Свободы».
— Добрый день, господа, — кивнул Квирк.
Все посмотрели на меня. Квирк сделал вид, что не заметил.
— Чем могу быть полезен? — спросил он.
Рашад прокашлялся.
— Комиссар Уилсон сказал, что вы можете вкратце сообщить нам о серии этих расистских убийств, которые очень беспокоят жителей города, — начал он.
— В прошлом году, — возразил Квирк, — в этом городе было убито тридцать шесть негров. Но никто не пришел ко мне для брифинга. И никто не назвал эти убийства расистскими.
— Не уклоняйтесь от ответа, лейтенант, — нахмурился Рашад. — Мы хотим знать о ваших успехах в расследовании этих кошмарных происшествий.
Будучи состоятельным человеком, старина Рашад часто выступал перед народом и не терпел, когда средние чины полицейского управления пускались с ним в пререкания. От одного его вида мое тело сразу же покрывалось гусиной кожей.
— Вы читали газеты? — спросил Квирк.
— Естественно, — ответил Рашад. У него были коротко подстриженные волосы и аккуратные усы. Он был одет в темно-синий костюм, белую рубашку с большим воротником и синий галстук в красную полоску. На шее висела золотая цепочка, на ней — золотой медальон с профилем африканца.
— В газетах описаны все наши успехи, — сказал Квирк.
Миссис Куинс слегка подалась вперед и сосредоточенно сдвинула брови.
— Так вы что, не знаете ничего, о чем не писали в газетах? — спросила она.
— Почти, — кивнул Квирк.
Миссис Куинс открыла было рот, но промолчала и повернулась к Рашаду.
— Лейтенант Квирк, — нахмурился Клэнси.
— Все нормально, Джерри, — успокоил его Рашад. — Мы разберемся с лейтенантом.
В разговор вступил Таттл.
— Знаете, лейтенант, мне бы очень не хотелось докладывать Пату Уилсону, что вы отказываетесь оказать нам содействие.
Лицо Квирка оставалось бесстрастным.
Наступила очередь Трентона.
— Мы пришли сюда, лейтенант, — очень тихо проговорил он, — чтобы убедиться, что полиция предпринимает для расследования этого дела все возможные шаги. Это дело очень беспокоит всю негритянскую общественность, женщин и всех тех, кто борется с проявлениями расизма в нашем городе.
— И сексизма, — добавила миссис Куинс.
— И убийства, — закончил Квирк. — И еще использования бельевой веревки не по назначению.
— Лейтенант, — нахмурилась миссис Куинс, — по-моему, шутки здесь неуместны.
— Конечно, миссис Куинс, — кивнул Квирк. — Прошу прощения. Но все дело в том, что ваш визит сюда тоже совершенно неуместен.
— Каждый член общества, — вмешался Рашад, — имеет право потребовать от вас отчета.
— Конечно, — согласился Квирк.
— А в данном случае разговор идет об оголтелом расисте, о сексуальном маньяке, который сам признался в том, что является членом вашего управления. Так что нам нужны ответы, а не остроумные замечания, и мы хотим услышать их прямо сейчас.
— Вам все же придется удовлетвориться остроумными замечаниями, — ответил Квирк. — Потому что у меня нет ответов.
— Мартин, не стоит так сердиться, — подал голос Клэнси.
— Да уж конечно, не стоит. Они вламываются ко мне, чтобы удостовериться, что я делаю свою работу, как будто без них я забуду, что я на службе.
— Лейтенант, — проговорил Трентон. — Нельзя винить негритянскую общественность в том, что она с подозрением относится к полиции. Вспомните, как продвигалось дело о так называемом «блестящем» убийстве?
Квирк глубоко вздохнул и положил руки на стол.
— Преподобный отец, я профессионал в расследовании убийств. Я работаю здесь вот уже двадцать семь лет и стараюсь разобраться с каждым делом и поймать всех преступников, потому что это моя работа и еще потому, что я сам горю желанием схватить их. И я занимаюсь своим делом независимо от того, наблюдает ли кто-то за моей работой, будь то комиссар, вы или сам Господь Бог. И уж поверьте моему слову, для меня не имеет никакого значения цвет кожи и пол убийцы.
Квирк сделал паузу. Все молчали.
— И вот приходите вы, — продолжал он. — Вы не занимаетесь расследованием убийств, а если бы даже и решили заняться, то не знали бы, как. Но тем не менее вы здесь, хотя прекрасно понимаете, что ваш приход ни на шаг не продвинет дело. Нет, вы явились сюда только потому, чтобы потом сказать своим
