— Он мог повредить ногу. Это наиболее благоприятный вариант. С поврежденной ногой передвигаться он не может. Наверное, сидит и ждет помощи.
— Ну а неблагоприятный вариант?
— Неблагоприятный? — переспросил я.
— Да-да! — уже нетерпеливо сказал начальник заставы.
— Его могла укусить змея. В случае тяжелого отравления он мог потерять сознание и…
— Понятно, — перебил меня начальник, нажимая клавишу селектора. — Остальное доскажете потом. Сейчас надо действовать.
Начальник передвинул к себе микрофон и сказал командирским тоном:
— Резервный вертолет в боевую готовность. Сержанта Абдухаликова и лейтенанта Нетребу ко мне. Трем добровольцам, свободным от службы, к штабу заставы без оружия.
Через минуту в кабинет вошел летчик.
— Лейтенант Майлибеков по вашему приказанию прибыл!
— Доставите спасательную группу к Сары-камышу. Там будете ожидать ее возвращения. Обстановку немедленно докладывать мне. Вопросы есть?
— Нет. Разрешите выполнять?
— Выполняйте!
Летчик круто повернулся и в дверях едва не столкнулся с входившими.
— Сержант Абдухаликов! Лейтенант Нетреба! — почти одновременно доложили пришедшие.
— Абдухаликов, ваш Мотор как себя чувствует? Отдохнул?
— Отдохнул, товарищ капитан. Может работать!
— Хорошо. Сейчас отправитесь на поиски пропавшего змеелова. Вопросы есть?
— Есть!
— Давайте.
— Нужен предмет с запахом пропавшего. Собака лучше пойдет.
Начальник заставы посмотрел на меня.
— Его тапочки, которые он надевал, приходя с охоты, годны? — не дожидаясь вопроса, спросил я.
— Годны, — ответил сержант.
— Выполняйте! Лейтенант Нетреба, дайте спасательной группе все необходимое для оказания первой помощи при укусе змей и повреждении ног. С группой пойдет Алексей Дмитриевич, — повернулся ко мне капитан. — Я угадал ваше желание?
— Конечно!
— Все. Старшим поисковой группы назначаю сержанта Никитина. Вылет через пять минут.
Я не буду рассказывать подробности поисков. Все было очень просто. Через пятнадцать минут мы высадились возле Сары-камыша. Серый пес Мотор понюхал Юркин тапочек и уверенно потащил за собой Абдухаликова.
К Юрке мы вышли через сорок минут.
Без меня солдаты пришли бы еще быстрее. Они легко поспевали за собакой, а для меня такая пробежка с тяжелой санитарной сумкой на боку оказалась почти непосильной.
Юрий лежал в тени обрыва возле родника. Глаза его были закрыты. Подойдя поближе, я разглядел, что лицо у него неестественно иссиня-белое, и похолодел.
— Юрка, ты жив? — закричал я, хватая его за руку.
Моя рука стала вдруг мокрой и липкой. Тут только я заметил, что она лежала в луже свернувшейся крови.
— Юрка! — отчаянно завопил я, падая рядом с ним на колени. — Юрка!
Мотор прижался к ноге проводника и тихонько взвизгнул.
— Чего ты орешь! — слабо сказал Юрий, открывая глаза. — Человек задремал, так разве по этому поводу обязательно нужно орать?
Этот полуживой, лежавший в луже крови человек мог еще шутить!
— Что с тобой случилось? Почему столько крови?
— Дайте мне воды и, если есть, спирта. Ослаб я очень.
Я осторожно приподнял окровавленную руку Юрия, но он отдернул ее и недовольно сказал:
— Это потом. Сначала воды и спирта.
Из сумки вынута фляга со спиртом. Кто-то протягивает мне флягу с водой. Юрий глотнул сначала воды, потом разбавленного спирта, несколько секунд полежал молча, а потом сказал:
— Вот теперь слушай. Гюрза загнала мне зуб под ноготь на правой руке. Чтобы яд не пошел по пальцу, я сделал кольцевой разрез. Очевидно, пересек не только вену, но и артерию. Кровь течет уже давно, а явлений отравления нет. Ослаб я от потери крови.
Я осмотрел его руку. Глубокий разрез кольцом охватывал первую фалангу безымянного пальца. Из разреза каплями сочилась кровь. Конец пальца за разрезом был черно-фиолетовым, а выше разреза кожа была нормального цвета, только очень бледная.
— Надо остановить кровь!
— Не надо. Она уже сама останавливается. Видишь, сейчас кровь только капает, а раньше бежала струйкой.
— Но ведь…
— Давай без всяких «но ведь», Лешка, — перебил меня Юрий. Голос его был слаб и прерывался, но тон и выражение лица показывали, что он способен настоять на своем. — Меня гюрза кусает не в первый раз. Я лучше тебя знаю, что надо делать!
— Сейчас сыворотку тебе введу!
— Не надо. Ты же видишь, что явлений отравления нет.
Выше разреза яд не прошел.
— Чем же тебе помочь?
— Давайте побыстрее доставим его к медикам, — вмешался сержант Никитин. — Они знают, что делать!
— Носилки готовы! — доложил один из солдат.
— Подождите, я хоть руку ему завяжу, чтобы кровь не капала!
— Змею не забудьте! — сказал Юрий. — Она в мешочке вон там, под кустом!
Юрия осторожно положили на носилки и пристегнули ремнями. Я встал было рядом с солдатами, но сержант Никитин отстранил меня.
— Вы за носилки не беритесь. Мы быстро пойдем. Ваша задача не отстать.
Когда я подходил к вертолету, то сил у меня уже не было, а пограничники, не очень высокие, но крепкие, шли с носилками не сбавляя темпа.
— Что доложить на заставу? — спросил летчик у сержанта Никитина.
— Пострадавший жив. В сознании. Прямой угрозы для жизни нет, но нужна срочная квалифицированная медицинская помощь.
Щелкнул переключатель, и летчик повторил слова сержанта.
— Что случилось с Соколовым? — ответил репродуктор. — Какой специалист нужен? Прием.
— Соколов укушен гюрзой. Нужен врач-токсиколог.
— Двойка! — сказал репродуктор. — Летите в райцентр. Там вас будет ждать медик. Как поняли? Прием.
— Вас понял, — ответил летчик.
Летчик повернулся к нам и приказал:
— Всем в кабину. Сейчас пойдем на взлет.
Когда мы прибыли в райцентр, Юрий сказал мне:
— Леша, змей моих отправьте в Ташкент. Костя знает куда. Напишите, что от меня.
— Все сделаем, не беспокойся. Выздоравливай быстрее.
Юрия уложили в санитарный автомобиль. Фыркнул мотор, и за машиной взвилась пыль.
С начала поисков прошло всего четыре часа, а Юрия доставили к врачам, которые были от него почти
