прищурился и склонил голову набок. – Если бы мне посчастливилось встретить ангелов во плоти, я бы сделал предложение кому-нибудь из них.
– В Taламаске нет записей об ангелах?
Он заколебался, потом коротко, сдержанно усмехнулся.
– Ангелы – это чистый дух, месье де Лионкур. А мы говорим о телах. Я пристрастился к плотским удовольствиям. Вампиры – плотские монстры, не правда ли? Они живут кровью.
И снова при слове «кровь» его глаза засветились.
– Что за игру вы ведете? – спросил я. – На самом деле? Дело не в деньгах. Зачем вам деньги? Что они вам дадут? Новые ощущения?
– Да, скорее всего. Новые ощущения. Я, очевидно, сенсуалист, не могу подобрать слова получше, но если вы хотите знать правду – а я не вижу, почему бы вам не узнать правду, – я во всех отношениях вор. Я испытываю наслаждение, только если поторгуюсь, обведу кого-то вокруг пальца или украду. Я делаю из ничего нечто и, таким образом, уподобляюсь Богу!
Он замолчал, словно его потрясли собственные слова и от них захватило дух. Взгляд его стал бегающим, и в конце концов он опустил глаза к полупустой чашке кофе, и на губах его заиграла едва заметная улыбка.
– Вы следите за моей мыслью? – вновь заговорил он. – Я украл вот эту одежду. Вся моя собственность в Джорджтауне – краденая: мебель, картины, все до последнего предметы искусства. Даже дом, и тот краденый, то есть его передали мне в собственность, находясь во власти ложных впечатлений и ложных надежд. Кажется, это называется надувательством? Все равно. – Он снова гордо улыбнулся, с таким глубоким чувством, что я был просто потрясен. – Все мои деньги – краденые. Как и машина в Джорджтауне. И авиабилеты, которые позволяли мне гоняться за вами по всему миру.
Я не отвечал. Заинтригованный его необычностью, я в то же время испытывал к нему отвращение, невзирая на любезные манеры и кажущуюся честность. Это была игра, но игра, близкая к совершенству. А колдовское лицо – с каждым откровением оно становилось более подвижным и выразительным. Я встряхнулся. Нужно было еще многое выяснить.
– Как вам удавалось следить за мной? Как вы узнавали, где я?
– Откровенно говоря, двумя способами. Первый очевиден. Я могу ненадолго покидать тело и в это время искать вас, перемещаясь на большие расстояния. Но мне совсем не нравятся бестелесные путешествия. Конечно, найти вас непросто. Вы держите свой разум закрытым, но вдруг допускаете небрежность и сверкаете вдалеке яркой вспышкой. Однако траектория ваших странствии непредсказуема. Зачастую, установив ваше местонахождение, я перемещал туда свое тело, но вас уже и след простыл.
Еще один способ, почти столь же фантастический, – компьютерные системы. Вы пользуетесь многими псевдонимами. Я смог установить четыре. Мне не всегда удавалось поспевать за вами с помощью компьютера. Но я получал возможность обнаружить ваши следы. И когда вы возвращались, я знал, где искать.
Изумленный тем наслаждением, которое он явно испытывал от всего этого, я не в силах был произнести ни слова.
– Мне нравится ваш выбор городов, – продолжал он. – Я одобряю ваш выбор отелей – «Хасслер» в Риме, «Риц» в Париже, «Стэнхоуп» в Нью-Йорке. И, конечно, «Сентрал-Парк» в Майами – прекрасный отельчик. О, не надо подозрений. Нет ничего проще, чем слежка с помощью компьютера. Нет ничего проще, чем уговорить клерка за определенную сумму показать вам номера предъявленных кредитных карточек или купить у банковских служащих информацию, не подлежащую разглашению. Обычные штучки. Для этого не обязательно быть сверхъестественным убийцей. Нет, отнюдь.
– Вы воруете через компьютерные системы?
– Как придется, – скривился он. – Я по-всякому ворую. Ничто не оскорбляет моего достоинства. Но десять миллионов долларов украсть никак не получится. Иначе меня бы здесь не было. Я не так умен. Я дважды попадался. Я сидел в тюрьме. Вот где я отточил мастерство передвижения вне тела, поскольку других возможностей вырваться на свободу не было. – Он устало улыбнулся – горько и саркастически.
– Зачем вы мне все это рассказываете?
– Потому что ваш друг Дэвид Тальбот все равно вам расскажет. И я думаю, что мы понимаем друг друга. Мне надоело рисковать. Неплохая ставка – ваше тело плюс десять миллионов долларов, когда я его верну.
– Да что с вами такое? – спросил я. – Это так мелочно, так приземленно!
– Десять миллионов долларов – приземленно?
– Да. Вы сменили старое тело на новое. Вы обрели молодость! А следующим шагом, если я соглашусь, будет мое тело, моя сила. Но вас волнуют деньги. Просто деньги, больше ничего.
– И то, и другое! – с вызовом ответил он. – Здесь много общего. – Усилием воли он восстановил самообладание. – Вам не понять, ведь вы одновременно приобрели силу и деньги. Бессмертие и огромный сундук, полный золота и драгоценностей. Разве нет? Вы вышли из башни Магнуса бессмертным и с королевским состоянием. Или это ложь? Вы вполне реальны. Но как насчет того, что написано в ваших книгах? И все-таки вы должны понять, о чем я говорю. Ведь вы и сами – вор.
Я почувствовал непреодолимый прилив ярости. Внезапно он показался мне еще омерзительнее, чем в первые минуты нашей встречи, когда его трясло от волнения.
– Я не вор, – тихо сказал я.
– Нет, вор, – ответил он с удивительной симпатией. – Вы всегда обворовываете свои жертвы. Разве нет?
– Нет, никогда, если только... необходимость не вынуждает.
– Как вам угодно. Я же считаю вас вором. – Он наклонился вперед, глаза его заблестели, и снова полилась успокаивающая, размеренная речь: – Вы воруете кровь, которую пьете, с этим не поспоришь.
– Что на самом деле произошло между вами и Таламаской? – спросил я.
– Я же сказал, – ответил он. – Меня вышвырнули. Обвинили в том, что я применяю свои таланты для приобретения информации с целью личного использования. Меня обвинили в обмане. И, естественно, в воровстве. Недальновидные они глупцы, ваши друзья из Таламаски. Они меня недооценили. А стоило бы. Им следовало досконально исследовать меня и умолять поделиться с ними всем, что я знаю.
Но вместо этого меня выгнали. Выходное пособие за полгода. Жалкие гроши. Они отказали мне даже в последней просьбе... билет первого класса на теплоход «Королева Елизавета II» – в Америку. Им не составляло труда выполнить мое желание. Они задолжали мне эту малость – ведь я открыл им столько нового. Они обязаны были это сделать. – Он вздохнул, взглянул на меня, потом на свой кофе. – В этом мире такие мелочи имеют большое значение. Огромное значение.
Я не ответил. Я еще раз взглянул на фотографию, на фигуру, стоящую на палубе, но не был уверен, что он это заметил. Он смотрел мимо меня на шумную яркую толпу, невидящим взглядом скользя по стенам, потолку, по лицам людей.
– Я пытался торговаться с ними, – сказал он по-прежнему мягким, размеренным голосом. – Вернуть несколько вещей, ответить на несколько вопросов – ну, вы понимаете... Но они и слышать ничего не желали! Деньги для них – ерунда, совсем как для вас. У них недостало ума хотя бы обсудить подобные вещи. Мне выдали билет на самолет туристического класса и чек на сумму, разную шестимесячному жалованью. Шестимесячное жалованье! Ох, как же я устал от мелких превратностей судьбы!
– С чего вы взяли, что сможете их перехитрить?
– Я и перехитрил, – ответил он, блеснув глазами. – Они не очень-то аккуратно следят за своими вещами. Они и понятия не имеют, сколько я позаимствовал у них сокровищ. Им в жизни не догадаться. Конечно, настоящей кражей были вы – тайна вашего существования. Настоящая светлая полоса наступила, когда я наткнулся на подвал, полный реликвий. Поймите, я не стал брать ничего из ваших вещей – ни прогнившую одежду из ваших шкафов в Новом Орлеане, ни рукописи, написанные вашим замысловатым почерком, – надо же, там был даже медальон с миниатюрой этого проклятого ребенка...
– Попридержи язык, – прошептал я.
Он замолчал.
– Простите. Я не хотел вас обидеть, правда.
– Что за медальон? – спросил я. Слышал ли он, как сильно забилось мое сердце? Я пытался
