крысах. Но Тофик Тимурович говорит, что здесь почти никого не осталось, что бомжевать никто не желает и таборники уходят… Я ему верю… – Омар первым погасил фонарь, так же поступил и Алексей. – Вообще-то ходили и с фонарями, и с факелами, но только по своей территории. Использовали щупы, это такие палочки, с ними удобнее… Но если мы хотим в скором времени лезть действительно глубоко, то не надо себя баловать.
– Что если я пойду впереди с включенным фонарем? – предложил Мартиросян. – Если что-то случится, вы меня прикроете.
– Нет, – отрезала Наташа. – И не болтай, ты замыкающий. Слушай шаги за спиной, знаешь такое правило?
– Антенну, – хрипло попросил Тофик, и она будто увидела его болезненную гримасу и руку, поглаживающую живот. – На той насыпи поставьте лучше две, надежнее будет.
– Как скажете, Центр, – ответил Омар, не разжимая губ. – Тоннель этот скорее всего пустой, но лучше нам всем вести себя тихо, а иначе нет смысла фонари выключать.
Вздохнув, Наташа почти полностью убрала яркость, за спиной погасил огонь послушный Мартиросян. Омар приблизил лицо к щели между насыпью и потолком, подставил щеку сквозняку и, удовлетворенно кивнув, полез вперед. Алексей уже успел вытащить из своего рюкзака антенну, уложил небольшой ящик с топорщащимися проволочками на землю. Испытывающе поглядев на Данилову, диггер отправился за Омаром.
– Выключаю фонарь, – сообщила неизвестно зачем Наташа и тут же оказалась в темноте.
Сзади заскрипела земля под подошвами Сергея, почти сразу патрульный споткнулся, выругался.
– Учимся жить по-новому, Сережа.
Прежде всего Данилова переложила «рокот» из-за пазухи в кобуру на жилете, сняла с предохранителя. Потом, растопырив руки, полезла искать щель. Пальцы наткнулись на что-то подвижное, она едва не взвизгнула.
– Это я, – бесшумно сообщил Алексей. – Вообще надо всегда, если возможно, иметь контакт. По ту сторону насыпи положи мне руку на плечо.
– Как слепые, – заметил Сергей.
– Вы и есть слепые! – это уже Омар. – Я положил вторую антенну, командир. Движемся дальше.
Они уходили в глубь тоннеля, но Живец не мог последовать за ними, не мог больше сопротивляться бьющей по щекам руке. «Слишком медленно, – подумал он. – Не успеть».
– Дело плохо… – Человек в белом халате и такой же шапочке отступил на шаг, подтягивая резиновые перчатки. – Ничего нельзя гарантировать. Нам надо провести полноценное обследование и лишь тогда…
– Вы же сами говорите, что ничего нельзя гарантировать! – раздраженно перебил его Шацкий. – Я не могу рисковать, надо попытаться хотя бы что-нибудь узнать.
– Я должен буду потребовать официального приказа! – Медик смешно растопырил локти.
– Все уже готово! – Шацкий вытащил из кармана небрежно сложенный листок и развернул перед глазами медика. – Это вас устроит?
– Вполне. – Тот посмотрел куда-то за Шацкого, оттуда появилась женщина в таком же белом халате, но без шапочки и перчаток, Она ловко приняла бумагу и сразу же исчезла из поля зрения Живца. – Сразу отсканируйте, Светлана, а потом убирайте капельницу.
Живец чуть приподнял голову и увидел, как Светлана вышла из бокса. Шацкий встретился с ним глазами и тут же их отвел, потом посмотрел опять. Чувствует неловкость? Живец улыбнулся ему.
– Кстати, Аркадий Владимирович, а вы не видели мою собачку?
– Личность собачки установили без проблем, – сухо ответил Шацкий. – Не считай нас за идиотов. Что тебя ищут люди Милоша, я тоже знаю. Может, начнешь говорить? Еще не поздно.
Вернулась Светлана, умело убрала капельницу, Дмитрий даже ничего не почувствовал, но веки мгновенно отяжелели. Замелькали образы, еле различимые во тьме… В комнате появился запах сырости.
– Смотрите, что с ним происходит! – громко сказал врач.
– Торопитесь же!
Ему что-то ввели, но Живец понял это, лишь когда игла покинула вену. Он снова находился в боксе, снова был собой, хотя за миг до того еще чувствовал тяжесть с левой стороны, там, где на комбинезоне Даниловой была закреплена кобура.
– Шацкий, а если я умру?
– Милош будет очень рад. – Крепыш уселся рядом и оглянулся на медиков, которые быстро вышли.
– Пока эта штука действует… не пытайся сопротивляться, Дима. Вот что мне ясно: тебя ищет Милош, чтобы убить, именно убить, а не арестовать. Официально ты – наркодилер, из тех, что были задержаны Седьмым Особым отделом накануне перестрелки. Итак, мой первый вопрос: ты был там, у Башенки?
– В Башенке, – поправил его Живец. Ему нравился Шацкий. Хороший мужик, поможет наконец-то во всем разобраться. Одна голова хорошо, две лучше… – Я был в Башенке, когда моряки убили всех.
– Моряки? – Шацкий приблизил свое смешное сосредоточенное лицо. – Какие моряки?
– Те, что перебили Седьмой Особый. Живыми не брали, убивали всех. Потом пришла команда зачистки, люди Милоша, но я сбежал… Я очень верткий, Шацкий! Мне везет. У меня чутье. Знаешь, как меня на самом деле зовут?
– Как? – Шацкий наклонился еще ниже, Дмитрий почувствовал мятный запах.
