отчаянный шепот Кицума.
Открыла глаза и совершенно не удивилась выходящему из недальних зарослей отряду своего народа.
После первой победы гномы совсем осмелели. Казалось, все их воинство обрело неуязвимость. Первый взятый на щит хумансовый город – Шавер – дался без потерь. В другом – лишь пара легкораненых. Армия Подгорного Племени двинулась на восток.
Вдоль Тракта запылали деревни. Казалось, гномы забыли о том, что такое усталость. Казалось, они способны идти всю ночь и сражаться весь день, а потом снова идти и снова сражаться. Правда, теперь по большей части их встречали брошенные дома и распахнутые настежь ворота. Хумансы не принимали честного боя. Когда-то гордые, теперь они улепетывали как зайцы, не дерзая противостоять победоносной Suuraz Ypud, Силе Гномов. Вторгшимся доставались богатые трофеи. Война кормила войну, в оставленных беглецами амбарах хватало припасов. Несколько замков, чьи владельцы оказались слишком глупы – или слишком храбры, что в данном случае одно и то же, – для бегства, гномы взяли с налета. Не помогли ни стены, ни рвы. Арбалетчики под прикрытием «гуляй-города» смели со стен всех, у кого хватало смелости высунуться в бойницу, а затем штурмовые отряды ворвались внутрь, приставив к стенам множество лестниц. Во взятых замках победители уничтожили все живое вплоть до кошек, собак и подвернувшихся крыс. Покидая замки, гномы поджигали их. Подземным воинам не нужны были крепости. Они пришли, чтобы отомстить, а, земные пространства вес равно не для привыкшего к гулкому эху подгорных залов гнома.
Регулярная имперская армия не показывалась. Немногочисленные отряды городовой стражи откатывались, не принимая боя. Не показывались и хваленые маги Радуги, те самые, которыми гномы привыкли пугать непослушных детей. Казалось, Империя рушится подобно колоссу на глиняных ногах. Небольшая гномья армия, словно клинок убийцы, глубоко врезалась в плоть людской державы – и непохоже было, что кто-нибудь сможет ее остановить.
Взволновался только один Сидри. После того как долго стоял на коленях перед скриной с Драгниром.
…На востоке сгущалась ядовито-желтая туча. Время от времени в ней начинали угадываться гротескные очертания исполинского дерева от земли до самого неба. Там таилась угроза – прямая и явная угроза, угроза древняя и неизбывная. Походные вожди гномов собрали совет.
…Не нужно было больше бояться всяких там Ондуластов. Никто не мог запретить Силе Гномов проявить себя во всей красе. Сидри вместе с другими волшебниками расы отправился искать ближайшее сакральное место, место, где тяжеловесная предметная магия гномов могла бы обрести крылья, подхваченная вечным потоком струящейся насквозь через мир чародейской энергии.
…Искать пришлось недолго. Древний курган с замшелым дольменом на склоне. Позабытый всеми, покрытый жухлой травой бугор на самом берегу безымянной реки. Незримый ручеек струящейся сквозь отверстие дольмена Силы был не так уж силен, но гномам хватало и этого. Войско остановилось, сжимаясь в единый кулак. Не должно произойти никаких неожиданностей, пока сведущие не разберутся в случившемся.
Весь вечер готовились ингредиенты, составлялись прописи и выкладывались последовательности. Предметная магия требует особо тщательных манипуляций, малейшее отклонение – и от творящего заклятие не останется даже мокрого места. Несмотря на несравненную подземную броню.
Вершина холма превращалась в настоящую свалку. На взгляд непосвященного, у гномов в ход шел всяческий мусор – какие-то коренья, перья, невзрачные камни, не имевшие ничего общего с теми, что хранились в сокровищницах Каменного Престола. Черепа непонятного происхождения, столь странные, что и сами гномы не могли вспомнить, кому они когда-то принадлежали. На земле при помощи громадных циркулей и специальных линеек чертились идеально точные пента-и гексаграммы, все – в строгом порядке, на веками затверженном расстоянии друг от друга. Так повелел Каменный Престол и так будет.
Для гномов не имело большого значения имя нынешнего короля. Каменный Престол был всегда. Он дал знания о том, как и с помощью чего колдовать. И его слово будет исполнено неукоснительно и неизменно. Так было, так есть и так будет. Нужно лишь тщательно исполнять все установления – и тогда неудачи не может быть. Все, что поддастся расшифровке и занесению в прописи, где тебе не противостоит вражья воля, – должно исполняться в точности. В этом залог успеха.
…Когда угасла вечерняя заря, гномы-чародеи составили круг. Каждый встал в углу начерченной на земле громадной гексаграммы. Во внутренний шестиугольник была ловко вписана пятиконечная звезда – знаменитый магический символ. Одна вершина шестиугольника осталась пустой, там с величайшей осторожностью, точно боялись разбить, установили ковчег с Драгниром. Лучи шестиугольной звезды были елико возможно точно сориентированы на известные гномам (как, впрочем, и иным расам, почитавшим себя Древними) могучие источники Силы – некоторые из них находились аж на Теплом Берегу, за Внутренними Морями…
Долго творили очистительные обряды. Такое волшебство не может делаться кое-как, наспех. Торопиться некуда. Радуга скована внезапным страхом. Поняла, наверное, что бессильна против великого Драгнира. Хумансовые рати бегут, никто даже не дерзнет напасть на расположившуюся лагерем армию гномов – не рискнет даже ночью, хотя всем известно: подземные воители, как ни странно, ночь не жалуют и сражаться ночью не слишком любят. Можно позволить себе особо тщательную подготовку.
Сидри стоял в одной из вершин гексаграммы. Заскорузлые пальцы гнома трепетно держали заостренный сверху самоцвет, красный как кровь. Сейчас камень дремал, однако в глубине его нет-нет да и перемигивались тревожные искорки. Камень тоже ждал, ему надоело бездействие.
Пятеро других гномов-волшебников тоже встали по местам.
– Начинаем, – хрипло сказал Сидри.
Пальцы Фесса еще сжимали бесполезную глефу. Он стоял, прижимаясь спиной к ржавому железу, стоял, оцепенев и впрямь не в силах пошевелиться или хотя бы крикнуть. Клубящийся мрак изверг из своего злого чрева нечто, истинное порождение Тьмы, той Тьмы, что наступает, когда человеческий взор навеки смежается Смертью.
Деталей Фесс не мог ни разглядеть, ни запомнить, ни тем более осмыслить. Бросились в глаза какие-то колышущиеся полотнища по бокам – не то крылья, не то.., да еще метнулся из стороны в сторону длинный шипастый хвост. Глаз твари – самого уязвимого места – Фесс не видел. Он просто понимал, что сейчас умрет, причем умрет куда более лютой смертью, чем способен себе представить.
Он судорожно пытался отыскать хоть какую-то зацепку, малейшую щель в броне твари, щель, куда он смог бы вогнать наспех сотворенное заклятие, – безуспешно.
«Если умирать – то хоть не как барану!!» – нашел он силы подумать. Честно попытался поднять глефу для защиты. Напрасно – руки его не слушались. А между тем среди чуть рассеявшейся тьмы показался свернутый тугой спиралью хвост бестии, увенчанный острым жалом на конце.
«Сейчас ударит.., и конец, – мелькнуло у него в голове. – Мама!.. За что, я же не хочу!!!» Инстинктивно Фесс подался чуть в сторону, вжавшись в угол между стеной и железной створкой, как будто это могло его защитить.
Тварь ударила. И магически, и внезапно распрямившимся шипастым хвостом. Правый бок Фесса обожгло болью, его швырнуло на стену, едва не размазав по камням.., однако двери пришлось куда хуже – она рухнула. Тварь удовлетворенно закурлыкала и поплыла к проходу.
Ноги оказались быстрее мысли. Фесс бросился бежать, да так, что ветер взвыл в ушах. Он еще не мог поверить в собственное спасение, не успел даже подумать, как это бестия ухитрилась промахнуться с такого ничтожного расстояния, ведь била-то не просто так, а в упор!..
Он бежал, ничего не видя, забыв обо всем – даже о том, что не удалось попасть домой, в Долину, и едва ли тварь была настолько ловка, что успела мгновенно перехватить всю Силу, посланную им в заклятье. Он не видел разбегавшихся с криками легионеров, не слышал свиста стрел – арбалетчики Суллы лишний раз доказывали свою стойкость и меткость, – он просто бежал, спасая жизнь, потому что чувствовал – теперь невидимые глаза твари следят только за ним. За ним одним.
Казалось, легкие сейчас лопнут, не в силах выбросить из себя сжигаемый телом воздух. Казалось, ноги сейчас подкосятся и мышцы сорвутся с костей от неистового бега. Нужно было повернуться и сражаться – однако ужас, куда сильнее, чем все прочие страхи мира, гнал Фесса вперед, словно изнеженную барышню
