психических функций перед припадком (аура, гипермнезия) понижение во время и после припадков (бессознательное состояние, амнезия после припадка).
Психомеханизмы с тенденциями к такому предельному раз ряду психической энергии, доходящей до полюсов, -- и дают симптомокомплексы полярных разрядов, характерные для эпилептоидов.
Второй особенностью аффект эпилептической психики является то. что вышеупомянутая полярность реакции сопровождается альтернативным характером этой реакции. Полюс -- плюс (гиперкинезия, гипертимия, гипермнезия) имеет тенденцию или тяготение тут же перейти к противоположному полюсу -- минус (к гипокинезии, акинезии, гипотимии, к амнезии и т. д. ). Иначе говоря, полярные симптомы 'гипер' имеют тенденцию и непреодолимое тяготение перейти в 'гипо'. Подобно маятнику, раскачивающемуся к крайним своим точкам размаха то вправо, то влево, -- аффект-эпилептическая психика в этом смысле альтернативна: не знает середины. Реакция одного полюса быстро переходит к реакциям другого полюса: эпилептик или чрезвычайно аффективен, гневен или чрезвычайно мягок, добр, любвеобилен, или экстатичен, возбужден, или подавлен, угрюм, или чрезмерно деятелен, подвижен, или апатичен, или переживает необычайное интеллектуальное обострение, или удивительно туп, беспамятен и т. д. Но характерно и то, что все это быстро может переходить из одного состояния в другое.
3-ей характерной особенностью аффект-эпилептической психики являются: симптомы извращения полярных разрядов.
Под симптомом извращения полярных разрядов мы понимаем то состояние, когда в процессах вышеупомянутых полярных разрядов полюс отрицательный замещается полюсом положительным или наоборот. Например, аффект-эпилептик вместо того, чтоб разрядить полярно свои эмоциональные переживания 'альтруистическими' эмоциями, разряжает их эмоциями 'жестокости'; иначе говоря, там, где он должен выявить крайнюю степень эмоции любви, самопожертвования, он проявляет эти эмоции садизмом (вместо полюс-плюс он выявляет полюс-минус). Таким образом, мы имеем здесь замещения одного крайнего полюса другим крайним. Происходит это по закону извращения эмоциональной полярности аффект- эпилептиков. (Аналогично этому, экстатические переживания могут замещаться гиперкинетическими (припадком) или гипербулией. Гиперкинезия же (припадок) может быть замещена какими-нибудь эквивалентами интеллектуального характера' и т. д. *.
___________________
* Многими авторами все эти особенности эпилептических разрядов (полярности, альтернативности и извращения полярных разрядов) трактуются как амбивалентность. Но это неверно. Амбивалентность, как это понимается Bleuler'ом в шизофрении, есть переживание 2-х исключающих друг друга противоположных комплексов, уживающихся друг с другом в один и тот же момент. Тут мы имеем 2 валентности (или 2 психических valeur'a) в одно и то же время. У аффект-эпилептиков нет этой валентности в одно и тоже время, а эти противоположные валентности проявляются в разные моменты альтернативно по формуле: 'или то, или другое'; одно другое исключает в силу своего противоречия. В шизофренической амбивалентности одно другого не исключает и протекает по формуле 'и то -- и 'другое', несмотря на их противоречие. В этом принципиальная разница, несмотря на внешнее сходство.
Все механизмы аффект-эпилептической психики конструируются на этих 3-х кардинальных основах. Все психические комплексы складываются на этих '3-х китах' аффект-эпилептической психики и получают благодаря этому своеобразно противоречивое строение.
Дело в том, что такое тяготение к полярности и альтернативности этих комплексов вызывает постоянную борьбу между этими комплексами и постоянную неустойчивость и противоречивость их изживания. Создается тип человека, тяготеющий всегда к крайностям, к 'страстности', человека с 'надрывными' тенденциями во всех тех переживаниях, которые у обыкновенных людей не вызывают такой реакции (или если вызывают, то только в исключительных экстраординарных случаях жизни). Можно сказать, что у такого типа человека с такой психической структурой, создается установка постоянной напряженности и борьбы как по отношению к внешнему миру (раздражающему его и вызывающему у него всегда полярную и альтернативную реакцию) так и по отношению к себе самому: постоянная борьба с самим собой, со своими собственными тяготениями то в одну крайность, то в другую.
Эти полярные и альтернативные тяготения касаются не только аффективных переживаний, но и всех сторон волевой и интеллектуальной сферы. Мы имеем в этих случаях не только людей с повышенной и напряженной аффективностью, но и с повышенными волевыми и интеллектуальными реакциями. Гипербулия, гипертимия и гипермнезия (вернее, гиперинтеллектуальность) им также свойственны, как и противоположное состояние (амнезия, пониженная интеллектуальность, гипотимия, абулия, акинезия и т. д. ).
Само собой разумеется, что все эти указанные свойства психики аффект-эпилептиков могут быть и при других формах эпилепсии, но не надо забывать, что в других формах эпилепсии эти свойства не проявляются, как результат психогенной реакции (что является обязательным при аффект-эпилептической конституции). Затем при аффект-эпилептической психике все вышеупомянутые симптомы (полярности, альтернативности и извращения полярных реакций) -- есть нечто закономерное и обязательное, между тем как в других формах эпилепсии эти симптомы вовсе не обязательны. Да, у аффект-эпилептиков сами эпилептические (или эпилептоподобные) припадки, как таковые, могут быть очень редки и могут совсем не бывать, между тем вышеупомянутые симптомы обязательно всегда будут в той или иной степени выражены.
Типы людей с так называемым 'эпилептическим характером' было бы вернее определять, как людей с такими полярными реакциями.
Уж из этих данных делается нам понятным, что эти механизмы построены диалектически.
Постоянный антагонизм комплексов с установкой на 'гипер' с комплексами с установкой на 'гипо', исключающих друг друга создают ту 'диалектику души', о которой говорил Чернышевский по отношению к Льву Толстому. Несомненно, как это мы увидим далее, психика Толстого построена именно таким образом. Какой бы психический комплекс Толстой ни переживал, разряд этого комплекса происходит по типу полярных реакций, т. е. в изживании этого комплекса он доходит до крайнего предела. Изживая, таким образом, данный психический комплекс до крайности, он вслед за этим переключается в противоположный антагонистический комплекс, находящийся в резком противоречии к только что пережитому. И, таким образом, построена вся психика Толстого: что бы он ни переживал, он, прежде всего, переживает данный комплекс в крайностях -полярно, а затем, дошедши до крайней точки, перебрасывается к противоположному полюсу этого переживания и опять доходит до крайнего предела.
Отсюда его постоянная противоречивость, парадоксальность, крайности его поведения, отсюда вся лабильность психики, давшая ему постоянные страдания, борьба со своими антагонизирующими комплексами, исключающая возможность душевного покоя и равновесия.
Приведем несколько таких противоречиво построенных комплексов для иллюстрации. Приведенные примеры размещаются нами колонками справа и слева на одной и той же странице таким образом, что каждый комплекс иллюстрируется тут же рядом справа со своим противоположным комплексом под одной и той же нумерацией слева. Противоречивое строение интеллектуальных комплексов Л. Толстого
Противоречивое строение интеллектуальных комплексов Л. Толстого
Перечислением этих примеров далеко не исчерпываются все формы противоречиво построенных в психике Толстого. Их можно было бы продолжить дальше. Такое строение комплексов в психике Толстого делает нам понятным его противоречивое поведение. Оно логически вытекает из вышеупомянутой закономерности эпилептоидных механизмов. Толстой не мог не быть противоречивым в своих реакциях и поведении. Для него было закономерно именно то, что он был последовательно противоречив.
Б. ЭВРОПАТОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА ЛЬВА ТОЛСТОГО
Для того, чтобы осветить характер творчества Толстого с эвропатологической точки зрения, мы должны себе уяснить вопрос, насколько эпилептоидный характер личности Толстого мог влиять на его творческую продукцию. Что эти влияния имеются, в этом никакого сомнения быть не может для всякого мыслящего клинициста, уже познакомившегося с вышеприведенными клиническими данными. Влияния эти, как мы увидим ниже, самого разнообразного характера, а потому на их изучение мы направим, главным образом, наше внимание.
Исходя из диалектического метода изучения явлений творчества и из диалектической оценки роли патологии в творческих процессах, мы прежде всего, должны отметить диалектическую роль этой патологии
