
– Все это труха, лейтенант, – с убийственным спокойствием произнес Гефар, легонько похлопав Андрея по кулаку, в котором у него был зажат таймер. – Цифры, которые ты сейчас видишь на табло, ровным счетом ничего не значат. Сколько у нас осталось времени, мы сможем узнать только после того, как покинем Проход Каффы.
Должно быть, такое же несказанное и ни с чем не сравнимое облегчение испытывает невинно приговоренный к смерти, когда за пару минут до исполнения приговора ему вдруг сообщают, что его дело пересмотрено и смертная казнь заменена пожизненным заключением. Андрей вздохнул полной грудью и быстро спрятал таймер во внутренний карман куртки. Ему хотелось еще раз взглянуть на табло, но он не позволил себе сделать это. Прежде чем требовать проявления спокойствия и выдержки от подчиненных, он должен был продемонстрировать, что и сам в полной мере владеет своими эмоциями.
– Ну, так что? – снова посмотрел он на Гефара строгим командирским взглядом.
– А что? – не понял Гефар.
– Сколько нам предстоит ждать?
– Ну откуда я могу это знать, лейтенант! – Гефар едва ли не с возмущением взмахнул руками. – Каффа не поезд, чтобы ходить по расписанию! Он знает, что мы здесь, и появится, когда сочтет нужным!
– А может быть, мы двинемся ему навстречу? – предложил Лантер.
– Ну, если ты знаешь, где его искать… – Гефар повел руками по сторонам, разгоняя розовый туман.
– Дерьмом все это воняет, – мрачно заметил Шагадди.
– Разве? – изобразил на лице удивление Гефар. – А Кадишш говорил, что должно вонять серой.
– Не умничай, – все так же мрачно ответил ему Шагадди.
– Слушай, сержант, почему ты относишься ко мне, как к последнему негодяю? – обиженно оттопырил
