– Дью? Это где-то у Закатных Отрогов?
– Маленький порт и прибрежное поселение рудокопов. Примерно в ста пятидесяти кай к северо-западу от Спидлара.
– Не исключено, что это весьма серьезно... – размышляет вслух рослый маг с золотистыми глазами.
– Да ну? – флегматичный бородач с недоверием косится на игрушку.
– Ну что ж... припрячь ее до поры, – говорит Джеслек.
– Вообще-то я предпочел бы обойтись без этого, – бормочет Фидел извиняющимся тоном.
– А что, если бы они построили такую мельницу в настоящую величину? Увеличив игрушку в пропорции?
– На это ушло бы слишком много черного железа. К тому же в пропорции вряд ли она вообще стала бы работать. Да и кому это надо?
– Фидел, – Джеслек столь суров, что бородач подается назад, – а будь это не мельница, а корабль или что-нибудь в этом роде? Что бы ты предпринял?
– С чего бы мне что-то предпринимать? Они не строят таких кораблей!
– Ну почему меня окружают одни идиоты? – восклицает Джеслек, качая головой. – Они не строят – сейчас! Но игрушка доказывает, что такое возможно. Ты хочешь, чтобы Отшельничий обзавелся машинами?
– Ну, во-первых, эта вещица, – Фидел кивает на игрушку, – не с Отшельничьего. А один ремесленник ничего существенного построить не может.
– Да ты приглядись к его изделию! – рявкает Джеслек. – Здесь и дерево, и кованое черное железо, и добавление гармонии... Стало быть, это работа столяра, кузнеца и целителя – или того, кто является и тем, и другим, и третьим. Если этот Доррин... я вообще таких не встречал.
– Не понимаю, что может быть опасного в игрушках?
– Ничего. До тех пор, пока он ограничивается игрушками. И пока этими игрушками не заинтересовался Отшельничий.
Джеслек обходит вокруг стола, еще раз присматриваясь к вещице.
Бородатый отступает, и его спина касается белокаменной стены.
– А может, этот малый оттуда родом? – предполагает он. – Возможно, они изгнали его как раз за стремление делать необычные вещи.
– Не могут же они вечно оставаться глупцами! – качает головой Джеслек.
– Они все еще живут прошлым, байками о Креслине.
– Хочется верить, что так будет и впредь... Вот что, – распоряжается Высший Маг, – сообщи всем дорожным патрулям, на пропускные пункты и... и сам знаешь куда. Если появятся хоть какие-то сведения об этом Доррине, пусть тут же извещают меня. Понял?
Фидел кивает.
– Всего доброго, Высший Маг.
После его ухода Джеслек продолжает размышлять о диковинной игрушке и о ее создателе. Сознает ли тот, какой силой обладает? Скорее всего, нет. Как и все Черные недоумки, неспособные познать себя.
Легкий стук в дверь отвлекает его от размышлений:
– Входи, Ания.
Рыжеволосая волшебница проскальзывает внутрь и запирает дверь на засов.
– Это лишнее. Кто посмеет нам помешать?
– Все-таки так спокойнее, – отвечает она со сдержанной улыбкой.
Джеслек бросает взгляд на окно: благодаря белому свечению самого Фэрхэвена тьма снаружи никогда не бывает полной.
– Твои усилия, направленные против Спидлара, оказались на удивление действенными, – произносит женщина.
– Ты о наращивании энергии хаоса? Чему же тут удивляться? – Джеслек смеется, но в глазах его смеха нет.
– Это весьма эффективно. Спидлару для выживания требуется усиливать гармоническое начало, а это дает тебе возможность наращивать хаос в Кифриене и Галлосе.
– Может быть. Скажи, Ания, что ты об этом думаешь, – спрашивает он, указывая на игрушку.
– О чем? – уточняет чародейка, не делая даже попытки прикоснуться к лежащему на столе предмету.
– Об этой игрушке. Возьми ее, рассмотри получше.
Ания смеется, но вещицу не трогает.
– Так... Я вижу, Фидел тебе уже все выложил, – говорит он. Она и не думает отпираться:
– А хоть бы и так. Что с того?
– Ох, Ания, – грустно качает головой Джеслек. – Да то, что нам необходимо сокрушить Спидлар прежде,
