реальным смертельным недугом и умереть.
14 февраля. В литературе настоящее от мнимого отличается тем же, чем настоящие цветы - от искусственных: только особым, неповторимым запахом.
23 февраля. Для того, чтобы хоть как-то заполнить этот непомерно огромный салон, следовало бы ввести туда двух-трех небольших слонов, и пускай бы они расхаживали по комнате взад и вперед.
2 марта. Вчера вечером банкет у Эдмона Гонкура. - Вообще говоря, можно извиниться телеграммой. Экономия - двенадцать франков, кроме того, телеграмму огласят за десертом. Таким образом выделяешься из толпы.
При входе наткнулся на красивого юношу, ловкого, накрахмаленного, напомаженного, нарумяненного и напудренного: 'Это Люсьен Доде'. Говорит тоненьким, каким-то карманным голоском. Жан Лоррен с белыми прядями, одно веко у него парализовано. Марсель Швоб, который в последнее время усиленно заботится о своей наружности, отрастил себе волосы, те, которые согласились отрасти. Но на макушке у него проплешины. Похож на героя своих новелл...
- Что-то вы редко заглядываете, - говорит Гонкур.
- Дорогой мэтр, просто не решаюсь беспокоить.
- Как глупо!
Вот это хорошо сказано. Он просто восхитителен, наш старик хозяин Гонкур. Он взволнован, и, когда пожимаешь его руку, чувствуешь, какая она мягкая, дрожащая, словно вся налита водой его эмоций.
Перед ним на столе великолепный пирог, похожий на Гонкуровскую Академию в миниатюре, воплощенную в песочном тесте.
Как! Значит, вот этот господин, который вещает что-то прерывистым голосом, засунув одну руку в карман, значит, он и есть великий Клемансо? Видно, этим скальпелем взрезали еще сонные артерии мамонтов! Господи! До чего же далеки от нас все эти люди! 'Хороший рабочий'... 'Социальная республика'... К дьяволу! К дьяволу! Сударь, ведь вы находитесь в обществе писателей, а решили, что перед вами избиратели! Неужели вы не чувствуете нашего разочарования и, если хотите, презрения? Кое-кто из ваших друзей уверяет, что вы импровизируете...
Очень неплох Пуанкаре со своей костистой и волевой физиономией, со своим государственным челом. Он говорит точными формулами. Он скромен. Он старается принизить государство ради литературы. И, благодаря этому, молодой тридцатипятилетний министр может восседать по правую руку нашего хозяина, которому больше семидесяти и который лишь в этом возрасте добился своего места в первом ряду, - восседать и не быть смешным, не вызывать с нашей стороны протеста.
7 марта. Я говорю ему, что он опьяняется образами и что не следует смешивать прекрасный, но неопределенный образ с образом точным, который всегда выше прекрасного.
13 марта. Клодель - автор 'Золотой головы' и 'Города', которого мы считали гениальным и который служит вице-консулом в Нью-Йорке, в Бостоне, в Китае и т. д., сидит в своем кабинете по обязанности; пишет доклады по обязанности: он пишет их, даже когда их у него не просят.
- Мне платят, - говорит он. - Я и стараюсь отработать.
* Сегодня в цирке дрессировщик демонстрировал одновременно кур, лисиц и собак. Лисицы дружески подходят к курам: это прогресс. У кур вид был не особенно-то уверенный: это рутина. Но благодаря собакам-примирительницам все сошло благополучно: это цивилизация.
15 марта. Легкая дрожь - предвестница прекрасной фразы.
19 марта. ...А роман? Кто из нас решится написать роман, в котором будут лишившиеся смысла слова 'люблю тебя' и 'любовь'? Мы способны только сочинить книгу, то есть исписать тетрадь и опустошить чернильницу ради умственной гигиены.
* Шекспир! Ты все время твердишь: Шекспир! Шекспир в тебе, найди его.
* Бывать иногда в свете, чтобы проглотить стаканчик желчи.
27 марта. ...Потешер повел меня к Гонкуру. Дом как будто вырос. Нам открыла Элали, кажется, она в очках. Она похожа на важную даму, у которой дочь выходит за писателя. Появляется Гонкур, отдыхавший в своей комнате; он весь как-то осел. Жалуется на инфлюэнцу... Описание инфлюэнцы... Никто не знает, что это... Описание огня в камине, потушенного Элали и ее дочерью... Превосходство дровяного отопления над всяким иным... Недавно на обеде у Золя он замерз. Впрочем, обед был очень хороший.
2 апреля. Что за встреча! Да, да, мы встречаемся, угрожающе выставив рога, совсем как две козы в басне Лафонтена, столкнувшиеся лбами на узенькой жердочке.
* ...Как писатель, я пытаюсь научиться ограничивать себя. Как читатель, я себя не ограничиваю. Я люблю, поверьте мне, множество такого, о чем нельзя догадаться, читая мои книги. Я испытал сильное влияние поэзии, и в особенности чудесного словесного изобилия Виктора Гюго. Быть может, это реакция? Возможно, но скорее - самоограничение. Вне этого я чувствую себя не в своей тарелке и прощаю себе, говоря, что писать хорошо я могу только тогда, когда пишу мало и когда пишу мелочи. Но, подняв голову от своего верстака, над которым я, по вашему мнению, корплю, я, будьте уверены, не презираю никого и без опаски восхищаюсь великими. И я даю себе волю...
13 апреля. Писать - это особый способ разговаривать: говоришь, и тебя не перебивают.
30 апреля. - Да, дорогой друг, - говорит Куртелин. - Она присутствовала на генеральной репетиции пантомимы; ничего не поняла и сказала соседке: 'Сегодня только генеральная репетиция, а заговорят они завтра, на премьере'.
8 мая. Малларме. Он до того ясен в разговоре, по сравнению со своей поэзией, что кажется даже банальным. Говорит о Бодлере и о моих книгах. Несмотря на все усилия, я весь как ледяная глыба. Не могу выдавить из себя ни одного любезного слова. Если бы он был мохнатый, как фавн, я бы мог хоть погладить его.
Зоологический сад. Глаза розовых фламинго, как пуговки на мужской сорочке.
Казоар в каске, а перья у него как шерсть на кабане.
Вздернутое вверх седло страуса.
Бизон, весь точно вырезанный из камня, за исключением непрерывно жующих челюстей.
Русак старается слить свою шерсть с молоденькой травкой.
Солидный баран - словно возвращающийся с поля жнец, закинувший за плечи не один, а два серпа.
Черная с белым крольчиха моргает носом, как веками, и уши у нее болтаются, как концы развязавшегося галстука.
29 июля. Вся наша критика сводится к упреку ближнему за то, что он не обладает достоинствами, которые мы приписываем себе.
27 августа. Тристан Бернар человек смелый, настоящий парижанин. У него хватает мужества слезть с велосипеда, купить винограда во фруктовой лавочке и съесть его тут же на тротуаре, на глазах у местных привратниц.
28 августа. Я часто недоволен тем, что написал. Я никогда не бываю недоволен тем, что я пишу, ибо, будь я недоволен, я не стал бы этого писать.
7 сентября. Мой мозг зажирел от литературы и раздулся, как гусиная печенка.
9 сентября. Каждую минуту Рыжик является ко мне. Так мы и живем вместе, и я надеюсь, что умру раньше его.
10 сентября. Белка, ее бормотание с закрытым ртом.
19 сентября. 'Естественные истории'. Бюффон описывал животных, чтобы доставить удовольствие людям. Я хотел бы доставить удовольствие самим животным. Я хотел бы, чтобы мои маленькие 'Естественные истории' вызвали у них улыбку, если бы они могли их прочитать.
22 сентября. Перечитывай, перечитывай. То, что ты не понял вчера, поймешь, к своему удивлению, сегодня. Именно так я люблю Мериме.
* Я запряг Пегаса в плуг. Напрасно он бил копытом: пусть идет медленно, шагом, и обрабатывает мое поле. Он фыркал, метал пламя из ноздрей, бил копытом землю и чуть не подставлял мне круп, готовясь взлететь.
- Все это прекрасно, - сказал я ему. - Но приблизься ко мне.
Он хотел умчаться в небеса, но лемех плуга глубоко ушел в землю и удержал Пегаса.
* Рая не существует, но давайте попытаемся заслужить этот дар существование рая.
