избавиться?» — подумал Вайкери. Услышав от Бутби обещание поддержки, он не только не почувствовал себя лучше, а напротив, ощутил приближающуюся опасность. При первом же признаке затруднений Бутби спрячется в ближайшую лисью нору. Действительно, легче всего было бы арестовать Кэтрин Блэйк и поступить так, как предлагает Бутби, — попытаться вынудить ее сотрудничать с ними. Но Вайкери оставался при своем глубоком убеждении, что из этого ничего не выйдет и что продолжать работу по «двойному кресту» можно было, лишь используя эту женщину «втемную» — подбрасывать ей дезинформацию так, чтобы она не догадывалась об этом.
— Я помню время, когда ни от кого не требовали принятия столь ответственных и сложных решений, — задумчиво произнес Бутби. — Если мы сейчас ошибемся, это вполне может привести к проигрышу войны.
— Спасибо, что напомнили мне об этом, — сказал Вайкери. — У вас случайно не завалялся в столе хрустальный шар, сэр Бэзил?
— Боюсь, что нет.
— А как насчет монетки?
— Альфред!
— Всего лишь жалкие потуги пошутить, сэр Бэзил.
Бутби опять постучал по портфелю.
— Так каково же ваше решение, Альфред?
— Я считаю, что нам следует оставить ее на свободе.
— Всей душой надеюсь, что вы правы, — сказал Бутби. — Дайте правую руку.
Вайкери протянул руку. Бутби защелкнул на его запястье наручник, соединенный цепочкой с металлическим портфелем.
Спустя полчаса Грейс Кларендон стояла на Нортумберленд-авеню, притопывая замерзшим ногами и глядя на проносившиеся мимо автомобили, которых сейчас, в вечерний час пик, было довольно много. Наконец она заметила большой черный «Хамбер» Бутби, водитель которого помигал ей фарами, прикрытыми маскировочными крышками. Автомобиль медленно подъехал к ней. Бутби распахнул заднюю дверь, и Грейс забралась внутрь.
Ее знобило.
— На улице страшный холод! Ты должен был подъехать уже пятнадцать минут назад. Не понимаю, почему мы не могли встретиться у тебя в кабинете.
— Там слишком много глаз, Грейс. А ставки очень высоки.
Она взяла в рот сигарету и чиркнула спичкой. Бутби закрыл стеклянную перегородку.
— Ну, что у тебя есть для меня?
— Вайкери попросил, чтобы я проверила для него в архиве несколько имен.
— А почему он не пришел ко мне и не попросил записку?
— Я предполагаю, что он не рассчитывает получить ее у тебя.
— Что за имена?
— Питер Джордан и Уолкер Хардиджен.
— Умен, мерзавец, — пробормотал Бутби. — И это все?
— Да. Он еще хотел, чтобы я выяснила, нет ли чего-нибудь на слово Брум.
— Насколько широко?
— Имена наших сотрудников. Конспиративные клички агентов, и немецких, и британских. Кодовые названия операций, как текущих, так и завершенных.
— Кровь Христова! — воскликнул Бутби. Он повернулся к окну и некоторое время смотрел на проезжавшие мимо машины. — Вайкери сам пришел к тебе или обратился через Далтона?
— Со мной разговаривал Гарри.
— Когда?
— Минувшей ночью.
Бутби снова повернулся к ней.
— Грейс, ты опять была непослушной девочкой? — с улыбкой пожурил он женщину.
— Что мне сказать ему? — спросила она, не ответив на его вопрос.
— Скажи, что ты искала имена Джордана и Хардиджена во всех картотеках, но так ничего и не нашла. И то же самое насчет Брума. Тебе понятно, Грейс?
Она кивнула.
— Не гляди так мрачно, — сказал Бутби. — Ты вносишь неоценимый вклад в национальную оборону.
Она взглянула на него, в гневе прищурив зеленые глаза:
— Я обманываю человека, который мне очень дорог. И мне это совершенно не нравится.
— Уже скоро все кончится. А тогда я приглашу тебя на хороший обед, как в доброе старое время.
Она немного резче, чем нужно, дернула за ручку двери и выставила ногу наружу.
— Я позволю тебе пригласить меня на
Она вышла, с силой хлопнула дверью и проводила взглядом быстро растаявший во тьме автомобиль.
Вайкери ждал на втором этаже, в библиотеке. Машинистки то и дело приносили ему дополнения к сводке наблюдений.
21:15. Стационарный пост в Эрлс-корте видит, как Кэтрин Блэйк покидает свою квартиру. Фотографии обрабатываются.
21:17. Кэтрин Блэйк идет на север в направлении Кромвель-род. Один наблюдатель сопровождает объект пешком. Фургон следует на расстоянии.
21:20. Кэтрин Блэйк садится в такси и направляется на восток. Фургон подбирает пешего наблюдателя и следует за такси.
21:35. Кэтрин Блэйк доезжает до Мраморной арки и выходит из такси. Новый наблюдатель высаживается из фургона и следует за объектом пешком.
21:40. Кэтрин Блэйк садится в другое такси на Оксфорд-стрит. Фургон чуть не упускает ее. Забрать пешего наблюдателя нет возможности.
21:50. Кэтрин Блэйк высаживается из такси на Пиккадилли-серкус. Идет пешком на запад по Пиккадилли в сопровождении пешего наблюдателя. Фургон движется на расстоянии.
21:53. Кэтрин Блэйк садится в автобус. Фургон следует за нею.
21:57. Кэтрин Блэйк выходит из автобуса. Входит в Грин-парк по пешеходной тропинке. Сопровождает один наблюдатель.
Через пять минут в комнату вошел Гарри.
— Мы потеряли ее в Грин-парке. Она сделала вздвойку. Наблюдатель вынужден был пройти мимо нее.
— Ничего, Гарри, мы знаем, куда она идет.
Но на протяжении следующих двадцати минут никто ее не видел. Вайкери спустился вниз и нервно расхаживал по оперативной комнате. Через микрофоны Вайкери мог слышать, как Джордан бродил по своему дому, дожидаясь приезда Кэтрин Блейк. Может быть, она вычислила наблюдателей? Или заметила фургон, из которого за ней следили? Или на нее напали в Грин-парке? Или встретилась с другим агентом? Или попыталась убежать? Снаружи донесся шум подъезжавшего фургона наблюдателей, а потом и они сами с удрученными лицами вошли в комнату. Она снова победила их. Затем позвонил Бутби. Он контролировал операцию из своего кабинета и хотел знать, что, черт возьми, происходит. Когда Вайкери рассказал ему, Бутби невнятно пробормотал что-то и повесил трубку.
В конце концов поступило сообщение от стационарного поста возле дома Джордана.
22:25. Кэтрин Блэйк подошла к двери Джордана. Кэтрин Блэйк нажимает кнопку звонка.
Последнюю фразу можно было и не передавать, поскольку дом Джордана был настолько напичкан проводами и микрофонами, что звонок в дверь, переданный в оперативную комнату, прозвучал здесь едва ли не громче сирены воздушной тревоги.
Вайкери слушал, закрыв глаза. Голоса звучали то громче, то тише по мере
