Сегодня на ней был коричневый костюм и белая блузка.
— Помню, когда я был ребенком, ну, классе в третьем, я наделал в штаны.
Она молча кивнула. Никакой реакции — ни отвращения, ни умиления.
— Маме позвонили из школы, и она пришла забрать меня. Она не ругалась, даже наоборот, сказала, что ничего страшного, с каждым может случиться. Мы пошли домой, и я попросил, чтобы она никому не рассказывала. Она пообещала... У нее как раз сидела какая-то подруга, и, когда я помылся и спустился вниз, эта подруга начала подшучивать надо мной по этому поводу.
— Значит, она рассказала, — заключила она.
Он кивнул.
— Я... — он замолчал и тяжело сглотнул. Он больше не мог говорить.
— И вы перестали верить ей, — подсказала она.
Он снова смог лишь кивнуть. Как будто у него вдруг пропал голос. Он свободно дышал, но не мог ничего сказать. Нависло гнетущее молчание. Позади нее по оконному стеклу барабанил дождь. Он набрал воздуха и выдохнул через рот.
Она ждала.
— Я никогда ничего ей не говорил, — наконец выдавил он из себя. Голос звучал как-то пронзительно, как будто отдельно от него.
— А если приходилось?
— Она выходила из себя. Она никогда не признавалась, что не права. Просто выходила из себя и страшно злилась на меня, когда я что-то говорил.
— А что происходило, когда она выходила из себя?
— Она переставала любить меня.
Она кивнула.
— Что же это за любовь? — спросил он все тем же чужим голосом. — Что это за любовь, когда она может любить меня и не любить, если ей не хочется?
Она слегка покачала головой. Снова наступила тишина, и лишь дождь все барабанил и барабанил по оконному стеклу.
Глава 16
Хоук остался дежурить у Сюзан. Белсон, я и Квирк вышли на улицу и уселись в машину. Мы с Квирком впереди, Белсон сзади. Струйки дождя стекали по стеклам, мешая разглядеть, что творится на улице.
— Только дворники не включай, — предупредил я. — Трое мужиков в машине с работающим мотором и включенными дворниками сразу привлекут внимание.
— Сможешь через такое стекло что-нибудь разглядеть? — спросил Квирк.
Мы стояли за полквартала от дома Сюзан, на другой стороне улицы.
— Не очень-то, — ответил я. — Но нам и не нужно особо разбираться. Любой белый мужчина, который, судя по виду, бегает быстрее меня.
Квирк кивнул.
— Фрэнк, хочешь взять на себя первого? — спросил он.
— Конечно.
Мы замолчали. Дождь не прекращался. Через десять минут стекла запотели, и Квирк чуть приоткрыл окно с противоположной от дома Сюзан стороны.
Без десяти одиннадцать из дверей дома вышел первый пациент и не спеша спустился по ступенькам.
— Как тебе этот? — спросил Квирк.
— Габариты, вроде, подходят, — кивнул я. Фигура за окном выглядела размытой и нечеткой. — Он белый?
— Если нет, — ответил Белсон, — вернусь обратно. Он вышел из машины и двинулся на Линнейн-стрит в сторону Гарден, шагая параллельно пациенту Сюзан по другой стороне улицы.
Через минуту Квирк сообщил мне:
— Все в порядке, он белый.
— Теперь лишь бы Белсон его не упустил, — вздохнул я.
— Белсон не упустит, — заверил Квирк. — И не засветится.
Я кивнул.
— Если он сядет в машину, Фрэнк запомнит номер.
— И запросто узнаем, кто он, — закончил Квирк. — Когда следующий?
— Должен прибыть с минуты на минуту, а выйти без десяти двенадцать.
— Час, — подсчитал Квирк.
