— Слушай, Валя, немедленно сообщи об этом в медицинское управление. Ты же сама видела Васю и можешь подтвердить, что он совершенно нормальный человек. Это редчайший случай, — и повесил трубку под щиток.
Экранчик потух.
Вася молча смотрел через блестящее стекло двери на дедушку. Сердце билось толчками. Он понял, что стоит на пороге разгадки своей тайны — ведь Николаем Васильевичем звали его отца. И ещё он понял, что женщина на экранчике хотела спросить, не он ли, Вася Голубев, и есть сын Николая Васильевича. Вася ничего не спрашивал, потому что по глазам дедушки видел, что он собирается сообщить ему всю правду. Но он ошибся. Дедушка опять пригласил его в машину и вкрадчиво заговорил совсем о другом:
— Вот видишь, Вася, в каждой машине установлен такой радиотелефон. Стоит только включить аппарат, и ты можешь набрать нужный номер и вызвать кого хочешь. Но дело не только в этом. Мало того, что ты можешь разговаривать с кем хочешь, — ты ещё можешь и видеть того, с кем ты говоришь, и он тебя видит. И всё — в цвете. Но это, впрочем, не ново. В Москве уже в твоё время работали над созданием цветных телевизионных передач. — Дедушка посмотрел на Васю и стал смущённо покашливать: он видел, что мальчика интересует совсем не радиотелефон. Однако он продолжал: — А для того, чтобы не перепутать номера радиотелефонов, им присваивается номер машины, на которой он установлен. Если знаешь номер машины, можешь немедленно позвонить в неё — пусть та машина будет хоть за тысячу километров.
Вася упорно, не моргая, смотрел на дедушку так, словно хотел сказать: «Это всё интересно, но меня волнует сейчас другое».
Дедушка опять смущённо покашлял и, чуть покраснев, продолжал:
— Ты не заметил, что впереди каждого номера машины стоит буква? Они приняты как обозначение длины волны. Набирая на обыкновенном телефонном диске нужные буквы, ты автоматически настраиваешь приёмо-передаточный аппарат на нужную волну. А потом уже, когда набираешь номер телефона или машины…
— Скажите, — перебил его Вася и на мгновение запнулся, не зная, как называть дедушку. — Скажите, как вас зовут?
— Меня? — Дедушка почему-то покраснел, словно его поймали на чём-то нехорошем. — Меня?
— Да, вас. Как вас зовут? И как ваша фамилия? — Вася смотрел на дедушку не мигая и говорил опять спокойно и тихо.
— Так, значит… — покашлял дедушка. — Зовут меня… меня зовут Евгений Алексеевич Маслов.
— Ясно! — закричал Вася. — Значит, ты не дедушка, а Женька Маслов из двадцать первой школы! Значит, это ты занимался в кружке «Умелые руки», значит, это ты дрался в вестибюле! Так вот почему ты всё знаешь обо мне! Сейчас же рассказывай, что со мной случилось, изобретатель несчастный!
Дедушка страшно смутился, стал оправлять свой пиджак и вдруг неожиданно шмыгнул носом и рукавом вытер его.
— А почему я изобретатель? Да ещё несчастный? — попробовал обидеться дедушка, чтобы по привычке детских лет перехватить инициативу.
— Конечно, несчастный! В кружке ничего не мог сделать толком — даже модели высотного дома не закончил — и теперь занимаешься неизвестно чем.
— Почему — «неизвестно чем»? Я, брат, очень интересными делами занимаюсь, — опять почему-то покраснел дедушка. — А ты думаешь, что это я ультразвук выдумал, — так нет. Не я.
— Разве ультразвук выдумывают! Эх ты, изобретатель…
Дедушка, конечно, не понимал, почему Вася с таким упорством называл его изобретателем, и ему почему-то это казалось обидным — ведь в своё время, в школе, именно так называли самого Васю. И дедушка никак не хотел меняться с ним ролями:
— Брось, Васька! И ультразвуковую катушку не я изобретал. Понял? И вообще хватит.
Вот теперь Вася совершенно не сомневался, что перед ним пятиклассник Женька Маслов, который, пока ещё совершенно непонятным образом, прикинулся дедушкой. Вася злился уже не на шутку. Подумать только, как ему приходится мучиться, разгадывая собственную судьбу, а этот Женька замаскировался и ничего ему не говорит! А он, как дурак, ещё мечтал стать помощником этого «гениального изобретателя». Вот уж, действительно, поспешишь — людей насмешишь!
— Женька! Говори сейчас же, что со мной случилось! Где Сашка Мыльников? Где папа и мама? Всё говори!
Вася даже сжал кулаки: он был уверен, что с Женькой Масловым иначе не договоришься — тот всегда был довольно вредным парнишкой. Но дедушка не протестовал. Он как будто даже согласился с Васиным превосходством — всё-таки, что ни говори, а Вася Голубев был старше Женьки Маслова на целый класс. Миролюбиво и даже заискивающе он ответил:
— Я тебе всё расскажу. Ты не волнуйся. История, правда, получается таинственная, но я тебе потом расскажу.
— Нет! Это ты брось! Ты сейчас рассказывай!
Пятиклассник 21-й школы Женька Маслов потёр морщинистыми руками пылающие щёки в красных прожилках, погладил остатки седых волос на голове и неуверенно сказал:
— Я думаю, что лучше всего сначала поехать в город. Там ты всё поймёшь…
— А я хочу всё знать сейчас же!
— Мало ли что ты хочешь.
— Женька!.. — угрожающе сказал Вася.
— Вот что, Вася Голубев: ты всё-таки не забывайся! Был я Женькой, а теперь в честь того Женьки назван другой Женька Маслов — вон он с тайменем возится. А я теперь тебе Евгений Алексеевич. Понятно? Как-никак, а я старше тебя ровно на полсотни лет… Точнее, на сорок девять.
— На сколько? — широко раскрыл серые глаза Вася. — На сколько?
— На сорок девять, — невозмутимо ответил дедушка. — И ты теперь меня будешь слушаться во всём. Сказано: поедем в город — и поедем… Женя, Лена! — крикнул он. — Мама звонила — собирайтесь. Сейчас поедем.
— А мамонта с собой возьмём? — спросила Лена.
Дедушка закашлялся. Мамонт — обстоятельство непредвиденное. Даже сообщая своей дочери о Васе, он как-то упустил это из виду.
— Вася, — спросил он, — ты поедешь на мамонте или мы его оставим здесь, а потом приедем за ним?
Но Вася не слышал дедушкиного вопроса. Он сидел в машине и плакал. Слёзы лились сами по себе, и он даже не замечал их. Он только тихонько, почти беззвучно шептал:
— Мама, мамочка…
Дедушка посмотрел на Васю, смущённо потёр лысину и, тряхнув головой, пробормотал:
— Гм… да, положение…
Глава двенадцатая
Во всём виноват зуб
Через некоторое время дедушка принял решение:
— Тузика оставим здесь, а потом приедем за ним.
— Но ведь он убежит, — сказала Лена.
— А что же делать? — развёл руками дедушка. — Нас он не послушает, а Вася… Васе сейчас не до мамонта.
— А что с Васей? — тревожно спросила Лена.
— Видишь ли… я же говорил, что здесь тайна, — вот она постепенно и раскрывается. — И, заметив нетерпеливое движение девочки, остановил её: — Не спеши — всё узнаешь. Когда попадём домой, я всё расскажу.
