Акробат нервничал, и это сказывалось на его беге. Он дергал головой, желая закусить удила и понестись, не обращая внимания на всадника: Трубочист и белый жеребец оказались впереди него, а его твердой рукой сдерживал Девлин.
Джереми старался вести своего скакуна вблизи Трубочиста, но не пытался обогнать его. Белая сразу же обошла всех и возглавляла гонку. Но когда животные приблизились к финишной черте, лошадь Кеннета явно устала и начала замедлять бег. Вот тогда-то Девлин и дал Акробату полную волю, и гнедой резко рванулся вперед. Его морда достигла седла скакуна Рэндалла. Мередит скомкала платочек и, схватившись за декоративный поручень кареты, встала на спицу колеса, чтобы получше все увидеть. Ее сердце стучало так же бешено, как и лошадиные копыта.
Джереми низко склонился над вытянутой шеей Акробата, совершенно слившись с гнедым воедино. Пока Уитни пристально наблюдала за ним, радостное возбуждение нарастало в душе и какое-то необычайное тепло растекалось по всему телу. Напряженная и трепещущая, как натянутая струна, она не замечала никого вокруг. Ее взгляд не отрывался от фигуры Девлина, который понукал жеребца, заставляя его нестись вперед, пока тот не оказался шея в шею с вороным Трубочистом. Мередит не видела изумленного взора Галена, когда тот обернулся и увидел ее, ненадежно возвышающуюся на колесе кареты со светящимся лицом и глазами, прикованными к происходящему на треке.
Джереми ударил Акробата стеком по холке, и гнедой вырвался вперед. Внезапно он оказался на целую голову дальше Трубочиста. Они почти одновременно пронеслись через финишную черту, и Мередит с воплем восторга вскинула руки кверху, отшвырнув в сторону измятый платок. Она спрыгнула на землю, когда всадники натянули поводья, останавливая разгоряченных лошадей, и обняла Дэниэла, который улыбался от уха до уха.
Отчим развернулся к ней.
— Ох, Мередит, девочка моя… Я сделал это! Я знал, что этот ирландский дьявол сможет выиграть!
— Конечно, — колко заметила Уитни. — Ведь они с Акробатом — родственные души.
Харли расхохотался и снова обнял ее, а потом ему пришлось отпустить падчерицу, чтобы принять поздравления людей, столпившихся вокруг него.
Наездники рысцой возвращались к толпе, и несколько мужчин и мальчишек бросились навстречу им, возбужденно болтая о невиданной скорости состязаний и их эффектном завершении.
Мередит, совершенно не думая, что делает, понеслась по полю вместе с ними, торопясь к Девлину и негодуя на мешающие ей обременительные кринолины и корсет. Он привстал на стременах и помахал ей рукой. Его лицо раскраснелось от только что затраченных усилий и, конечно, победы. Игнорируя поздравления других, Джереми подъехал прямо к Мередит. Оказавшись рядом, он, вместо того, чтобы спешиться, наклонился и, обхватив ее одной рукой за талию, поднял вверх. Какое-то мгновение ноги Уитни болтались в воздухе, но затем Девлин твердо и решительно усадил ее в седло перед собой. Акробат прямо- таки выкатил глаза от этой неожиданной новой ноши, но был слишком утомлен, чтобы протестовать.
— О, Джереми, ты выиграл! — Глаза Мередит, сверкали от гордости за него.
Рука, поднявшая ее в седло, обвилась вокруг шеи и повернула лицом к Девлину. Его губы погрузились в мягкость рта Уитни. Тепло, скопившееся у нее в животе, теперь разлилось по всему телу. Мередит даже не вспомнила об остальных зрителях. Она обвила рукой крепкую шею Джереми и сама прижалась губами к его устам. Он был горячим, а рубашка — влажной. Ее ноздри наполнились острым запахом лошади и мужского пота. Смело, почти инстинктивно, выскользнул ее язычок, чтобы слизать крошечные капельки испарины на верхней губе Девлина. Это движение прервало поцелуй, но Джереми, похоже, нисколько не возражал. Из его горла неожиданно вырвался едва слышный сдавленный, почти животный, стон. Свободная рука скользнула под ее пышную накидку, прижимая ее к своему телу, и он поцеловал Мередит с еще большей страстью, пожирая языком сладость женского рта. Наконец Девлин оторвался от нее и прошептал:
— Ведьма! Что ты пытаешься сотворить со мной? — Его слова звучали очень сурово, но лицо освещалось улыбкой, а глаза сияли синевой. — Как я теперь смогу спешиться и предстать перед толпой с таким бугром в бриджах?
— О!
Мередит смущенно опустила глаза и сглотнула набежавшую слюну. Внезапно она осознала, как скандально вела себя перед всеми, кого только знала. Лицо вспыхнуло до самых корней волос. Джереми усмехнулся и издал какой-то необычайно теплый и сладострастный звук, от которого ее живот подвело от желания.
— О, нет… — простонала Уитни и спрятала покрасневшее лицо на груди Девлина.
Он внезапно обнаружил, что ему очень нравится ощущение прикосновения ее мягкой щеки и рта да и порхающих ресниц тоже, которые касались его обнаженной груди в распахнутом вороте рубашки.
Джереми нежно покусывал волосы Мередит.
— Не беспокойся. Обрученной паре все прощается.
— Как стыдно…
Голос Уитни звучал приглушенно, а движение губ на его коже, когда она говорила, создавало трепет в руках, удерживающих ее и Акробата. Губы Мередит ощутили, насколько просолилась кожа Девлина от пота, и вдруг ей неудержимо захотелось пробежаться языком по его груди. Понадобилось все самообладание Уитни, чтобы только не сделать этого. Что же с ней происходит?
— Ты можешь прятать свое личико весь остаток дня, — хрипло прошептал Джереми. — Я не возражаю. Тем более, сие очень приятно.
— Тише, — остановила она его, хотя чувствовала то же волнение внутри себя.
— Ты не в ответе перед ними. — Под прикрытием накидки он касался ее груди, а потом отыскал и погладил твердый бутон соска. — С этих пор ты несешь ответственность только передо мной… Разве не верх приличия исполнять желания своего мужа? А я желаю, чтобы ты продолжала начатое.
— Джереми, — пробормотала Уитни, испытывая головокружительное наслаждение от прикосновений его руки, — пожалуйста, нет. Ты не должен…
— Не думаю, что смогу дождаться нашей брачной ночи… — простонал он где-то у ее уха. — Я приду к тебе в спальню сегодня ночью.
— Нет! — в ужасе воскликнула Мередит. — Ты не должен… Не должен делать этого.
— Кто узнает, что мы опередили свадьбу на несколько дней?
— Бетси, — поспешно ответила она. — По простыням… которые…
Он сразу же понял, что Мередит имеет в виду.
— Ах да, моя дорогая, сладкая девственница… Или мне следует сказать, моя очень дорогая, очень сладкая девственница?
— Не говори ни того ни другого, а просто опусти меня на землю.
— Ладно, — неохотно протянул он и вздохнул, натягивая поводья.
Поцеловав Мередит еще раз, Девлин осторожно поставил ее на твердую почву, обхватив, словно железным обручем, рукой за талию. Уитни пониже надвинула шляпку, чтобы спрятать лицо, и поспешила через толпу мужчин и лошадей, игнорируя гиканье и свист, взорвавшиеся за спиной, когда все стали поддразнивать Девлина по поводу их поцелуев. Джереми принимал подтрунивания спокойно, слишком переполненный радостью и победой, чтобы обращать внимание на их болтовню.
Его влечение к Мередит превратилось в тупую сладостную боль в паху. Он знал, что обязательно дождется брачной ночи, дабы уберечь Уитни от сплетен слуг. Но потом… Потом… Девлин тяжело сглотнул и с трудом натянуто улыбнулся.
В отличие от Джереми, Мередит не могла вынести понимающих взглядов окружающих ее людей. Опустив голову, она почти побежала к своей карете и поспешно забралась в нее. Уитни встретила лучезарная улыбка Лидии, и она снова покраснела. Смущенная и несчастная, она забилась в уголок, пока Дэниэл расхаживал вокруг, принимая поздравления и купаясь в лучах славы своей лошади и наездника.
А Мередит в это время ругала себя за свой неосмотрительный поступок, уверенная, что больше никогда не сможет посмотреть в глаза всем соседям по колонии.
ГЛАВА 15
К счастью, Мередит не пришлось видеться с соседями до свадьбы, а в тот день она слишком нервничала, чтобы беспокоиться о том, что о ней думают. Да и с Джереми ей не так уж часто доводилось встречаться тет-а-тет.
