пошевеливайтесь, Дети Тьмы!
Только что беспорядочная, толпа стала стремительно преображаться. В ней возникли водовороты и завихрения, дружинники и гоблины торопливо разбирались по десяткам; сжимающие строй сотни одна за другой уходили в распахнутые пасти улиц. Начиналось быстрое, но не суетливое очищение столицы от всех ценностей, которые могли быть найдены здесь.
Около тана остались лишь избранные — Берд, Гудмунд, Орк, Фроди и ещё трое тысячников, Канут… Осталось свободным место Подина; взгляд Хагена потемнел, споткнувшись об эту пустоту; Канут заметил и понял, о чём думает предводитель.
— Он жив, мой тан, — произнёс он. — Жив, но… очень плох. Огонь жрецов изглодал его очень сильно… Быть может, Великий Учитель…
— Клянусь пещерой Нифльхеля и цепью Гарма, я сделаю всё, чтобы дотащить Подина до Хединсея! — резко произнёс Хаген.
Они ждали его рассказа. Никто не смел задавать первым вопрос о том, что же приключилось с таном, но Хаген стал спрашивать сам — обо всём, что здесь случилось без него.
Оказалось, что, когда Диск Ямерта встретил Белое Лезвие Ночной Всадницы на террасе Храма Ямерта и через щель в слоях Реальности Дальняя Тьма хлынула на цитадель Солнца, всех воинов Хединсея неведомая сила вышвырнула прочь из храмовых пределов. У кого закружилась голова, у кого помутилось в глазах — но никто так и не смог вспомнить, как они очутились на площади вне облака Тьмы. В один миг несколько тысяч дружинников и гоблинов благополучно перенеслись на лежащую перед Храмом площадь. Бой в городе к тому времени уже стих, оставленные отряды Хединсея вынудили отступить панцирников Видрира; взметнувшееся над столицей облако зловещей Тьмы окончательно подорвало дух защитников, и они начали сдаваться. По непреложному закону Хединсея, с пленными обращались милостиво — обезоруживали и отпускали на все четыре стороны, задерживая для допроса лишь командиров. Все городские склады, арсеналы, сокровищницы попали в руки воинов Хагена целёхонькими; дружинники Хединсея уже обогатились и сейчас довершали дело, собирая воедино всё найденное в городе золото, серебро и самоцветные камни. Обвод внешних стен и привратные башни занимала многочисленная стража; тысячники Хагена решили искать и ждать своего предводителя ещё сутки, после чего с боями прорываться к Хединсею.
— Мы очень тревожились за тебя, мой тан, — говорил Канут, глядя прямо в глаза Хагену. — Никто не мог понять, что произошло, откуда взялась эта Тьма, в которой ты сокрылся, какова твоя судьба… я признаюсь, мы готовились к худшему.
— Ну, этой-то Тьме я не по зубам, — усмехнулся Хаген.
Это была чистая правда — Тьме он был не по зубам, впрочем, она его на этот зуб и не пробовала, но это уже было не важно. Тан не хотел до времени рассказывать даже лучшим своим соратникам о страже Обетованного и всём прочем.
Когда кончились рапорты тысячников, наступило молчание. Хаген не мог не признать, что в его отсутствие они сделали всё, что нужно. Войско было готово к немедленному выступлению.
— В Храме нам больше делать нечего, — повторил Хаген. — Тьма не остановила меня, она, как я понял, лишь оттеснила всех остальных. Я дошёл, докуда должен был, и взял то, что обязан. — Он коснулся рукой своей сумки, где лежали семь амулетов, заметив при этом страх, промелькнувший во взглядах его командиров при этом известии. В глубине души все они ждали неминуемой мести Молодых Богов. У людей тана хватило отваги бросить им вызов — мощь Правителей Мира редко проявлялась в повседневной жизни, а Великий Учитель, как они называли Хедина, творил чудеса едва ли не каждый день.
— А тот достойный муж, что вышел вместе со мной, — то друг и союзник моего Учителя, пришедший на помощь при виде сокрывшей всё Тьмы и решивший, что наше дело плохо, — закончил Хаген, совсем немногим при этом погрешив против истины. Его тысячники вполне удовлетворились этим объяснением, привыкнув во всех магических делах целиком и полностью доверять своему предводителю.
Тан отдавал необходимые, хоть и мелкие распоряжения, осведомлялся о каких-то деталях, однако его не покидала растущая с каждой минутой тревога — неужели его Учитель, истинно Великий, истинно премудрый Учитель ошибся в своих расчётах? Маг ожидал, что Молодые Боги действительно попытаются покарать святотатцев, посягнувших на их Главный Храм в пределах Восточного Хьёрварда; он ждал их возмездия, он готовился отразить его; а вместо этого появился лишь астральный двойник Ямерта да один из Крылатых Гигантов… Это могло значить, что План неверен в самой своей основе или что на самом деле ни само святилище, ни амулеты вовсе не так важны для Молодых Богов, как это полагали Хедин и Старый Хрофт.
ГЛАВА VI
Я размышлял. Итак, мои сородичи не только широко открыли двери в наш Мир совершенно чуждым ему существам, обрекая на разорение многие и многие земли, а их обитателей — на мучительную гибель, но и решили самостоятельно, без Мерлина, воззвать к Молодым Богам, что само по себе было тоже невиданным делом. Как я и полагал, они не успокоились на Астральном Убийце. Не прошло и нескольких минут, как Читающий Заклятья стал неспешно перечислять мне все те запутанные повороты магической силы, что сопутствуют появлению в мире Астрального Вестника. Они специально рождаются для преодоления огромных бездн Межреальности, отделяющих Обетованное от прочих пространств Упорядоченного — нашей Сферы Миров, не такого уж и большого островка в безбрежных океанах Великого Хаоса. И то, что Маги моего Поколения взялись за два дела сразу, говорило о том, что они не были уверены в успехе ни одного, ни другого. Вряд ли слово Шендара стоило в глазах пресветлого Ямерта столько же, сколько слово Мерлина.
«Рати Духов вступили в пределы вашего Мира», — сообщил Читающий.
Всё, время для раздумий истекло. Теперь мне придётся положить невесть сколько сил, чтобы остановить это вторжение, одновременно думая, как выстоять в Астральной Войне и что делать со Звёздным Вестником… Видно, настала пора привести в действие почти всё, что я заготовил на этот крайний случай. Почти всё, но не до самого конца — потому что я по-прежнему не знал, что случилось с Хагеном и Хрофтом.
Мне пришлось признаться себе, что План начинает давать сбои. Я рассчитывал на немедленный отпор Молодых Богов при атаке на Главный Храм Солнца, однако пока Обетованное хранило непонятное молчание. И я не мог немедленно бросить Хединсей и отправиться в столицу, чтобы разобраться на месте; созидая твердыню на острове, я невольно ограничивал себя — именно здесь я имел больше всего шансов отразить нападение.
В самом же главном городе Хранимого Королевства всё оставалось без изменений. Громадное, неподвижное облако Тьмы висело над исчезнувшим Храмом, тысячники моего Ученика приводили в порядок войско и не трогались с места, явно ожидая возвращения своего тана. Хотел бы я знать, что затевает сейчас астральный двойник Ямерта в Храме Солнца и как встретили его Хаген с Хрофтом (если Отцу Дружин вообще удалось добраться до моего Ученика)! Астральные существа ведь неистребимы и неуязвимы для обычного оружия, с ними можно бороться лишь вызванными из Астрала же силами — и я смог бросить вызов явившемуся в наш Мир творению Ямерта — но лишь если бы сам оказался там, в столице.
«Что ты ждёшь?! — взвизгнул Читающий. — Я что, говорил глухому?! Они идут за твоей душой!»
Ну что же, пришла пора показать тем, кто послал в наш Мир сонмище Лишённых Тел, что у Хедина, Познавшего Тьму, ещё найдётся, чем удивить своих сородичей. Никогда не прибегавшие к Стихийной Магии, они будут весьма озадачены. Лишённые Тел несколько раз прорывались в пределы нашего Мира, и всякий раз после их нашествий на месте ещё недавно цветущих и густонаселенных стран оставались настоящие пустыни. Всё живое — люди и нелюди, животные, растения, рыбы, птицы, насекомые, — всё гибло, а тела их служили временными вместилищами и пищей злобным Духам, для которых это кровавое пиршество всегда было наивысшим наслаждением. Ещё в пору своего Ученичества я недоумевал, почему Молодые Боги не покончат раз и навсегда с этим бедствием, почему не остановят своевольства Магов,
