венценосца, что питает к нему искреннюю привязанность и с его стороны никаких неприятностей ждать не нужно. Он, Владыка Эгерина, совсем не хочет, чтобы Фетис проглотил северного соседа. В это можно было поверить. Слишком сильным станет тогда бог-Император Фетиса. Впрочем, обе стороны понимали: если Карнагрия проиграет, то Эгерин не останется в стороне и постарается отхватить хороший кусок от гибнущего Карнагрийского Льва. Мысль очевидная, поэтому посол постарался уверить Хар-Азгаура: Лев еще достаточно силен, но дал понять и то, что война затянется, а следовательно, еще больше ослабит Карнагрию.
Дважды по двенадцать дней Фаргал провел на палубе корабля и еще семь – в эгеринской столице. Фаргал томился бездельем. Он хотел сражаться. Единственное утешение – новый наемник, на которого эгерини наткнулся в одном из верталнских кабаков и уговорил пойти на службу Императору Карнагрии. Вернее, завербоваться в сотню самого Фаргала. Наемник был почти точной копией наставника Фаргала времен его гладиаторства. Самерийский горец из клана Мечей. Звали его Кайр.
Впрочем, Фаргал приобрел еще кое-что: ранг подтысяцкого, присвоенный ему на следующий день после возвращения. Можно не сомневаться: если дела эгерини пойдут так же хорошо, то очень скоро к серебряному поясу подтысяцкого прибавится золотая пряжка с гербом Карнагрии и белый флажок на задней луке седла – атрибуты полного начальника тысячи.
И, что не менее приятно, Фаргалу, помимо звания, были предоставлены восемь сотен бойцов и право набирать столько охотников, сколько он пожелает. Тактика свободных рейдов, использованная эгерини и оказавшаяся весьма успешной, получила одобрение Императора.
Казармы наемников, располагавшиеся на задворках Дивного города, позади обширных царских конюшен, представляли из себя полдюжины мрачных длинных строений, прилепившихся к крепостной стене и разделенных такими же мрачными дворами. Из окон верхних этажей можно было увидеть великолепные крыши дворцового комплекса и даже (если ветер дул с севера) вдохнуть аромат царских садов. Фаргалу принадлежали шесть комнат именно на верхнем, четвертом этаже, поэтому две ночи из пяти он мог наслаждаться дыханием цветущих деревьев, а остальные три – влажным дыханием большой реки, текущей по другую сторону крепостной стены. Получив звание подтысяцкого, эгерини вселился в новые апартаменты. Когда дворцовая обслуга выгребла мусор, сменила стенные панели, заново перекрасила полы и расставила кое-какую мебель, Фаргал решил, что у него замечательное жилье.
Но его друг сокт был другого мнения. Отобрав у эгерини две сотни золотых (не так уж много, если учесть, сколько денег накопилось у Фаргала за время службы), Люг велел Фаргалу катиться на все четыре стороны. Новоиспеченный подтысяцкий взял своих людей (собственные восемь сотен и еще столько же охотников-добровольцев) и покинул Великондар, чтобы на свободе поучить свою стаю вольной охоте, а когда вернулся – не узнал своего жилища. Утонченный вкус Люга вместе с полновесным золотом превратил апартаменты Фаргала в нечто потрясающее. Эгерини осознал, что мало купить фетский ковер и развесить на нем любимое оружие. Главное – как развесить. Старания сокта оказались не лишними для будущего возвышения эгерини. Любой благородный карнит, заглянувший к Фаргалу в гости, бывал приятно удивлен, обнаружив жилище не просто роскошное, но утонченно-роскошное.
– Нравится? – спросил Люг.
Фаргал молча кивнул. У него не нашлось подходящих слов.
– Ты мне кое-что должен! – Сокт сверкнул белозубой улыбкой.
– Все, что пожелаешь! – улыбнулся в ответ Фаргал.
– Возьми меня с собой в набег!
Лагерь фетсов лежал перед ними, как изысканное блюдо. Желтые шатры на зеленом берегу, синяя гладкая вода, пасущиеся кони. Мирная картинка, если не считать крохотных солнечных бликов на наконечниках копий дозорных и дюжины боевых колесниц, расставленных вокруг самого высокого шатра. До лагеря почти две мили, но у Фаргала глаза грифа: он видел даже тонкие растяжки шатров.
– Мы возьмем их теплыми и ленивыми, как только что проснувшихся девчушек! – произнес Люг.
Фаргал посмотрел влево. Там, в маленькой роще, укрывались его сотни. Тысяча двести сорок человек. Все, что осталось от двух тысяч, с которыми он начал рейд. Зато и фетсов они положили втрое. Подтысяцкий Фаргал ухмыльнулся. Когда он вернется, его серебряный пояс украсится Золотым Львом. Наверняка Император присвоит Фаргалу следующий ранг. Если Фаргал вернется.
– Проклятье! – Люг смотрел на север, рот его оскалился в недоброй усмешке.
Фаргал повернулся в указанном направлении. И выругался.
Алые! Проклятье! Лучше бы это были фетсы!
– Сотен пять,– прикинул Люг.– Какого демона им тут надо?
– Того же, что и нам,– мрачно произнес Фаргал.– Вольные охотники. Поехали!
Друзья спустились с холма. Эгерини поднял над головой скрещенные руки, подавая знак. Через некоторое время из рощицы начали выезжать его воины. Четкие прямоугольники, идеальные интервалы. Фаргал испытал прилив гордости. Он вымуштровал этих волков. По образцу императорской гвардии, кстати.
Дозорные Алых оторвались от основной массы и стремительно понеслись к ним. Примерно в полумиле Алые осадили коней.
– Выше стяг! – приказал Фаргал знаменосцу.
Полотнище с Коронованным Львом Карнагрии заплескалось на слабом ветру. Один из разведчиков тут же повернул коня и поскакал к своим. Второй направился к наемникам.
– Кто такие? – прокричал он еще издали.
Фаргал промолчал. Наглость императорской Гвардии вошла в поговорку, но это еще не повод, чтобы подтысяцкий отчитывался перед каким-то гвардейцем.
Разведчик подскакал ближе и повел коня боком, вприпляс, демонстрируя выездку. Красовался.
Сокт выехал навстречу. Ветер трепал пурпурный хвост поднятого копья.
– Как тесно стало в Карнагрии!– прокричал он.– Куда ни поедешь – везде ткнешься в какого-нибудь болвана в красной скорлупе!
– А как насчет повисеть на клинке, черномазый? – гаркнул в ответ гвардеец.
Явно не прочь подраться.
– На твоей ковырялке? – Сокт захохотал и завертел над головой копьем.
– Люг, назад! – рявкнул Фаргал.– Алый, ты в походе или на гулянке?
Он видел, как второй разведчик доехал до своего командира, и теперь вся полутысяча Алых галопом понеслась к ним. Чем это обернется, сказать трудно. Наемник и гвардеец любят друг друга, как волк – волкодава. Будь это Черные или конные лучники, Фаргал предложил бы им напасть на фетсов вместе, но с Гвардией этак не договоришься. Тем более что в деле, где участвуют Алые, вся слава тоже достается им.
Разведчик гарцевал поодаль. Рта он больше не открывал. Сокт вернулся к Фаргалу. Позади сотники по собственной инициативе перестраивали людей в развернутые шеренги. Если что – противника встретит дюжина сотен стрел. А уплотнять ряды для рукопашного столкновения бессмысленно, если атакует Гвардия Императора.
Сотни в красных доспехах приблизились и остановились примерно в четверти мили. Их командир двинулся вперед в сопровождении еще одного воина. По пути к ним присоединился разведчик.
– Поехали,– сказал Фаргал Люгу.– Побеседуем.
У Алого был тот же ранг, что и у эгерини. Подтысяцкий. Но Гвардия есть Гвардия. Подтысяцкий Алых – более важная фигура, чем тысяцкий наемников. Впрочем, Фаргал не собирался уступать дорогу.
– Если ты прицелился на наших фетсов, то поворачивай! – заявил эгерини.
– На
– Мои люди выследили эту дичь, и достанется она мне! – решительно сказал Фаргал.
Алый откинул забрало. Квадратное обветренное лицо его показалось эгерини знакомым.
– Ни хрена, наемник! – проворчал он.– С каких пор шакалье указывает льву?
– Вернее сказать, гиенам, если ты хочешь пристроиться к нашей добыче,– издевательски-любезно уточнил Фаргал. И другим тоном, потому что вовсе не хотел бросать своих людей в мясорубку Гвардии: –
