не только руку со свистком, но и голову.
У Фаргала всегда был хороший удар.
Перебросив меч в левую руку, эгерини походя полоснул по шее одного из лучников (кажется, это был Бирк), прыгнул вперед, одновременно метнув нож в глаз солдата, стоявшего дальше других. Пнув в пах ближайшего противника, Фаргал тут же приколол его мечом. Оставались двое. Причем один уже норовил поддеть эгерини на копье. Косым движением клинка Фаргал отрубил железко копья и, полоснув по груди противника, вспорол и кирасу, и грудную клетку. Последний стражник в этот время почти в упор выстрелил в спину Фаргала. Но промазал. Бывает. Развернувшийся эгерини не позволил ему исправить промах.
«Вроде все»,– подумал Фаргал.
И тут двери караулки распахнулись, и наружу вывалились по меньшей мере полтора десятка солдат.
Это уже серьезно.
Но не так серьезно, как выглядело со стороны. Солдаты, вместо того чтобы обстрелять эгерини издали и позаботиться о подмоге, скопом ринулись на него. Должно быть, один-единственный воин не показался им существенной угрозой. Фаргал бросился бежать, а десятка через три шагов резко развернулся и устремился обратно. Четверо самых быстроногих стражников пали от его меча, даже не успев принять боевую стойку. Но тут подоспели остальные – и началась потеха. Эгерини вертелся, как капля масла на раскаленной сковороде. Меч его пел, рассекая воздух, и песня эта каждый миг прерывалась влажным звуком разрубаемой плоти.
Лязг железа, топот, пыхтение стражников очень скоро сменились воплями и стонами. Полегли все.
Эгерини не стал добивать раненых. Некогда. Тем более он и так достаточно нашумел.
Фаргал бросился к воротам, глянул мимоходом в распахнутую дверь караулки (пусто!), подбежал к запирающему механизму и с невероятной быстротой закрутил ворот. Тяжеленный засов медленно выполз из пазов, затем пришла в движение правая створка ворот. Когда щель оказалась достаточной, чтобы Фаргал смог протиснуться, эгерини бросил рукоять и выскочил наружу.
– Охой! – закричал он.
– Мы здесь! – ответили из тьмы.
С воротом, опускающим мост, эгерини возиться не стал. Просто перерубил мечом оба каната и устремился обратно в крепость. Механизм пронзительно заскрипел, и мост тяжело рухнул поперек рва. Две сотни наемников хлынули к крепости. Эгерини, задыхаясь, вращал ворот. Щель между створками ворот медленно увеличивалась.
А из темноты города уже доносились топот ног и лязг ударяющих в мостовую подков. Двести наемников ворвались в город чуточку раньше, чем первая стрела ударила в ворота изнутри. Выстроившись в четыре шеренги, прикрывшись большими прямоугольными щитами, наемники Императора перекрыли подход к воротам. Ярость подоспевших защитников крепости шквалом обрушилась на них. Воздух загустел от стрел. Били с площади, сверху, с крепостных стен, справа и слева. Но стоявшие в задних шеренгах подняли щиты над головами, и собранный лучниками урожай был незначителен. Тут подоспела конница из главных казарм Кашада и с налету, без строя, ударила в ряды наемников. Ударила и отпрянула, отброшенная смертоносными шипами копий.
А мост уже сотрясался под ударами сотен копыт. Подошли основные силы. Шеренги расступились, и дикая конница Шорга хлынула в город. Устрашающий вой нападающих покрыл все остальные звуки.
К рассвету Кашад пал.
Часть Четвертая
Полководец
1
В начале месяца Долгих Ночей фетсы взяли Ладдиф, столицу Земли Боссар. Теперь отряды их копились у юго-восточной границы Земли Реми, а это уже совсем плохо. Чем дальше от гор Яго уходила война, тем труднее было подавлять магию. Хорошо еще то, что флот Карнагрии пока доминировал на море. Иначе вместо шестидесяти восьми тысяч армия фетсов насчитывала бы сто с лишним. Но и шестидесяти восьми хватало Йорганкешу с лихвой. Тем более что противник рассредоточился по обширной территории, и Император, не имевший представления о том, как организовать разведку, не прибегая к волшебству, узнавал о местонахождении врагов в основном по столбам дыма над горящими селениями. Черные копейщики и ополченцы, присланные Владыками, метались от одного пожара к другому и каждый раз безнадежно опаздывали. Или сталкивались с многократно превосходящим противником. Три тысячи Алых, посланных Йорганкешем в дальний рейд, беспрепятственно дошли до берега Агры и так же беспрепятственно вернулись обратно. Они видели вдалеке небольшие отряды фетсов, но не станет же гвардия гоняться за какой-то полусотней?
Беженцы с юга толпами двигались по Царской дороге и оседали под стенами Великондара. Беженцев надо было кормить, а продовольствие в столицу Карнагрии поступало все хуже. Владыки всячески уклонялись от дополнительного налога. Хорошо хоть, что после урока, преподанного Владыке Земли Нузи, ни один не осмеливался открыто взбунтоваться. Но войну Йорганкеш проигрывал, и ни он сам, ни его советники не представляли, как повернуть в другую сторону колесо Судьбы.
Фаргал вернулся в Великондар в чине сотника, но полной сотни не получил.
– Нет у меня бойцов! – заявил ему злой, как демон, тысяцкий Шорг, только что расставшийся с царским казначеем, который ничем его не порадовал.
С деньгами в Карнагрии тоже стало туго. Наемники второй месяц не получали жалованья. Правда, людям Шорга бедствовать не придется – Кашад ободрали подчистую. А Фаргал – тот вообще не знал, куда девать золото: пятьсот золотых и двухсотая доля добычи. Да еще особая награда Императора – полная сбруя и боевой доспех на человека и коня. Йорганкеш не забыл гладиатора, которого освободил, и не раз и не два напомнил Саконнину, каким он, Йорганкеш, оказался дальновидным. Старший советник слушал с бесстрастным лицом. Война затягивается – и явно не в пользу Карнагрии. Казна скудеет на глазах. Алые вслух порицают Императора за безделье. А половина наемников уже прикидывает, как бы сделать ноги.
– Нет у меня людей! – сказал Шорг. – Пять десятков и толковый подсотский – это все. Бери и будь доволен.
Фаргал взял, что ему оставалось. Подсотский, эгерини с севера, Тимиур, и впрямь оказался толковым. Фаргал сразу нашел с ним общий язык. На пару с ним Фаргал взялся муштровать свою полусотню так, что иным и не снилось. Каждый день – состязания. Стрельба, скачки. И призы – из собственных средств сотника. Кабы не призы, даже изрядный авторитет Фаргала не заставил бы этих парней как следует шевелиться.
Подогреваемые золотом из кошелька сотника, пять десятков Фаргала были едва ли не самыми бодрыми в казармах наемников.
Но учение учением, а не худо бы и по-настоящему подраться. Прошло четыре месяца после возвращения тысячи из Кашада, а Фаргал фетсов и в глаза не видел. Ну а поскольку под лежачий камень и вода не течет, эгерини отправился к Шоргу. И получил то, что хотел. Свободу действовать.
– Скачут, командир,– сказал Тимиур, указывая на столб пыли впереди.– Сойдем с дороги?
Фаргал привстал на стременах, прикрылся ладонью от солнца:
