почувствовать себя домашним человеком.
– Это мы вполне можем понять, хотя и проносили форму всего-то чуть больше недели, – улыбнулся Фаунг.
– Прошу к столу! – пригласил гостей Кадишш.
Тут же возле стола появились два новых стула.
– Как дела у Вистора? – спросил Андрей.
– Ну, учитывая то, что в Кедлмаре он пользовался искусственным телом, поскольку по природе своей является ракообразным с Шанта, дела у него совсем неплохи. Сознание его не пострадало. Его уже перекачали в матрицу, и, как только родное тело Вистора будет расконсервировано, он, если можно так выразиться, вернется домой.
– Ну, надо же, – недоумевающе качнул головой Кадишш. – Ракообразный… Кто бы мог подумать… Это тот, который с щупальцами?
– Это тот, который с двумя здоровенными клешнями, – поправил его Лантер.
– У меня для вас небольшой подарок. – Ги Церкус поставил на край стола корзину, которую держал в руке. – Во время моего отсутствия один из моих соплеменников побывал на нашей родине и привез каждому из друзей по бутылке настоящего арктурианского вина, изготовляемого из сока молодых, не достигших своей окончательной зрелости плодов саганды. – Ги Церкус извлек из корзины квадратную бутылку из темно-синего стекла, объем которой был не менее двух литров. – Мнения представителей Галактического сообщества по тем или иным вопросам далеко не всегда сходятся. В чем все они безоговорочно единодушны – так это только в том, что молодое сагандовое вино является лучшим вином в Галактике! Вы, конечно же, можете заказать это вино, воспользовавшись услугами службы обеспечения Статуса, но, уверяю вас, вкус синтезированного вина не идет ни в какое сравнение с тем, что было изготовлено дома, с использованием старых дедовских методов!
– С этим трудно поспорить, – качнул головой Кадишш, не отрывая при этом взгляда от заветной бутылки в руке Ги Церкуса.
– Естественно, я не стал бы предлагать вам просто выпивку, – продолжал между тем арктурианец. – Все дело в том, что молодое сагандовое вино оказывает самое благотворное и даже целительное воздействие на весь организм человека. В особенности, как говорят арктурианские врачи, полезно оно при общем переутомлении и истощении нервной системы. Поэтому я считаю, что после переживаний последних дней всем нам будет нелишне поднять по бокалу молодого сагандового вина, доставленного прямо с Арктура!
– Однако у нас нет бокалов, в которые пристало бы наливать столь благородное вино. – Лантер взял со стола шестигранный стакан из прочного прозрачного пластика и, дунув зачем-то в него, показал Ги Церкусу имеющуюся в наличии посуду.
– Ну, это дело поправимое, – улыбнувшись, арктурианец поставил бутылку на стол, после чего извлек из корзины десяток миниатюрных бокальчиков из темного серебра, покрытых затейливой вязью орнамента, переплетающегося с короткими строками арктурианской письменности. – Это традиционные арктурианские бокалы для встречи с очень близкими друзьями. Те, кто вместе пьет из них, должны обращаться друг к другу только на «ты».
– Приятно иметь дело с предусмотрительным человеком! – радостно возвестил Кадишш и широким движением руки освободил от посуды половину стола, переместив ее на другую половину.
Ги Церкус расставил на освободившемся пространстве серебряные бокальчики. Взяв в руку квадратную бутыль, он осторожно счистил золотистую смолу, которой была залита стеклянная пробка с широким плоским верхом, и очень осторожно открыл сосуд.
Андрей стоял от Ги Церкуса на расстоянии примерно трех шагов, но даже он почувствовал необыкновенный аромат – терпкий, чуть сладковатый, волнующий и одновременно успокаивающий, кажущийся удивительно знакомым и при этом загадочно чужой, – поплывший по комнате, когда арктурианец начал наполнять стоявшие на столе бокалы.
Разлив вино, Ги Церкус так же аккуратно закрыл широкое горлышко бутылки пробкой и поставил ее в корзину.
– Прошу! – приглашающим жестом провел он рукой над краем стола, на котором стояли изящные маленькие бокальчики.
Миниатюрная арктурианская посуда в руках солдат, более привычных к рукояткам автоматов и ножей, смотрелась если и не смешно, то уж, по крайней мере, довольно-таки странно. В кулаке Шагадди серебряный бокальчик попросту утонул, а вот Джемми осторожно держал свой двумя пальцами, словно боялся ненароком раздавить. Лантер и Эйх старались соблюсти благочинность, представления о которой у них несколько разнились: Эйх держал руку с бокалом чуть в стороне от себя, как будто все еще раздумывал, стоит ли попробовать его содержимое или нет, а Лантер поднял свой бокал вверх, поставив для этого руку локтем на стол. Кадишш пребывал в полнейшей растерянности. Не зная, как правильно вести себя в столь торжественной ситуации, он стрелял глазами по сторонам, подсматривая за остальными, и нервно перемещал бокал из одной руки в другую. Удивительным было то, что при этом он умудрился не расплескать ни капли драгоценного вина.
– За то, что нам еще предстоит совершить вместе! – подняв свой бокал, торжественно провозгласил Ги Церкус.
Андрей тоже поднял свой бокал, но при словах, произнесенных Ги Церкусом, рука его замерла в воздухе.
– А что, у нас есть какие-то общие планы на будущее? – подозрительно посмотрел он на арктурианца.
– Пока еще не знаю, – беспечно дернул плечом тот. – Это всего лишь традиционное арктурианское пожелание. Если оно кажется вам неуместным в данной ситуации…
– Нет-нет! – протестующе взмахнул свободной рукой Андрей. – Великолепный тост! За то, что нам еще предстоит совершить!
Ги Церкус поднес свой бокал к сложенным трубочкой губам и, блаженно прикрыв глаза, начал медленно втягивать вино.
Следуя его примеру, Андрей так же осторожно коснулся края бокала губами. В первый момент арктурианское вино буквально обожгло ему губы и рот. Но уже через секунду он почувствовал, что это не ожог, а необыкновенная, совершенно незнакомая ему вкусовая гамма, в которой перемешались горечь и сладость, терпкость и мягкость, острота и приглушенность содержащихся в напитке ароматов. Определить крепость вина на вкус было почти невозможно, но, сделав всего один глоток, он почувствовал, как у него закружилась голова. Это было не тупое опьянение, а чувство, похожее на то, что обычно сопровождает ощущение полета во сне. Блаженная истома разлилась по всему телу, заставив Андрея прикрыть глаза и откинуть голову назад.
– Ух ты! – услышал он восхищенный выдох Шагадди, который осушил свой бокал одним глотком.
Поднявшись на ноги, сержант раскинул руки в стороны, словно это были крылья, а сам он вот-вот должен был превратиться в птицу, готовую оторваться от земли и воспарить к небесам.
Осушив вторым глотком свой бокал, Андрей ощутил необычайный прилив сил. Сознание сделалось чистым и ясным, как ограненный умелым ювелиром кристалл алмаза. Разум, острый, как лезвие бритвы, способен был постичь все тайны Вселенной, решить ту последнюю задачу, после которой мироздание станет для человечества открытой книгой…
Внезапно Андрей вспомнил о книге, которую он видел во сне. Он так и не смог узнать, чем она заканчивается…
– Забористая штука, – с уважением произнес Шагадди, осторожно ставя на стол пустой бокальчик.
– После такого и умирать не страшно, – поддержал его Лантер.
– Когда-то наши солдаты пили сагандовое вино перед тем, как идти в решающее наступление, – сказал Ги Церкус. – К счастью, те времена давно уже стали историей. Теперь это вино пьют только добрые друзья для того, чтобы освежить или закрепить свои дружеские связи.
– А в семейном кругу сагандовое вино пить не принято? – поинтересовался Эйх.
– Для семейных застолий на Арктуре существуют другие сорта вин, – ответил Ги Церкус. – С гордостью могу сказать, что у нашего народа много древних традиций, которые живы и по сей день.
