Белым домом, он отдаст этих людей на заклание, поверьте, Виккерс! Дедушка играет в демократический поворот, ему нельзя иначе, Совет Безопасности давит, грозит санкциями, вы же политик, неужели не понятно?! Ну, а уж про с и н д и к а т, про Пепе Гуарази я и не говорю... Я дам такие подробности, которые знали только вы. И это означает, что в самые ближайшие дни вы обнаружите лошадиную голову в своей кровати'. И мои показания будут подтверждены письменными свидетельствами Ригельта, который развалился до задницы, Лангера и фон Шонса. Да и беседа Роумэна с Гаузнером записана - вплоть до дыхания.
_______________
' Таким образом мафия выносит смертный приговор предателю.
- Что вам от меня надо? - спросил Кемп, и руки его бессильно упали вдоль тела.
- Сначала мне нужно полное имя генерала, Виккерс. Его псевдоним <Верен> меня не устраивает.
- Писать я вам ничего не буду.
- Повторяю, сначала назовите мне имя генерала...
- У вас же нет звукозаписывающей аппаратуры, я в любой момент откажусь от своих слов.
- Если вы скажете мне все, что меня интересует, вам не придется ни от чего отказываться. Нам выгодно, чтобы вы спокойно жили в этой квартире и работали на Танка... Итак?
- Зачем вам это нужно? - голос Кемпа за эти мгновения изменился, сделавшись чуть хрипловатым, словно бы простуженным. - Зачем?
- Только не надо меня убеждать, что малые знания означают малые печали, Виккерс. Писание я знаю лучше вас. Мне это нужно для того, чтобы предпринять шаги, связанные с защитой собственной чести: по указанию генерала против меня начали комбинацию. Я хочу понять: зачем? Если меня убедят, что это угодно делу нации, что ж, возможно, я соглашусь продолжить игру против самого себя.
- Послушайте, ну, конечно же, все было подчинено цели возрождения нации! - Виккерс даже потянулся к Штирлицу, глаза сделались нормальными, ничего кроличьего: <Как же часто у него приливает кровь к голове, а на вид такой здоровый... Эк, лихо он проглотил наживку, ам - и нету!>
- Вы это можете чем-то доказать?
- Словом! Моим офицерским словом чести!
- Меня не устраивает офицерское слово чести, Виккерс. Я хочу, чтобы это слово мне дал генерал. Вот, - он достал из кармана пачку долларов, деньги на билет в Германию. Вот, - он показал Кемпу свой паспорт (<Все равно м е ч е н ы й, по такому долго не проживешь>), - документ, который позволяет мне отправиться туда завтрашним рейсом. Поэтому я повторяю свой вопрос и прошу вас, просто очень прошу не финтить, а дать определенный ответ. Это в ваших же интересах, и после того, как вы мне назовете фамилию генерала, который санкционировал игру против меня, я объясню, почему это в ваших интересах.
- Гелен...
- Я не слышу! Громче!
- Гелен, - все так же шепотом повторил Кемп. <Боится подслушки; я ее, кстати, тоже боюсь, - подумал Штирлиц, - но его бы слушали в том случае, если бы кто-то знал, что я нахожусь здесь, а они не знают, что я в Кордове...>
- Рейнгард Гелен, генерал-лейтенант вермахта, руководитель разведуправления армии <Восток>, я вас верно понял?
Кемп молча кивнул.
- Да или нет?
- У вас же нет аппаратуры, зачем вам мой голос?
Штирлиц достал из кармана металлическую коробочку из-под сигарет; он взял ее на всякий случай, не очень-то полагаясь на то, что Кемп поверит.
- Вот она, - сказал он. - Кстати говоря, делают на ИТТ, только в Штатах, испанцам таких не показывают.
Глаза Кемпа снова сделались кроличьими. <Господи, как же вдавлен страх в их души, - подумал Штирлиц, - как безнадежно жить, когда каждую секунду опасаешься, что твое слово, хуже того, мысль могут быть зафиксированы на магнитную пленку и стать уликой против тебя, расплата за которую однозначна - смерть>.
- Мы уже начали с вами работу, Кемп, так что, пожалуйста, не затягивайте ее попусту, вас ждет подруга... Да или нет?
- Да, - ответил Кемп шепотом.
- Штука, - Штирлиц тронул тот карман, куда положил коробочку, - берет голос на расстоянии двадцати метров, а шепот - с пяти. Вы сидите в трех метрах от меня, так что можете говорить еще тише... Кто меня выведет на Гелена? Мерк?
Кемп снова кивнул.
- Да или нет?
Кемп отрицательно покачал головой, потом не удержался, заметив:
- Он же ваш! Костолом гестапо!
- Да? А себя вы считаете Вацлавом Нижинским?
Кемп вздрогнул:
- Почему изо всех танцовщиков в мире вы упомянули имя русского, Брунн?!
- Это к вопросу о том, не являюсь ли я русским агентом? Генерала интересовало именно это, нет? Слушайте, завтра утром сходите к хорошему врачу, инженер Лопес. У вас ни к черту сосудистая система, хватит инсульт... Лангер сказал, что у вас уже был однажды криз в Лиссабоне... Да не пугайтесь вы все время, право же! Я бы не пришел с этим разговором, не знай всего того, что вынудит вас начать диалог... Теперь слушайте меня внимательно: я о т д а м вам себя, Виккерс... Да, да, отправите генералу сообщение, что вы меня настигли. Дадите ему наводку, но только после того, как я скажу вам о целесообразности и своевременности этого шага... Более того, я придумаю безупречную легенду о том, как вы меня нашли. Вы будете оперировать фактами, которые не смогут не заинтересовать генерала... Вы должны будете стать моим в л а д е л ь ц е м, Виккерс, понимаете, что я имею в виду?
- Пройдемте на балкон...
- Вы действительно полагаете, что нас могут слушать люди Танка?
Он кивнул.
- Пошли, - согласился Штирлиц, поднялся первым и пошел к балконной двери, не оборачиваясь, зная, что Кемп может в любую минуту броситься на него. <Ну, валяй, кролик, прыгай; я готов; я собран; я переброшу тебя через голову; только бы мне не оглянуться, все сразу рухнет, если он ощутит мой страх, он сейчас раздавлен, между нами такая дистанция, которую ему уже никогда не преодолеть, если только я не обернусь...>
Возле двери Штирлиц чуть посторонился:
- Открывайте.
Кемп повернул ручку и вышел на балкон первым.
- Объясните мне ваше предложение, - сказал он. - То, что вы сказали сейчас, может оказаться взаимоустраивающим вариантом. Если я вас верно понял, вы предлагаете начать игру, в условиях которой записано, что лишь я, Лопес, знаю, как и где можно найти Штирлица?
- Именно. Только вы упустили немаловажное звено: ч е р е з кого найти Штирлица...
- Через кого?
- А вот именно это я вам скажу чуть позже, когда мы кончим собеседование. Повторяю, Кемп, я в вас заинтересован так же, как и вы во мне. Готовы к диалогу?
- Да.
- Ну и прекрасно. А если бы вы угостили меня холодной минеральной водой, то жизнь бы сделалась сказочной. Пока я буду пить, успокойте толстушку, скажите, что ваш друг через пятнадцать минут уйдет, о кэй?
Утренним поездом Штирлиц (оставил дону Хосе записку о друге, который прилетел в Байрес, будет там сутки, нельзя не повидаться) выехал в столицу, с вокзала пошел на Центральный почтамт - это совсем рядом - и заказал разговор с Голливудом: ответила женщина; понял, что жена Спарка; Роумэн предупреждал, что она в к у р с е; произнес неторопливо:
- Скажите, чтобы взяли с собой Роберта Харриса и его коллегу сеньора Мигеля. Очень жду там, где условились.
И положил трубку.
