курка.
- В 'Ауди' мой человек, - пояснил Марк главе безопасности. - А твои, Андрей, заранее начали нервировать меня. Так что извини, поговорим наедине, как и договаривались.
- Похоже на похищение, - довольно спокойно отозвался Овчинников. Твоего человека сейчас положат лицом на асфальт.
- Чтобы этого не произошло, - сказал Марковцев, на порядочной скорости подъезжая к Оружейному переулку, чтобы через пару кварталов нырнуть на улицу Фадеева и окончательно оторваться от преследования, - свяжись со своими и скажи, что с тобой все в порядке. Через час вы снова встретитесь.
Андрей послушно вытащил рацию.
- Саша?.. Все в порядке... Да, уверен. Водителя иномарки отпустите.
Сергей запарковал машину возле Миусской площади и представил Овчинникову пассажира на заднем сиденье:
- Катя, офицер ФСБ. Ты можешь убрать пистолет.
Овчинников полуобернулся в кресле. Скворцова пересела ближе к левой дверце и ответила на приветственный кивок собеседника.
- Давай я расскажу тебе все по порядку, - предложил Марк. - Может, тогда мы найдем общий язык.
Андрей слушал молча, изредка кивая головой. Его слегка сощуренные глаза, указывающие на недоверчивость, постепенно приобретали прямо противоположный оттенок.
Главное он понял. Впрочем, стержневых моментов было много, взять хотя бы вооружение с базы, которое словно прокляли, заклеймили печатями, скрепили подписями, просто продали вместе с бойцами спецназа, - вооружение, благодаря которому остался жив Марковцев, но распрощался с жизнью Родион Ганелин.
- Меня не покупали, - подходил к концу Марковцев, - я сам продался. Выбор был небогатый: с деньгами человек урод, без денег - калека. Что лучше, а, Андрей?
Овчинников пожал плечами: не знаю. И добавил:
- Я понял одно: лечить тебя бесполезно.
- В точку попал. Поможешь мне?
В сложившейся ситуации Андрей, словами Марковцева, - 'враг моего врага' (Шестакова), значит, его друг и союзник. Эта старая истина редко подводила тех, кто следовал ей.
- Чем помочь? - спросил Овчинников.
- Я строил на тебе определенные планы. Не шантаж - дважды на одном я никогда не останавливаюсь. Материальная заинтересованность. По всем банкам разослали номера купюр, из тех денег, что доставили мне на борт самолета. Допускаю, что процентов пять, от силы десять успели переписать. За этот список я готов был расплатиться с тобой: за каждую 'засвеченную' купюру 'чистую'.
- Но денег-то у тебя нет, - заметил Овчинников.
- Они у моего партнера. Мы договаривались залечь на дно, подождать, пока поиски немного поутихнут, пока с тебя слезут - хотя бы Шестаков со своей бандой.
- Не говори при мне его имени, - попросил Овчинников. И его глаза, способные, казалось, менять цвет, снова сузились.
Марк очень точно выразился - Шестаков со своей бандой. Такое определение не подходило к преступной группе Марковцева, но, как трафарет, точно накладывалось на сотрудников 'проблемного' отдела во главе с начальником. Марк выглядел человечнее, что ли. Урод он или калека, говоря его словами, но все же человек.
- У Кости два пути, - продолжил Сергей, - обратиться за помощью к своему приятелю в банк, с которым он планировал ограбить его, или к тебе от моего имени, следуя намеченному плану.
- Сколько вы собирались выжидать?
- Минимум месяц, - ответил Сергей. - Костя остался один. Он хорош, когда ему отдают четкие распоряжения. То, как он управился со мной и Валей Мезенцевым, по большому счету требовало от него лишь отваги, от сообразительности ничего не зависело. Сейчас же он попал в трудное положение, когда нужно принять взвешенное решение. Инструкции живут в нем крепко, он автоматически выдержит срок в тридцать дней, да еще прихватит недельку, перестраховываясь: Я знаю людей такого типа, они не самостоятельные, ими нужно руководить. Короче, Андрей, кроме процентов, о которых я говорил, за Костю я отдам тебе половину всей суммы.
- Тебе можно поступить проще - подежурить у дверей 'Мегаполиса' или СИБМира самому или передоверить это дело... - Овчинников глянул на Скворцову, - офицеру ФСБ.
Марк покачал головой:
- Я не могу разорваться. Я в розыске, а у Кати работа в управлении.
- Он может обратиться в другой банк?
- Теоретически - да. Практически - нет. У него есть два канала, зачем ему искать еще? Девять из десяти, что он напорется на крупные неприятности. Искать канал - долгая и трудная работа, требующая проверок и перепроверок по линии МВД, ФСБ. Везде нужно давать деньги, но главное - иметь связи в правоохранительных органах. Нет, - ухмыльнулся Сергей, - Косте ничего не светит. 'Деньги достаются тем, кому они нужнее всего'. А мне без них в Дагестане делать нечего.
- В Дагестане? - переспросил Овчинников.
- Ага. Неподалеку от того места, где ты проходил службу. Катя, расскажи, чем пестрят сегодня заголовки оперативных сводок.
Катя отвечала намеренно монотонно, нехотя, решив для себя: эта услуга Марковцеву - последняя по многим причинам, включая и то, что контакт с Овчинниковым походил на боевую операцию. Вряд ли она засветила своего агента, который находился за рулем 'Ауди', - он не задает лишних вопросов, просто выполняет распоряжения и получает за это деньги.
- В Дагестане был убит Шамиль Науров, пропали два его племянника.
- Там ничего не сказано о Султане Амирове, - продолжил Марк, - я мог бы дополнить сводку. Если бы не приличная должность, которую ты занимаешь в банке, я бы предложил тебе прогуляться по местам боевой славы. Не скучают руки по штурвалу?
- Не скучают, - солгал Андрей.
- Так мы договорились насчет денег?
- Пока не знаю.
- Но список купюр в банк поступил, так?
- Естественно.
- Если договоримся, сумеешь наладить контакт с коллегой из СИБМира?
- Да. Я найду для него нужные слова.
Овчинников не стал спрашивать, почему Марковцев доверился ему. Ответ прозвучал месяцем раньше по телефону: 'Мы оба профессионалы, Андрей. Давайте в этом деле обойдемся без официальных лиц'. Дело затянулось, хотя и разделилось на две разные части - в том числе и качественно.
Андрей мог сдать Марка так же технично, как и сам Сергей часом раньше, предвидя в общем-то стандартную ситуацию, освободил его от опеки телохранителей. Он пошел на этот шаг для того, во-первых, чтобы еще раз доказать свою незаурядность, во-вторых, перестраховался. Ведь под надежной охраной разговор мог пойти в ином ключе: Сергей мог занервничать, а Андрей, имея инициативу, наоборот, остался бы спокойным. Во всяком случае, они могли не понять друг друга, а телефон, рация и оружие под рукой. Сейчас же беседа проходила в относительно равных условиях. Марк добился того, чего хотел, и мог рассчитывать на положительный результат переговоров.
Уважать его - в прямом смысле этого слова - не за что. Завидовать?.. Да, себе Андрей мог сказать, что немного завидует бывшему подполковнику спецназа. Его решительности, доли безумства, неустрашимости. Он казался ему викингом, бросившим вызов целой империи.
- Что ты решил, Андрей? - вывел Овчинникова из раздумья голос 'викинга'. - Скажи себе: 'Да будет так, как должно быть, даже если все будет наоборот'.
- Это твоя любимая поговорка?
