Разумихин Ал
Последнее свидетельство
Ал.Разумихин
Последнее свидетельство
Судьба... Череда лет, удивляющая своей изломанностью. В немалой мере она определялась происхождением писателя, причудливыми зигзагами общественной жизни и еще средой, с ее часто излишне значимыми окололитературными недоразумениями. Но отдадим должное: к немалым испытаниям, выпадавшим на его долю, Овалов относился всегда мужественно переносил их достойно.
Творческая биография Льва Овалова началась на страницах журнала 'Октябрь' повестью 'Болтовня'. Дебюту молодого автора сопутствовал успех.
'Заслуга Овалова в том, что у него рабочий становится подлинным, органическим героем литературы и что в образе Морозова ему удалось избежать как 'железобетонного' схематизма, так и мелкобуржуазного подсюсюкивания перед рабочим', - решительно заявлял журнал 'На литературном посту', объявляя 'Болтовню' 'крупным событием во всей пролетарской литературе'.
'На примере Морозова вы чувствуете, как новое, социалистическое прет из всех щелей, преодолевает, выкидывает вон все старое, мелкособственническое и как оно формирует нового рабочего, нового классового человека', раздавалось из другого литературного лагеря со страниц журнала 'Литература и искусство', обнаруживая даже во взаимном острополемическом обмене мнениями точку сближения противоборствующих групп.
'Браво, дружище Морозов! - приветствовал повесть Александр Бек. - Пусть горит твой дневник! Это сгорает вчерашний Морозов, и в огне встают контуры нового Морозова.
Это сгорает человек болтовни и вырастает человек революционного дела'.
В чем-то интерес к произведению начинающего автора, созданному под сильным влиянием Р.Роллана ('Кола Брюньон'), безусловно был продиктован развертывавшейся литературной борьбой вокруг вопроса о классике. Позицию же тогдашних блюстителей пролетарской чистоты, на роль которых претендовали рапповцы, скорее определяло совершенно отчетливое стремление приветствовать одного из новых писателей, из рабочих и крестьян, входивших в литературу. Ревниво превознося автора 'Болтовни', они пестовали молодого художника-пролетария, вчерашнего литкружковца. Понять рапповцев можно. Но одна деталь все же требует уточнения. Литкружковцем Лев Овалов действительно до недавнего времени был. А вот пролетарием...
Из ближайших родственников писателя упомянем двух его прадедов: профессора С. И. Баршева - по отцовской ветви и профессора А. Я. Кожевникова - по линии материнской. Первый в семидесятые годы прошлого столетия был деканом юридического факультета, а затем ректором Московского университета. С именем второго связано формирование невропатологии как самостоятельной дисциплины в отечественной медицинской науке. Среди отдаленных предков со стороны матери - русский мыслитель начала XVIII века, проповедовавший нравственное подвижничество, Д.Е.Тверитинов. В 'Энциклопедическом словаре' Ф.Брокгауза и И.А.Ефрона можно найти имена восьми человек, представителей генеалогического древа дворянского рода, из которого вышел молодой пролетарский писатель Л.Овалов.
Ему было девять лет, когда в 1914 году погиб на фронте отец - С. В. Шаповалов. Мать, выпускница медицинского факультета Московского университета, С.Н.Тверитинова-Шаповалова осталась с двумя сыновьями на руках. Жить продолжали в Москве у родственников. В 18-м году голод заставил их покинуть столицу. Приютило коренных москвичей село Успенское Орловской губернии. По осени братья отправились учиться в сельскую школу. Там же стала учительствовать и Софья Николаевна - знание французского и немецкого языков разрешило проблему, на какие средства содержать семью.
Уроки в сельской школе второй ступени не шли ни в какое сравнение с занятиями в московской 7-й гимназии. Но были еще и другие уроки - уроки классовой борьбы, разворачивающейся в деревне. В 1919 году, незадолго до прихода деникинцев, волостной комитет партии доверяет сыну учительницы, как самому грамотному, создать комсомольскую ячейку. Смельчаков не много, всего восемь человек. Партийцы рекомендуют Леву Шаповалова руководителем местной молодежи. Их ячейка в Успенском - одна из первых на Орловщине. Происходящее в округе и по всей стране захватывало ребят, пробуждая в них политическое сознание. Газеты и брошюры с выступлениями Ленина. Участие в решении продовольственного вопроса. Образование комбедов. Борьба с кулаками.
То была эпоха, когда становились коммунистами раньше, чем становились взрослыми. Летом двадцатого Лев Шаповалов принят в партию. Ему уже пятнадцать лет. Меньше чем через год молодой коммунист избран секретарем Малоархангельского уездного комитета РКСМ. Еще через два - комсомол направляет его учиться в Москву. Жизнь с ускорением. Занятия общественными науками в Московском университете удается чередовать с работой заведующего библиотекой в клубе грузчиков и посещением литературного кружка 'Антенна' при Хамовническом райкоме партии. Насыщенные делами дни и ночи.
Годы учебы, раздумий о будущем, поисков себя, первых попыток сближения с миром литературы. От появления Шаповалова в столице до выхода 'Болтовни' всего шесть лет. Дорога к прозе самая обыкновенная и традиционная - через газету. Сначала 'Рабочая Москва' (ныне 'Московская правда'), потом 'Крестьянская газета'. Именно на газетной полосе в эту пору рождается псевдоним будущего писателя.
Организаторские навыки, опыт партийной работы (довелось к тому времени год поработать инструктором печати в Московском областном комитете партии), наконец, хорошее перо, как говорится меж профессиональными журналистами, обернулись назначением Л.Овалова редактором журнала 'Селькор'. Новоявленному редактору всесоюзного журнала 23 года. Преисполненный честолюбивыми настроениями, он садится писать повесть. 'Болтовня', что называется, в одночасье превращает Овалова-журналиста в писателя Льва Овалова.
Повесть о рабочем-печатнике, написанная кружковцем РАПП, выступавшей под творческими лозунгами большевизации пролетарской литературы и укрепления ее рабочего ядра, оказалась для рапповцев как нельзя более своевременной и нужной. Получилось так, что не Овалов выбрал РАПП, а РАПП выбрала его. Идея, выдвинутая вождями ассоциации, о необходимости 'большевистского рабочего ядра художественных произведений, воспроизводящих образ рабочего-большевика, переделывающего мир', требовала конкретного подтверждения. И Лев Овалов был объявлен рабочим, пришедшим в литературу.
Впрочем, боевая позиция рапповцев, декларирующих 'ясную, твердую, строго выдержанную коммунистическую линию в художественной литературе', в свою очередь, тоже не могла не привлечь писателя-коммуниста Овалова. Окончательное их сближение происходит к началу 30-го года. В Москве создается литературно-художественный и культурно-бытовой массовый журнал пролетарских писателей 'Рост' - одна из трибун, с которой рапповцы будут отстаивать свою художественную платформу в дискуссиях 30-го года. Л.Овалов получает приглашение стать заместителем ответственного (главного) редактора. Во главе журнала В. Киршон. Правда, ответредактор появляется в редакции не часто, и фактически руководство журналом осуществляет Л.Овалов.
Активное содействие культурному подъему широких масс сочетается на страницах журнала с жесткой непримиримостью к тем, кто, по мнению рапповцев, вредит и тормозит социалистическое строительство. В публикуемых материалах четко прослеживается характер РАПП, которая считает, что действовать залпами критических окриков - значит, руководить литературой по-пролетарски. Из номера в номер под рубрикой 'Справочник 'Роста' журнал пытается, как мы бы сегодня сказали, формировать общественное мнение, предлагая читателям своеобразное руководство действий.
Год работы в 'Росте' для Овалова - плодотворная, поучительная школа острой литературной борьбы, основанной на искренних убеждениях и заблуждениях. По размышлении над формами, методами, приемами работы РАПП Лев Овалов покидает 'Рост' и переходит в 'Комсомольскую правду'. В 1931 году Л.Овалов и другие сотрудники литературного отдела газеты, которые солидаризировались с панферовской группой при журнале 'Октябрь', начинают полемику с РАПП, обвиняя ее руководителей в зазнайстве, в забвении интересов и запросов молодежи. Позиция 'Комсомольской правды' поддержана 'Правдой'.
Активное участие в литературных баталиях, серьезная редакторская работа (после 'Комсомолки' он главный редактор журнала 'Вокруг света', а потом 'Молодой гвардии') безусловно отнимали много времени. И тем не менее 30-е годы в творчестве Овалова - это два романа и две повести, несколько сборников очерков и рассказов. Наибольший резонанс имел роман 'Ловцы сомнений' (1931). Но критика его была суровой. Роман, на который пала тень 'Бесов' Ф.М.Достоевского, был признан творческой неудачей автора. Из написанного в те годы позже переиздавалась лишь повесть 'Утренняя смена', увидевшая свет в 1937 году
