– А это секрет. Ни к чему людям знать, что у цыган в схронах было столько оружия, что впору вести уличные бои. Его ведь больше нет, оружия-то!
– Наверняка что-то осталось!
– Конечно, а иначе какой же Чернозуб барон? Все наши городские подвалы надо всерьез чистить, да нет ни времени, ни денег, ни людей… Вот если бы удалось разобраться с крысами, то наш Седьмой как раз бы этим и занялся. Крысами я предлагаю отныне звать только тех тварей, что реально нас интересуют. Да, так ты спрашивала, откуда берутся… бомжи? Грубое словечко, да? – Тофик опять развеселился. – Ничего, потерпят. Бомжи получаются из наркоманов, почему бы и не из московских? Все это сказки про стекающихся со всех сторон в столицу бомжей. Прежде так было, но уже давно им интереснее другие места, более густонаселенные. Опустившаяся публика не может больше платить за квартиру, не хочет идти в приемники и уходит на улицу. Потом, если не выловят, – под землю, в рабство за дозу к тем же цыганам или сектам отшельников.
– Неужели их так много? – не поверила Наташа.
– А они плодятся. Не смейся! Примерно две трети тех, кого мы сейчас отправляем в приемники, никогда не имели личных карт, не ходили в школу. Жили с помоек… И почему-то никогда не хотели другой жизни.
– Не понимаю.
– Ну и не нужно, просто поверь. Иначе зачем им бежать из приемников обратно? Жизнь под городом несладкая… Но вот что интересно: у бомжей детей гораздо больше, чем у приличных горожан, которым иметь потомство предписывает закон. Правда, высокая детская смертность, много врожденных болезней – но тем не менее это факт.
– Неужели настолько одичали, что забыли, как предохраняться? – брезгливо сморщилась Данилова.
– Примерно так, – согласился Тофик. – Во всяком случае, о детях особенно не заботятся; если и выкормят, то потом скоро выгонят. Но цыгане, таборные цыгане, часто таких принимают. Принимали… Не хочу вдаваться в подробности всей этой темной жизни, это не так важно. Преступники всех мастей, спятившие, зависимые, деятели из пиратских Сетей, – все они отметились в подземельях. Но именно цыгане считали себя там хозяевами. Теперь их выгнали, вытеснили. Выходят сдаваться перепуганные бомжи, но их все меньше. Исчез недавно Белый Стебель, живой бог секты столбовщиков, тоже, по некоторым данным, большой любитель прогуляться по тоннелям старого метро.
– Мне говорили, что они в основном затоплены… Или я читала где-то.
– Глупость, весь центр провалился бы, если бы их затопили. Коммунальные службы просто без конца пломбируют выходы, а жители подземелий все роют новые. Вот такое неустойчивое равновесие… – Тофик с сожалением посмотрел в опустевший бокал, но вставать поленился. – Оперативник Седьмого Особого отдела капитан Данилова, скажи, почему ты совершенно всем этим не интересовалась, работая в Крысятнике?
– Не знаю. Просто не интересовалась. Да и кто у нас этим интересуется?.. Тебе легко говорить, ты же служил в Третьем отделе.
– Да, я с цыганами знаком давно и тесно, – согласился Тофик. – Жаль, что знакомству пришел конец. Без подземелий, без таборов им не продержаться долго, смешаются и растворятся среди других горожан. Будут как все – сидеть в Сетях, кое-как зарабатывая на хлебушек, который им доставят на дом. Будут придумывать, как бы не заплатить государству того малого, что оно еще от них просит. Серая жизнь.
– Мы-то как раз платим налоги в отличие от… асоциальных элементов, – напомнила Наташа, – Или ты про детей? По-моему, это очень глупый закон о принудительном рождении трех детей. Его и не выполняет почти никто.
– Да, хотя, между прочим, неплохо платят, если выполнишь. Говорят, что скоро обязаловку поднимут до четырех детей. Не веришь? Я тоже, уж очень смешно получится… Ладно, меньше народу – больше кислороду. Вернемся к делу. Подземелье принадлежит теперь крысам – учти, что я решил так называть только наших врагов, убийц полицейских. А те, кто пытается под землей что-нибудь разнюхать или просто не убрался вовремя, все чаще пропадают. И все чаще крысы выходят наверх, – видимо, не хватает пищи внизу.
– Чем это поможет нам их найти? – Данилова вздрогнула при слове «пища».
– Тем, что найти их, по всей видимости, вовсе не трудно. – Тофик все-таки поднялся и направился к бару. – Тебе налить сока?
– Нет, спасибо! – Наташа скинула кроссовки, забралась в кресло с ногами, мельком глянула на браслет. Отправить, может быть, привет Сергею? Слишком длинные разговоры, стало скучно. – Тофик, но чего ты от меня хочешь?
– Ничего. Но ты сказала, что хочешь их найти, верно? Не передумала?
– Нет. Но я пока не понимаю, зачем мне этот доклад с сайта, зачем ты мне все это рассказываешь. Я должна пойти вниз? Тогда просто покажи вход и дай мне связь, вот и все.
Тофик остановился за ее спиной. Шейка тонкая, смуглая, затылок выстрижен. Он попробовал вспомнить ее глаза. Восточный разрез, темные… Или уже поменяла цвет? Нет, никакого секса, это будет отвратительно – переспать с девчонкой, а потом отправить ее на смерть.
– Главное, чтобы ты вернулась, понимаешь? Я набросал для тебя несколько маршрутов, есть сопровождение.
– Кто? – заинтересовалась Наташа.
– Не из наших. Видишь ли… Это ведь личное дело для тебя и для меня, так? Я спуститься вниз не могу, попробую, пользуясь своим положением, поддержать тебя сверху. Но и одна ты не пойдешь. Есть у меня два парня. Один из диггеров, когда-то любил рисковать шеей. Второй из бомжей, вернулся недавно из приемника.
– Им нельзя возвращаться на старое место жительства! И потом, зачем мне наркоман? Я лучше одна пойду, чем с таким спутником.
– Он вылечился. Возвращаться ему было нельзя, но он вернулся… И тут же кое-кому переломал кости. А
