присутствием.
— Я мог бы поклясться, что ты упоминал о каких-то фактах, — холодно напомнил Дуглас. — Когда собираешься к ним перейти?
В душе Себастьяна что-то умерло. Отец выглядел точно так же, как в ту ночь, когда велел сыну убираться и не позорить своим присутствием берега Англии. Неужели он действительно надеялся на примирение? Господи, каким же дураком он был!
— Вот тебе факт: Маргарет считает, что ты в опасности.
— Вздор.
— Но это ее мнение. Не мое и, уж конечно, не твое. Но именно поэтому она отправила людей искать меня, а когда ничего не получилось, как, по-твоему, почему она провела четыре месяца в Европе, пытаясь меня найти? Вбила себе в голову, что я могу разобраться во всем, что тут происходит. По-моему, к этому приложила руку и Эбигайл. Маргарет вообразила, что я вызовусь выполнить ее просьбу. Она ошибалась. Может, ошибается и во всем остальном. Но я здесь, чтобы это проверить.
— Какая именно опасность мне грозит? — неожиданно заинтересовался Дуглас.
— Очередной факт: за последнее время с тобой то и дело что-то приключается.
Отец слегка покраснел, что несколько удивило Себастьяна, но Дуглас всего лишь ответил:
— Но пока ничего не произошло.
Неужели отец помедлил чуть больше необходимого, прежде чем это сказать?
— Факт: ты живешь в одном доме с ядовитой тварью, способной на все, что угодно.
— Последнее трудно отрицать, — вздохнул Дуглас.
— Еще один факт: Дентон был бы рад развестись с женой, но утверждает, что не может этого сделать. Она чем-то удерживает его и сумела связать по рукам и ногам. Не знаешь, что это такое?
— Нет, и ты сумел обнаружить куда больше меня. Со мной он вообще отказывается обсуждать свою жену.
— То есть замкнулся и не откровенен даже с тобой?
— Да, особенно во всем, что касается Жюльетт.
— И твои выводы?
— Он стыдится ее. И себя тоже, за то, что связался с такой дрянью. Он даже предложил уехать. Но я эгоистично отговорил его от этого. Он — все…
Последовала короткая пауза, что побудило Себастьяна докончить:
—…все, что у тебя осталось?
Дуглас откинул голову, как потерпевший поражение воин, и поморщился, ударившись раной об изголовье.
— Я хотел сказать, все, что осталось у моей матери. Без него дом окончательно погрузился бы в молчание. Знаешь, она ведь не желает со мной говорить.
— Да, слышал.
— Дентон по крайней мере составляет ей компанию, и за это я благодарен ему. Маргарет же поистине послана нам небом.
— Ты влюблен в свою воспитанницу? — резко спросил Себастьян.
Дуглас недоуменно моргнул.
— Что за бред?! Она — чудесная девушка, но годится мне в дочери.
— И что? Когда это возраст препятствовал мужчине…
— Довольно, Себастьян! Не могу взять в толк, откуда ты набрался подобного вздора! Когда она впервые появилась здесь, мне стало ужасно ее жаль. Она только что потеряла отца. Но я никогда не испытывал к ней тех чувств, на которые ты намекаешь. Она была словно глоток свежего воздуха. И вернула в этот дом нормальную, обычную жизнь. Я не раз надеялся, что Дентон…
— Соблазнит ее?
— Нет! — возмутился Дуглас и со вздохом добавил: — Я надеялся, что ее появление даст ему возможность исправить свою «ошибку», но вскоре стало очевидно, что в этом отношении он ей не интересен. Честно говоря, я искал способа удержать ее в семье. Мы все расстроились, когда она вернулась в Уайт-Оукс.
Очевидно, никто еще не сказал Дугласу, за кого вышла Маргарет. От Эбигайл он этого услышать не мог, поскольку та с ним не разговаривала. Дентон — единственный, кто способен упомянуть об этом. Придется еще раз поговорить с братцем.
Теперь, когда отец согласился обсудить с ним ситуацию, их «брак» теряет свое значение. Придется признаться отцу во всем? Но, учитывая желание иметь Маргарет членом семьи, вряд ли он спокойно воспримет известие о том, что его обманули. Поэтому при мысли о том, что отец может узнать обо всем, Себастьяну стало не по себе.
— Скажи, пожалуйста, можешь ты назвать другие причины, кроме очевидных: богатство, титул, принадлежность к аристократическому семейству и тому подобное, — по которым Жюльетт упорно остается в Англии, хотя терпеть не может эту страну?
— Ты это о чем? — нахмурился Дуглас.
— Может, она питает тайную вражду к Таунсендам?
— То есть хочет отомстить?
— Да.
— Но почему? Я никогда не слышал о ней до…
— Мы можем общаться, как цивилизованные люди, пока ты не касаешься этой части истории семьи, — резко перебил Себастьян. — Кстати, до меня только сейчас дошло, что я не знаю ее девичьей фамилии. А ты?
— Знаю, но она мне незнакома. Пуссен, кажется, или что-то в этом роде. Я слышал ее только однажды.
Себастьян встречал многих во Франции, но среди них не было ни одного Пуссена. С другой стороны, если Жюльетт действительно задалась целью мстить, вряд ли она назвала настоящую фамилию. Это побудило его спросить:
— Отец, ты никогда не бывал во Франции. Могло так случиться, что ты столкнулся с ее родственниками и оскорбил их или причинил кому-то зло, сам того не зная?
— О нет, тут ты ошибаешься. Я знаю, что турне по Европе является завершающей частью образования, но случилось так, что я никогда не выезжал из Англии. В то время я был слишком занят, стараясь завоевать твою матушку, и все путешествия были для меня пустым звуком. И я женился на ней с неприличной поспешностью.
Этого Себастьян до сих пор не знал. В обычных обстоятельствах он не стал бы допытываться, но ведь это последняя поездка в Эджвуд. Больше он, возможно, никогда не увидит отца.
— Почему? — резко спросил он. Дуглас пожал плечами:
— Так получилось. Нет, не по той очевидной причине, которая пришла тебе на ум. Просто она была самой завидной невестой в том сезоне, и я влюбился в нее с первого взгляда. Но у нее не было отбоя от поклонников, и я сходил с ума, ожидая, пока она решит, кто станет счастливым обладателем ее руки.
Себастьян улыбнулся. Как и Дентон, он боготворил мать, умершую совсем молодой. У каждого были свои воспоминания о ней. Она была ангелом, мадонной, всем, что есть доброго и хорошего на свете. Как странно слышать, что она была также обычной женщиной своего времени, желавшей получить все, до последней капли, удовольствие от собственной популярности. Теперь она казалась ему более реальной… и поэтому он тосковал по ней еще больше. Понятно, почему отец так и не женился. Выражение его лица в эту минуту было достаточно красноречивым. Он все еще любил ее. Слишком любил, чтобы позволить другой женщине занять ее место.
— А теперь тебе лучше отдохнуть, — заметил Себастьян. — Не хочу чрезмерно утомлять тебя, пока ты еще не выздоровел. Вернусь позже, чтобы закончить обсуждение всех этих странных случайностей.
— Я говорил…
— А я ни в чем не убежден, пока не проверю сам, — перебил Себастьян, к досаде отца. — Советую все хорошенько обдумать до нашего следующего разговора.
Он направился к двери, ожидая новых опровержений, но Дуглас молчал, что было очень странно.
