даже подумал, что извозчик завез его не туда, куда ему было указано, или Иван добыл не тот адрес. Но, приглядевшись, заметил с десяток кур и квочку с цыплятами, шныряющих в высокой траве. Охранял их рыжий петух с выдранным хвостом и залихватски заломленным гребнем.
Завидев коляску, он вытянул шею, встрепенулся, забил крыльями и заорал не своим голосом. Заквохтали, разбегаясь, как от коршуна, куры, из-под провалившегося крыльца выскочила кудлатая грязно- белая собачонка и залилась пронзительным лаем. В окне показалась чья-то физиономия, не разобрать, то ли мужская, то ли женская, и тотчас скрылась. Алексей ждал, не выходя из коляски. Он подозревал, что подобные экипажи не часто появлялись в этой части городка. Судя по заросшей травой проезжей части улицы, телеги тут были тоже редким явлением. Поэтому вполне закономерно, что хозяева неказистого домишка вот-вот должны были показаться, даже из простого любопытства, чтобы узнать, с какой такой стати пожаловал к их порогу на добротной коляске с извозчиком на облучке столь важный господин в соломенной шляпе, светлом парусиновом костюме и с кожаным портфелем на коленях.
– Ты не ошибся случайно? – справился Алексей на всякий случай у извозчика, когда ожидание перевалило за четверть часа, а из дома так никто и не появился.
– Нет, ваша милость, – ответил извозчик и почесал кнутовищем затылок. – Та самая улица, куда ехать велели. Я эти места хорошо знаю. Может, заметили, тут прямо на свороте заезжая? Я в ней завсегда останавливаюсь, когда в Каинске бываю.
– Ладно, подойди к палисаднику да покричи! В доме кто-то есть, только выходить не хотят.
– Спужались, наверно, – извозчик покачал головой, – собака вон какая горластая, мертвого на ноги поднимет! – Он с опаской посмотрел на продолжавшего лаять, но без прежнего остервенения, пса. – Того гляди, цапнет!
– Не цапнет! – рассердился Алексей. – Палку возьми, если боишься! – Извозчик промолчал и, боязливо поглядывая на собаку, спустил на землю сначала одну ногу, затем вторую. В этот момент скрипнула входная дверь и на крыльце появилась сгорбленная, одетая во все черное женская фигура. На редкость шустро передвигаясь, она спустилась вниз, цыкнула, замахнувшись на собаку, и та проворно нырнула под крыльцо.
– Ну, слава богу! – вздохнул с облегчением извозчик и снова взгромоздился на облучок. – Жива старая карга!
Женщина подошла к калитке и из-под руки оглядела прибывших. Она и впрямь оказалась старухой, неопрятной, с вылезшими из-под платка неряшливыми седыми космами. Она убрала волосы с лица высохшими, похожими на лягушечью лапку пальцами с длинными желтыми ногтями, потом недовольно прошамкала беззубым ртом:
– Чего надо?
Алексей спрыгнул с коляски и подошел к калитке. Бабка смотрела на него маленькими, утонувшими в морщинах тусклыми глазками. Рот у нее провалился, а острый подбородок торчал вперед, точь-в-точь как у злой колдуньи из детских сказок.
– Мне нужна Павла Костякова. Я из Североеланска, по важному делу.
– По важному? – Бабка вдруг захихикала, явив свету гнилые обломки зубов. – Догадалась, что по важному. В округе уже забыли, что я Павла, да я, мил человек, и сама это давно запамятовала. – И вновь насторожилась. – Зачем пожаловал?
– Я, бабушка, хочу встретиться с Капитолиной Петуховой. По нашим сведениям, она сейчас проживает в вашем доме.
Бабка окинула его подозрительным взглядом.
– Какая Капитолина? Первый раз слышу! Нет здесь никакой Капитолины!
– Это улица Болотная, пятнадцатый дом?
– Болотная, – подал голос извозчик, – и дом – точно пятнадцатый. – И прикрикнул на бабку: – Ты, старая, не завирайся! Зря мы, что ли, семь верст киселя хлебали?
– Бабушка, – снова и очень вежливо обратился Алексей к старухе, – не артачьтесь! Мне просто надо поговорить с Капитолиной! Никакого вреда, честное слово, я ей не причиню. Вызовите ее. Я ей задам несколько вопросов, и все!
– Нет здесь никакой Капитолины! – заорала вдруг бабка визгливо. – Проваливайте отсюда, пока собаку не спустила!
– Ты, бабка, совсем очумела! Прекрати орать и делай, что тебе велят! – Возница слез на землю и подошел к Алексею. Он был крепким, кряжистым мужичком, лет на двадцать старше Алексея, и очень ответственно относился к основной заповеди извозчиков: взял пассажира, доставь его до места в целости и сохранности. Бабка, по сути, не представляла никакой опасности, но именно такие мелкие, злобные существа, даже человеческого рода, способны на абсолютно неожиданные поступки и всяческие каверзы. И возница на всякий случай пришел на помощь своему пассажиру.
Впрочем, он не знал, что Алексей давно уже пережил тот период своей служебной карьеры, когда безоговорочно доверял целомудренным взглядам и наивным лицам прожженных мошенников, сводников, известных плутов и прочих мазуриков. Многое он перенял от Тартищева, еще большему научился от Ивана. И изрядно наловчился по едва заметным признакам определять, врет человек или говорит правду, искренне ошибается или намеренно вводит сыщиков в заблуждение, дерзит ли от страха или от чрезмерной наглости и самонадеянности...
– Погоди! – попросил он извозчика. – Я сам разберусь. – И вновь обратился к старухе: – Бабушка, не бойтесь! Я ничего плохого не имел в виду. И зла вашей племяннице не причиню! Пригласите ее, мне нужно задать ей несколько вопросов. Поймите, я приехал из Североеланска. Очень срочное дело!
– Нет тут никого! – не сдавалась бабка, но уже на тон ниже. – Какая мне польза ее скрывать? Соседей поспрошайте, никто ее не видел, никто о ней не слышал.
– Хорошо, я вам верю, нет так нет, – Алексей посмотрел на извозчика, – поехали обратно. Верно, ошиблись мы, нет здесь Капитолины.
Возница открыл было рот:
– Ваша милость, я...
– Ладно, ладно, поехали, – заторопил его Алексей, – надо до вечера в Североеланск вернуться.
Они прошли к коляске. Бабка не уходила, продолжала стоять возле ворот и наблюдать за ними из-под низко надвинутого на лоб платка.
– Прощайте, бабушка. – Алексей снял шляпу и вежливо откланялся. – Простите, что побеспокоил. Служба такая! Но на нет и суда нет!
Коляска отъехала от дома.
– Позвольте вопрос задать, вашскобродие? – робко поинтересовался возница. – Сдается мне, вы из полиции?
– Что? Слишком заметно? – усмехнулся Алексей.
– Да нет! – пожал плечами извозчик. – Я вас поначалу за землемера принял или за доктора. Оне точно такие же сюртуки из парусины носят и шляпы соломенные. А после думаю, какое дело может быть у землемера или доктора к жиличке этой ведьмы? Сомнительно стало, потому и спросил. Удивительно мне, что в полиции такие обходительные служат. И старухе сразу поверили... А ведь брешет она, руку дам отсечь, брешет...
– С чего ты решил, что я поверил? – Алексей оглянулся назад. Бабка до сих пор не покинула своего поста. – Гляди, следит, вправду уедем или нет! А мы как раз не уедем! Сейчас доберемся до заезжей, ты останешься там, а я отлучусь. Разведаю, что в округе творится. Хотя подожди, я напишу записку, а ты отвезешь ее местному приставу. Найдешь его, скажи, что к ночи мне потребуется помощь.
– Слушаюсь, вашскобродие! – Извозчик с самым довольным видом вскинул ладонь к потрескавшемуся козырьку своего картуза. – Завсегда готовы доброму делу услужить. – И, придержав лошадей, предложил вдруг: – А то не стоит к приставу ехать. Я со всей охотой подмогну. Я ведь на Кавказе десять лет отслужил, пока в ногу не ранило. Так ихние абреки почище наших жуликов...
Алексей внимательно оглядел его, раздумывая, как поступить, затем спросил:
– Как зовут?
– Илья, вашскобродие. Илья Тимофеев. Бывший унтер-офицер отдельного горного полка. Из егерей мы. Научены и в засадах сидеть, и «языка» брать. Труса сроду не праздновал, – пояснил извозчик и просительно
