мне любезно сообщил владелец городской аптеки Яков Львович Габерзан. Он лично исследовал содержимое бутылочки и вынес сей безжалостный для господина Драпова вердикт. – Он вновь пошарил, как в закромах, в своих карманах. И вытащил на свет аккуратную аптекарскую упаковку. Высыпав на ладонь белый порошок, произнес: – Это противоядие, и вы, господин Драпов, получите его в том случае, если ответите на вопросы, которые я вам единожды уже задавал.
– Я ничего не знаю! – опять выкрикнул Драпов и обвел гостиную обреченным взглядом. Слезы потоком хлынули из его глаз. Словно затравленный зверь, он трясся мелкой дрожью в своем углу и следил за тем, как Иван медленно приближается к нему с вытянутой ладонью, на которой возвышался горкой вожделенный порошок. Федька нервно сглотнул и облизал губы, не спуская испуганного взгляда с Ивана. А тот надул щеки и сделал вид, что собирается сдуть порошок с ладони.
Драпова и вовсе затрясло как в лихорадке, и он заскулил, как нашкодивший щенок.
– Отпустите меня! Я точно ничего не знаю. – И пожаловался: – Я – мокрый!
– Бывает! – Иван навис над ним как дамоклов меч. – Считаю до трех! Раз, два...
И Федька не выдержал, заелозил ногами, схватился за голову и быстро произнес:.
– Они сказали, что это не отрава, просто заснут все на сутки или чуть больше... Они не хотят, чтобы шахту взорвали...
– Кто они? – Иван склонился к нему. – Говори, падаль!
Федор вскочил на ноги, прижал руку к груди.
– Ничего больше не знаю! Вот те крест! – И перекрестился.
– Кто такой Протасий? – Иван отошел и сел в кресло, продолжая держать порошок на раскрытой ладони. – Откуда ты с ним знаком?
Драпов боязливо оглянулся на Михаила, который по-прежнему сидел молча, с окаменевшим лицом, и лишь вспухшие желваки выдавали его ярость. Федька отвел от него испуганный взгляд и открыл рот, но не успел произнести ни звука в ответ. За его спиной со звоном разлетелось стекло, и почти одновременно с этим грохнул выстрел. Стреляли с близкого расстояния, потому что вместе с пулей в комнату ворвался запах горелого пороха. Драпов, пронзительно вскрикнув, повалился лицом вперед, и тотчас из-под его головы побежала, стекаясь в лужу, струйка крови, ярко-алой в свете нескольких люстр и настенных бра.
Иван, выхватив револьвер, метнулся в дверь и чуть не сбил с ног входившую в гостиную Марфу. Она испуганно отшатнулась в сторону, пропуская Алексея и урядника. Михаил, приказав сестре и учителю оставаться в доме, ринулся за полицейскими.
На улице с яркого света было очень темно. Рассредоточившись вдоль дома, они прислушивались к звукам. Но вокруг стояла просто необыкновенная тишина. Даже цикады не трещали в этот миг и не шелестела листва. Внезапно эту странную тишину разорвал дикий человеческий крик. И вновь грохнул выстрел. А следом раздалось вдруг громкое шипение, словно открыли клапан паровой машины, и жалобное, почти кошачье мяуканье, только более хриплое и низкое.
– Боже, Мурка! – вскинулся Михаил. – Я ж запретил ее сегодня выпускать!
Он рванулся к кустам, но Алексей успел схватить его за руку.
– Стоять! Первыми пойдем мы!
Через десяток саженей, под забором, они обнаружили два тела. Одно уже мертвое – Степки Анчулова, второе – еще живое – тигрицы Мурки. У Степки была разорвана шейная артерия и располосована страшными когтями грудь. Тигрица же с трудом подняла голову при виде людей, посмотрела стекленеющими глазами, потом слабо мяукнула и вытянулась всем своим огромным телом. Пуля поразила ее в грудь во время прыжка. Как объяснил подоспевший Михаил, Мурка в ночное время прочно забывала о своем домашнем воспитании, поэтому ее хотя и выпускали изредка погулять в саду, но только в исключительных случаях. И в это время всем живущим в доме категорически запрещалось появляться во дворе и в саду. Но кто посмел пренебречь его запретом и выпустить Мурку, когда в доме было полно гостей?
Егор сбегал в дом, принес керосиновый фонарь. И они принялись осматривать место происшествия. Степка, выстрелив в окно, видимо, бросился к забору, и тут его настигла Мурка, принимавшая любой движущийся предмет за добычу. Степка успел выстрелить вторично, но одновременно заработал сильнейший удар лапой, который свел на нет все его затеи разбогатеть сильно и быстро...
Убитый горем Михаил опустился на колени и, положив голову тигрицы себе на колени, не стесняясь, плакал, шмыгая носом, как мальчишка. Урядник, рыская по кустам, что-то бурчал себе под нос, потом неожиданно присвистнул и подозвал Алексея. Когда тот на пару с Иваном приблизился к нему, Егор с торжествующим видом закрутил свой ус и ткнул пальцем в четко отпечатавшуюся на рыхлой земле цепочку следов.
– Гляньте, Алексей Дмитрич, почти один в один с теми следами на карьере. – И, почесав в затылке, кивнул в сторону трупа Степки. – Вот тебе и баба! И как я мог забыть, что у азиатов тоже ноги маленькие. Сам вроде здоровый...
– Постой, Егор Лукич, – перебил его Алексей. – Так ты утверждаешь, что это Степка на меня камни спустил?
– Определенно он! – произнес степенно урядник и прижал ладонь к следу. – Смотрите, моя ладонь поместилась и еще чуток. – Он приподнялся с колен. – Совсем маленькая нога. Не у всякой бабы такая бывает! – И добавил, видимо, вспомнив Ермашку: – Какая тут, к лешему, косуля! Настоящего сохатого завалили!
– Ты нашел винтовку, из которой он стрелял? – справился у него Иван.
– Чего нет, того нет! – ответил удрученно Егор. – Я тут каждый куст обшарил, под каждую травинку заглянул. Но исчезла винтовочка, самым непонятным образом исчезла. Словно ее черти с квасом съели! Но зато другое обнаружил, и тоже очень занятное! – Он нырнул в карман мундира и развернул ладонь. Глаза у Алексея полезли на лоб. А урядник довольно ухмыльнулся: – То-то же!
Глава 43
На оформление всех полицейских формальностей ушло два часа. Наконец урядник в компании помощника прокурора и уездного судебного следователя отправился на санитарной карете сопроводить трупы Драпова и Степки Анчулова в мертвецкую, а дальше по еще одному заданию, которое он должен был выполнить не позднее утра. Иван же и Алексей поднялись в кабинет хозяина, который приходил в себя с помощью французского коньяка. Время было позднее, уже перевалило за полночь, но, к удивлению, в кабинете помимо Марфы и Михаила находились еще Маша и Владимир Константинович. Причем голова у Маши была перевязана, а лицо побледнело и осунулось.
Михаил вне себя от гнева метался взад-вперед по кабинету, а девушки сидели на диване, держали друг друга за руки, и вид у них был весьма напуганный.
– Наконец-то! – вздохнул с облегчением Михаил, завидев обоих сыщиков, застывших на пороге от удивления. – Пока мы тут с Федькой разбирались, кто-то напал на Машеньку в коридоре. Ударил по голове и затащил в библиотеку. Марфа и Владимир Константинович с трудом ее отыскали и привели в сознание.
– Как вы себя чувствуете? – Алексей подошел и сел рядом с Машей.
Она улыбнулась:
– В ушах немного шумит, а в остальном – неплохо! – Она обвела всех виноватым взглядом. – Наделала я вам переполоха! Но ничего страшного, все уже позади! Я ведь даже испугаться не успела. В коридоре почему-то погасили свет, было очень темно. Я хотела поначалу вернуться за лампой, а потом передумала и пошла дальше к лестнице, правда, почти на ощупь. А возле дверей в библиотеку кто-то меня нагнал, я услышала за спиной дыхание, вскрикнула от неожиданности... а дальше ничего не помню!
– Выходит, вы не встретились с Марфой Сергеевной? – спросил Иван.
– Нет, я даже не успела подняться на второй этаж, – ответила девушка.
– Я захожу в гостиную, понять ничего не могу, – пояснила Марфа, – шум, гам, дым какой-то, а на полу Федор весь в крови. И тут вы мне навстречу... – Она перевела дыхание. Видно было, что она до сих пор не пришла в себя от волнения. Но продолжала говорить, понимая, что она единственная, кто сможет толково изложить события, которые произошли в их отсутствие. – Владимир Константинович все, что смог, мне рассказал, а потом спохватился, что Маша ушла за мной и до сих пор не вернулась. Я крайне удивилась, потому что она ко мне не заходила и по дороге в гостиную я ее не встретила.
– Погодите, Марфа Сергеевна, – перебил ее Иван, – вы утверждаете, что после вашего ухода из гостиной и вплоть до того, как вы нашли Машу в библиотеке, вы с ней не виделись?
