Выходит, Сале и Тане матери стали уже кое-что доверять, как взрослым. Я был горд за них и понимал, что, раз они достигли этой стадии, значит, прайд крепнет.
Глава восьмая
ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ЗАЩИТЕ
В первые дни августа 1992 года мы с Джулией решили на недельку покинуть «Новую Тавану» и как следует отдохнуть. За три года мы совершенно выдохлись и еще ни разу не отдыхали вместе. Ночь накануне отъезда прошла в сплошных хлопотах – мы суетливо упаковали одежду, подмели лагерь, наполнили до краев бочки для львов и наконец сели поговорить о том, как нам полезен долгожданный отдых. В душе я хранил надежду, что краткий перерыв в тяжелых буднях поможет ликвидировать намечающуюся между нами трещину.
Утром мы выехали из лагеря на нашем драном пикапе, но уже на шестом километре нас стали глодать сомнения. Хватит ли денег на отдых? Довезет ли нас латаный-перелатаный драндулет туда, куда мы хотим? А вдруг в наше отсутствие разгуляются браконьеры? Кончилось тем, что мы решили никуда не ехать. Добрались только до городишка Олдейз по ту сторону границы и накупили всякой всячины. Как бы в порядке компенсации за то, что никакой поездки не будет, мы решили тряхнуть кошельком. Я купил давно не виданного лакомства – мороженой рыбы, а для Джулии еще и шоколадных батончиков, чему она очень обрадовалась. Возвратившись в лагерь, мы всласть сами над собой посмеялись. Я сказал Джулии, что, по крайней мере, мы получили удовольствие от предвкушения скорого отъезда.
Все те гроши, что нам перепадали или я получал в качестве гонораров за свои книги, шли на продолжение нашей работы. Три года мы трудились без зарплаты и еле-еле сводили концы с концами. Нам и на себя-то не хватало, а тут еще нужно было вести борьбу за защиту диких земель Тули и их обитателей.
Мы попытались прибегнуть к традиционным способам сбора средств, но столкнулись с людскими предрассудками. Кто-то заявлял, что наша работа сомнительна с научной точки зрения, кто-то – что львы якобы не являются исчезающим видом. Я оспаривал эти точки зрения, как оспариваю сейчас. Во-первых, знания, накопленные мной за годы работы со львами, вкупе с материалом, собранным Джорджем и Джой, вполне могут быть положены в основу учебных пособий, крайне необходимых в деле сохранения крупных представителей семейства кошачьих. Во-вторых, хотя мнение о том, что львы как вид не находятся под угрозой, по-прежнему бытует, все-таки оно начинает меняться. Мы выступили с предложениями по самым разнообразным проектам, но всякий раз в последний момент финансирование срывалось. Иногда нам казалось, что мы больше не выдержим.
Как раз в один из таких моментов мы получили чек, поднявший нам настроение. Ну как тут не поверить в телепатию? Джон Хант и Per Ласкарис – два видных представителя рекламной индустрии, являвшиеся также членами синдиката сафари в Тули, – высоко оценили значение дикой природы в душевной жизни человека. Мы чувствуем себя в неоплатном долгу перед Джоном и Регом за то, что они отнеслись к нам иначе, чем многие другие.
И тем не менее мы пытались искать средства на реализацию крупных проектов. Один из них мы назвали «Ограда памяти Батиана». Многие годы львов Тули заманивали на южноафриканские фермы по разведению дичи и там отстреливали, как это случилось с Батианом. Работая в 1983–1986 годах егерем в одном из сравнительно крупных частных заповедников, я убеждал власти в необходимости сооружения между нашими землями и южноафриканскими фермами ограды, непреодолимой для хищников. К несчастью, дальше слов дело не пошло. Но тут произошла любопытная вещь: в 1986 году южноафриканское правительство решило принять меры, чтобы пресечь проникновение борцов за свободу из Ботсваны и Зимбабве, и построило вдоль реки Лимпопо крепкий забор с электрическим током, который протянулся и по большей части нашей границы, что послужило также защите львов. К сожалению, по непонятным причинам на тридцатисемикилометровом участке ограда была очень ненадежной. Через нее-то и ушли на верную гибель Батиан и другие львы. Уходят и поныне.
Привожу отрывок из предисловия к своей первой книге. В нем рассказывается о том, как три льва Тули, которых я назвал Серебряными Гривами, были заманены на территорию Южной Африки и как они погибли.
«Львы прошли около четырех километров в лучах меркнущего света, прежде чем они услышали звуки. Это были записанные на пленку звуки пиршества шакалов и гиен. Львы никогда прежде не слышали этих звуков с юга, по ту сторону пересохшего русла Лимпопо, где властвовал человек и было мало дикой добычи. Они пошли на эти звуки, которые внезапно и странным, неестественным образом прервались и столь же внезапно зазвучали с новой силой, как бы приглашая львов на званый пир.
Достигнув пересохшего русла, львы соскользнули с берега вниз, пробежали по песчаному, словно сахарному, дну и выбрались на противоположную сторону, где натолкнулись на забор, ограждающий ферму. Проползя под проволокой, они очутились на широком просторе вспаханного поля. Звуки, призывавшие на пир, становились все громче. Когда спустилась мгла, до львов стали доноситься и человечьи голоса, а ночная тьма не могла скрыть машину. Но для этих львов машины никогда не ассоциировались со смертью или опасностью. Одним из первых, что они увидели, едва только прорезались их глаза, были машины с туристами. Никогда в жизни машины не пугали и не беспокоили их. Так что вперед, туда, где пируют гиены!
В воздухе висел, словно выстиранная простыня, одуряющий запах рубца. А вот и пища – только что зарезанный козел, с которого сняли шкуру, и никаких тебе гиен. Добравшись до козла, они, как обычно, стали бить друг друга лапами, фыркать и ворчать, прежде чем принялись за еду. Когда же они начали трапезу, из машины донесся металлический щелчок, и на львов упал свет фонаря. На мгновение прервав трапезу, они снова набросились – ведь одного козла не хватит, чтобы всем наесться досыта.
Но что это? Из машины раздался выстрел, затем другой. Один из львов, получив пулю в спину, перевернулся в воздухе, и, ударившись о землю, отважно попытался выползти из круга, очерченного светом, подальше от смерти. Рана другого льва была смертельной, кровь хлестала из его глотки. Он тоже попытался убежать, но пуля поразила его прямо в живот. Лев взвыл от боли, а третий, еще невредимый, попытался спастись. Но два выстрела – один в правую переднюю ногу, другой в спину – сразили беглеца. Покувыркавшись в воздухе словно колесо, лев упал на растрескавшуюся почву.
Все три льва лежали поверженными на земле, образуя зловещий треугольник смерти. Они были еще живы, но истекали кровью. Неопытные в науке жизни молодые самцы попались на приманку – звукозапись, громкоговоритель и туша козла позвали их на смерть ради потехи фермера и его друзей. Когда к истекающему кровью льву подъехала машина, он попытался было огрызнуться, но фигура в одежде цвета хаки тут же всадила ему в голову заряд. Последним, что увидел в своей жизни этот молодой лев, как и многие другие из его племени, был человек. Всем троим был вынесен один и тот же чудовищный приговор, всех троих настигла та же мучительная смерть. Чуть позже их тела, еще не успевшие окоченеть, были без лишних церемоний погружены на другую машину и отвезены в усадьбу фермера».
…После гибели Батиана и других львов мне стало совершенно ясно, что дольше ждать нельзя, как нельзя и рассчитывать на то, что люди со средствами будут тратить их согласно нашим рекомендациям.
