Все они жили поблизости, а некоторые – и вовсе на территории самого поместья Моуделин.
Среди гостей Хариза не увидела молодежи, за исключением двоих мужчин лет двадцати пяти.
Она знала, им пришлось проделать долгий путь, чтобы приехать на этот званый обед, так как они живут далеко.
Среди обилия гостей девушка не сразу разглядела одного человека, который был ей не знаком.
Пока дворецкий объявлял вновь прибывших, Жерве стоял к ним спиной.
Лишь когда Доукинс назвал их имена, он обернулся.
В первое мгновение Хариза подумала, что у него внешность типичного Моуда.
Тот же квадратный лоб, те же рельефные черты лица, присущие всем мужчинам в этом роду.
Но, видимо, из-за примеси французской крови волосы его и глаза были немного темнее, чем у остальных Моудов.
К тому же в отличие от них Жерве был довольно низкорослый.
Помимо всего прочего в его облике было еще нечто, как выразился полковник Темплтон, «неуловимое», что отличало Жерве от его родственников, но Хариза затруднилась бы выразить это словами.
Жерве подошел к полковнику и обменялся с ним рукопожатием.
– Рад снова вас видеть, – произнес он и только потом посмотрел на Харизу. – Это и есть моя прекрасная кузина, о которой я столько слышал?
Хариза улыбнулась ему.
– Наверное, я должна сказать «Добро пожаловать в Обитель», – промолвила она. – Ведь мы не виделись с тех пор, как мне было четыре года!
– Какое упущение с моей стороны, что я не приехал в Англию раньше! – воскликнул маркиз. – Я должен был сообразить, что это очаровательное дитя превратится в красавицу.
Сколь бы лестными ни казались Харизе эти слова, она отметила про себя, что они слишком легко слетели с его губ.
Она ничуть не сомневалась, что ему уже не раз доводилось произносить подобные речи перед юными девушками.
Поймав себя на этой мысли, Хариза решила не проявлять чрезмерную придирчивость.
В конце концов обещала же она отцу отнестись к Жерве без предубеждения.
Девушка подошла к родственникам маркиза.
Нежно поцеловав престарелых тетушек, она сказала:
– Я не помню случая, чтобы вы появились на званом обеде, а ведь мы с папенькой так настойчиво вас приглашали.
– Я знаю, мое милое дитя, – ответила одна старушка, – но кузен Жерве так нас упрашивал, что было совершенно невозможно ему отказать.
Очевидно, подумала Хариза, Жерве твердо решил понравиться всем и каждому.
Он отпускал комплименты, которые повергли пожилых дам в смущение – в большей степени от неожиданности.
Он был необычайно любезен и приветлив со всеми.
– Вы многому должны будете меня научить, потому что я долго жил во Франции, – обезоруживающим тоном обратился он к своим гостям. – Поэтому прошу вас говорить мне, что я делаю не правильно, и заверяю, этим вы меня ни в коей мере не обидите, напротив, я буду вам только благодарен.
– Мы постараемся сделать из вас настоящего деревенского джентльмена, – в душевном порыве пообещала одна из родственниц. – Смею надеяться, вы любите верховую езду. Не было еще на свете Моуда, который не владел бы этим искусством в совершенстве.
– Я каждое утро, пока жил в Париже, выезжал в Булонский лес, – ответил Жерве, – но можете мне не доказывать, поскольку я и сам знаю, это не то же самое, что скачки по нашим английским лугам.
Все рассмеялись, и Хариза подумала, что ему не откажешь в уме.
Она видела, как он умело манипулирует чувствами присутствующих.
Опять же ему хватило сообразительности сразу по приезде попросить у мистера Темплтона совета.
Жерве сидел во главе стола в кресле, которое поразительно напоминало трон.
Его украшало резное изображение герба Моудов, и наследник, сидя в нем, был похож на короля.
Как уже повелось в Обители, угощение было выше всяческих похвал.
Доукинс и лакеи прислуживали гостям с той ненавязчивой сноровкой, что всегда вызывала восхищение у каждого, кому довелось побывать в Обители.
Из напитков подавали шампанское и превосходное белое вино.
Хариза заметила, что отец смотрит на свой бокал с удивлением.
Она подумала, что это вино, по всей вероятности, новый маркиз привез из Франции.
Очевидно, у него большой запас хороших вин.
