Понимаете, у похитителя тел встречаются свои маленькие трудности.
– Так вот чем вы занимаетесь?
– Да, похититель тел высшего класса. Но разве вы не знали этого, когда согласились встретиться со мной? Простите мне мою неловкость. Большую часть жизни я был худым, если не сказать тощим. Никогда не отличался хорошим здоровьем. – Он вздохнул, и на секунду молодое лицо подернулось печалью. – Но эту страницу я перевернул, – с неожиданным стеснением добавил он. – Из уважения к вашему высочайшему сверхъестественному интеллекту и обширному опыту позвольте побыстрее перейти к делу...
– Ты надо мной не издевайся, гаденыш, – едва слышно произнес я. – Будешь играть со мной в свои игры, я медленно разорву тебя на куски. Я же сказал, ты мне не нравишься. И титул, который ты себе присвоил, мне тоже не нравится.
Он заткнулся и совершенно успокоился. Может быть, он потерял присутствие духа или же застыл от ужаса. Мне показалось, что его страх внезапно сменился холодной яростью.
– Ладно, – тихо ответил он ровным, без тени безумия голосом. – Я хоту обменяться с вами телами. Хочу получить ваше тело на неделю. Заботу о том, чтобы вам досталось вот это тело, беру на себя. Оно молодое, совершенно здоровое, да и внешне вам, насколько могу судить, понравилось. Если желаете, я покажу вам медицинские справки. Непосредственно перед тем, как я получил его в свое распоряжение – или же украл его, – оно прошло тщательное обследование. Оно довольно сильное – это видно. Да, сильное, удивительно сильное...
– Как вы это делаете?
– Мы сделаем это вместе, месье де Лионкур, – очень вежливо ответил он, с каждой фразой его голос становился все любезнее и любезнее. – В случае с таким созданием, как вы, о краже тела и речи быть не может.
– Но вы пытались, да?
Он посматривал на меня, не зная наверняка, как лучше ответить.
– Но меня нельзя в этом винить, не так ли? – сказал он умоляющим тоном. – Я же не обвиняю вас в том, что вы пьете кровь. – Произнося слово «кровь», он улыбнулся. – Но на самом деле я просто старался привлечь ваше внимание, что оказалось нелегкой задачей. – Он казался задумчивым, очень искренним. – К тому же на определенном уровне – вне зависимости от того, насколько глубоко он скрыт, – всегда необходимо сотрудничество.
– Хорошо, – ответил я, – но какова механика этого дела, если я не слишком грубо выражаюсь. В чем заключается сотрудничество? Объясните подробнее. Я не верю, что это получится.
– Да ладно вам, конечно верите, – он произнес эти слова мягко, как терпеливый учитель. И казался мне едва ли не воплощением Дэвида, но без его энергии. – Как же иначе я раздобыл бы это тело? – Он сопроводил свои слова соответствующим жестом. – Мы встретимся в подходящем месте. Потом поднимемся над нашими телами, что вы прекрасно умеете и так красноречиво описали в ваших книгах, а затем вступим во владение телами друг друга. Ничего сложного здесь нет – только мужество и сила воли. Он поднял чашку – его рука сильно дрожала – и выпил большой глоток горячего кофе. – Для вас это проверка мужества, больше ничего.
– И как я зацеплюсь в новом теле?
– Некому будет вас вытолкнуть, месье де Лионкур. Это совсем не то, что одержимость. Нет, одержимость – настоящая битва. Входя в это тело, вы не встретите ни малейшего сопротивления. Вы можете оставаться там, пока не пожелаете уйти.
– Это чересчур загадочно! – воскликнул я с заметным раздражением. – Я знаю, на эту тему написаны тома, но что-то здесь не...
– Позвольте мне изложить вам все по порядку, – предложил он, понизив голос. – Это научный вопрос, но ученые умы пока что не до конца его сформулировали. Мы располагаем лишь мемуарами поэтов и искателей оккультных приключений, которые не в состоянии отчетливо проанализировать все, что с ними произошло.
– Вот именно. Как вы сказали, я покидал свое тело, но я не знаю, что конкретно со мной происходит. Почему тело не умирает, если его покинуть? Непонятно.
– Душа, как и мозг, состоит из множества частей. Вы, безусловно, знаете, что ребенок может родиться без мозга, но тело не умрет, если у него есть так называемый ствол головного мозга.
– Жуткая мысль.
– Уверяю вас, это случается сплошь и рядом. Жертвы несчастных случаев, получив тяжелейшие мозговые травмы, продолжают дышать и даже зевают во сне, поскольку нижний мозг не задет.
– И вы можете вселиться в такое тело?
– О нет, чтобы окончательно вселиться, мне нужен здоровый мозг, все клетки должны нормально функционировать, чтобы иметь возможность удержать вторгающийся разум. Обратите внимание, месье де Лионкур. Мозг не есть разум. Но мы опять-таки говорим не об одержимости, но о бесконечно более тонкой работе. Позвольте я продолжу.
– Давайте.
– Я говорил, что душа, как и мозг, состоит из нескольких частей. Самая крупная часть – личность, индивидуальность, сознание, если хотите, – может высвобождаться и путешествовать; но в теле остается небольшая остаточная душа. Она поддерживает жизнь освободившегося тела, так сказать, ибо в противном случае освобождение, естественно, означало бы смерть.
– Понимаю. Остаточная душа поддерживает ствол мозга – это вы хотите сказать?
– Да. Покидая собственное тело, вы оставляете там часть своей души. Оказавшись в другом теле, вы обнаружите в нем маленькую остаточную душу. Именно ее я нашел и в этом теле, когда овладел им. Эта душа охотно и автоматически сольется с любой душой более высокого порядка. Без нее она чувствует себя неполноценной.
– А когда наступает смерть, уходят обе души?
– Точно. Обе души уходят вместе, остаточная душа и более крупная душа, тогда тело становится безжизненной оболочкой и начинается процесс разложения. – Он сделал паузу, наблюдая за мной с прежним искренним, как казалось, терпением, а потом добавил. – Поверьте, реальная смерть обладает намного большей силой. В том, что мы собираемся сделать, нет абсолютно ничего опасного.
– Но раз эта остаточная душа, черт возьми, так восприимчива, почему я, при моей-то силе, не могу вытеснить из кожи какую-нибудь смертную душонку и завладеть телом?
– Потому что крупная душа, сама того не сознавая, потребует свое тело назад, месье де Лионкур. Она не прекратит попыток вернуть тело. Души не любят существовать вне тела. Даже если остаточная душа примет чужака, она всегда узнает ту душу, частью которой когда-то была. И если разразится битва, то она выберет именно ее. И даже смятенная душа способна отчаянно бороться за возвращение своей смертной оболочки.
Я не ответил, но, несмотря на свои подозрения и твердое намерение не терять бдительности, находил, что его слова не лишены логики.
– Одержимость – это кровавая схватка, – продолжал он. – Смотрите, что бывает со злыми духами, призраками и так далее. Их всегда изгоняют, даже если победитель так и не понял, что произошло. Когда священнослужитель приносит ладан, святую воду и прочую ерунду, он призывает остаточную душу вытолкнуть чужака и вернуть внутрь старую душу.
– Но при наличии сотрудничества обе души получают новые тела.
– Именно так. Поверьте, если вы считаете, что сможете без моей помощи перепрыгнуть в чужое тело, то попробуйте – и вам станет ясно, что я имею в виду. Пока внутри идет битва, вы не сможете овладеть всеми пятью чувствами человека.
Его поведение становилось все более осторожным и доверительным.
– Взгляните на тело еще раз, месье де Лионкур, – сказал он с вкрадчивой мягкостью. – Оно может стать вашим, целиком и полностью вашим, на самом деле вашим. – Повисшая пауза была не менее выразительной, чем его слова. – С тех пор как вы увидели его в Венеции, прошел уже год. Все это время оно было носителем чужака. С таким же успехом оно послужит и вам.
– Где вы его взяли?
– Говорю же, украл, – ответил он. – Бывший владелец мертв.
