– Сейчас, ложе доточу… – Зелень, щурясь, снимал стружку. – Вот так мы и умираем, Унылая. Тильзиты чуют, когда пора. Теперь мы кровь выпустим, а потом…
– Да вы что?! – Наташа забыла про больную лодыжку. – Люди вы или звери?!
После попытки побега ее опять били и насиловали, потом притащили в зал. Долгие часы Данилова пролежала у костра, стараясь набраться сил. Но ужас сковывал волю, примитивный страх перед болью. Но едва она поняла, что два грязных, мерзких, не достойных права называться людьми существа собираются сожрать своего погибшего собрата, она тут же вскочила на ноги.
– Люди – это и есть звери, – спокойно сказал Зелень, продолжая вытачивать ложе к арбалету, из которого тильзиты скоро убьют еще несколько человек. – А когда зверство уходит, то не остается и ничего человеческого. Может, я тебе тут и неправильно что-то раньше сказал, зато в этих словах уверен. Жизнь прошла, пока выучил… Теперь и умирать не жалко. И не жалко, что вы там наверху скоро все передохнете. Не важно, завтра от тильзитов или послезавтра сами по себе. Давай, Сучок, свяжи пока ему ноги, и попробуем на старый крюк подвесить.
– Ага… – Сучок послушно расстегнул на себе пояс, и Наташа не выдержала.
Что было силы она толкнула Зелень прямо в костер, где он молча и неуклюже заворочался, точно перевернутый жук. Сучок неожиданно быстро выхватил нож, но Наташа легко выкрутила ему руку, а потом не спеша, одними пальцами, задушила. Когда старик перестал дергаться, его товарищ уже кричал, катаясь по земле, – из костра он выбрался, но хорошо просаленные тряпки сразу занялись.
Данилова подобрала выроненный Сучком нож, встала над Зеленью. Он видел ее и уже ни на что не надеялся, но собирался побороться. Оскалив от злости зубы, старик встал на четвереньки.
– Постой-ка… – хрипло прошептал он. – Я сейчас, сука. Я сейчас тебе объясню, что значит бомж!
Прежняя капитан Данилова, может, помедлила бы, но теперь будто кто-то другой вселился в ее тело. Она схватила старика за длинные седые волосы, запрокинула ему голову и медленно перерезала глотку. Зелень умер быстро… И все же Наташа не остановилась, пока в широкую прорезь не вывалился синюшный старческий язык. – Умри, падаль, нарядным!
Ее сшибли с ног, и осталось только съежиться, постараться закрыться хотя бы от некоторых ударов. Тильзиты ухали, им, наверное, совершенно не было жаль стариков и их арбалетов. Невелика потеря для существ, способных становиться невидимыми, быстро передвигаться в темноте и общаться мысленно. Зато есть повод для веселья! Кривонос Косматый опять разрешил друзьям попользоваться его самой глупой самкой.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ДОГОВОР
Утром Живец понял, что сны закончились. Он уже увидел все, что хотел Зеленый Человек, и теперь, наверное, должен воспользоваться этим знанием. Как именно – Живец не знал, но облегчение, которое он испытывал, было сильнее, нежели желание размышлять над ситуацией. Весело насвистывая, он растолкал Шацкого, эмбрионом свернувшегося в спальне на не разобранной кровати.
– Сколько времени? – Майор явно злоупотребил спиртным, на полу валялась пустая бутылка водки.
– Пора! – усмехнулся Живец. – Пора ехать к Отилю. Обещаю больше не засыпать. У тебя есть лишний ствол?
Прежде чем ответить, Шацкий сбросил на пол подушку – под ней оказался «галкин».
– Не надо мне с самого утра таких вопросов задавать, – попросил энбэшник. – Нервничаю… Нет у меня ничего лишнего. Сейчас мне надо под душ, а по дороге купим каких-нибудь таблеток.
– Есть таблетки! – Живец прошел с ним в ванную и высыпал на столик содержимое аптечки. – Кушай на здоровье, у нас хозяйка запасливая.
– А ты освоился…
– Еще бы! – Живец закрыл дверь, сварил себе кофе.
Первый раз в жизни! А еще он теперь мог печь пирожные, мешать коктейли и зачитывать права задержанным – последнее умение вряд ли пригодится, но ведь и далось без труда. Мысленно пожелав Даниловой удачи, он присел на подоконник, как любила она, и уставился на Пойму. Паруса, паруса… Неужели всем ветра хватает? Старичье на берегу повзводно занимается китайской гимнастикой, многие плещутся, словно малыши, на мелководье.
– Я готов! – вернулся бодрый Шацкий. – Слушай, а ты что же, так в халате и поедешь?
– Купим что-нибудь, – пожал плечами Живец. – У тебя ведь карта не паленая, сделай мне подарок. Спортивный костюм, трусы, носки, кроссовки, больше не прошу. Или, как вариант… завези меня в одно местечко, а? Тут недалеко, я бы вещей взял.
– Там у тебя в каждые трусы пистолет завернут? – ухмыльнулся Шацкий. – Извини, Дима, но я ведь рискую.
– Рискуешь, – кивнул Живец. – Ладно, я не настаиваю. Кстати, ты передал своим, что это Милош угробил Седьмой отдел?
– Я не передавал, но они знают – все твои показания записывались еще там, на объекте. Ты говорил бессвязно, но кому надо разберутся.
– А не навалятся они на мэра прямо сейчас? Это осложнило бы нам жизнь, знаешь ли. Я хотел бы с ним поговорить… Вдруг получится?
– Не навалятся, – вздохнул Шацкий. – Милош втравил в свою игру слишком многих, если смог вызвать флотских коммандос для операции. Фактически, чтобы сейчас его брать, нужна сила, которой у НБ нет…
– Не понял, – поднял брови Живец. – У НБ нет силы?!
– Ты оцени абсурдность ситуации: мэр, уважаемый политик, кандидат в президенты, зачищает – немотивированно! – Особый отдел своей же муниципальной полиции, целиком. Вот если бы он в финансовых
