простор, так распахнут, и не спрятаться от него никуда земля под ногами, небо над головой, а меж ними - даль да ветер...
И снова Саня сидел над картами - неведомая страна, родная, неоткрытая, открывалась ему, завораживая странными именами: Нерль, Ловать, Олым, Мста - так звались здесь реки; Вселуг, Ильмень, Плещеево, Пено, Волго - такие были озера... А города, тихие эти, старые города, с именами, знакомыми по учебникам истории... Они были, стояли, и история оказалась вовсе не школьной наукой, за которую можно получить двойку, а живой, продолжающейся жизнью, землей, на которой жили, которую берегли поколение за поколением... А теперь в этот ряд встал и Саня - чтобы жить и беречь... А мальчики и девочки сидели у костра и смотрели в огонь.
Кукарека бродил один во тьме - воспитывал себя. Потому что мужчина не должен быть трусом, верно? Но все равно было страшно. Тем более, что в лесу бродил еще кто-то. Кукарека, замерев, слушал, как он трещит ветками... Или кажется?
- Там кто-то есть... - тихо сказал он, выходя к костру.
- Привидения! - жизнерадостно отозвался Адыев.
- Замолчи, дурак, не пугай! - взвизгнул кто-то из девочек.
Но Адыев не замолчал.
- Внимание, внимание! - завыл он загробным голосом. - Закройте все окна и двери, сейчас по улицам поедет гроб на семи колесиках!..
- Сан Сенич, а чего Адыев пугает! - закричали девочки.
- Сан Сенич, а жалко, что чудес нету, да? - вздохнул Вова Васильев. Ну не привидений, а вообще...
- Ну слышите, слышите? - зашептал Кукарека, схватив Саню за руку.
В лесу треснула ветка, и все затихли, вслушиваясь. Снова тихо треснуло, будто кто-то шагнул неосторожно и замер, испугавшись. И тогда опять наступила тишина, живая, лесная, с шорохом огня, лопотанием сосновых лап под ветром и далеким, из-за горизонта, криком электрички...
- Тут и тыщу лет назад, наверно, так же было... - зачарованно сказал кто-то. - Тихо, темно, и звезды светят... Только нас не было.
- Сан Сенич, неужели мы умрем когда-нибудь?.. - это Васильев спросил. - Ну почему чуда нету?!
- А может, есть... - отозвался Саня и вздохнул, вспомнив одну старую историю.
- Сан Сенич, вы про что? - сразу насторожились у костра. Расскажите!
Саня прикрыл глаза, вспоминая... Ему было девять лет. Он мечтал о чуде.
Ничто, кроме чуда, не могло помочь ему. И он знал: оно есть, есть! Только прячется, потому что в него уже никто не верит. Обиделось и прячется от людей. А к тому, кто верит и ждет, оно придет и поможет.
Саня верил и ждал. По вечерам, лежа в постели, уговаривал: 'Ну случись, пожалуйста! Мне очень, очень надо, понимаешь?'
Саня хотел летать... то есть просто до тоски, до горячих слез хотелось разбежаться, оттолкнуться от земли и взмыть в вышину, раскинув руки... Это из снов было. Но и потом, наяву, оно помнилось, не забывалось - счастливое, с ветром, чувство...
Однажды утром, когда дома никого не было, он через чердачный люк вылез на крышу, он знал, что сделает: прыгнет...
Они тогда в старом доме жили, в деревянном, трехэтажном. Саня стоял на крыше, а внутри него колотилось и бухало сердце. Не от страха - он знал, что полетит. Уж тут-то придется случиться упрямому, спрятавшемуся чуду, разве может оно допустить, чтоб человек, который в него верит и давно ждет, разбился! Он полетит, полетит... Над двором, над старым тополем! Над тополем - обязательно. Саня из окна на него глядел, когда уроки делал, а на ветках суетились птицы, будто дразнили. Прыгают, прыгают, а потом вспорхнут и полетят... Потом надо подняться выше, чтоб всю улицу с высоты увидеть, он любил свою улицу, зеленую, тополиную, только разбежаться надо обязательно против ветра - он за птицами подглядел...
- Ну? - напряженно спросил Адыев, потому что Саня замолчал.
- Все... - развел руками Саня. - Отец шел из школы и увидел меня. Чердак после этого заколотили наглухо, а пожарной лестницы у нас не было.
- А потом? С другого дома?!
Саня усмехнулся:
- Пока собирался - вырос...
- Быстрей надо было собираться, - разочарованно буркнул Васильев.
- Вот сам бы взял да прыгнул! - накинулись на него девочки. - А Сан Сенича нечего подучивать! Ой, Сан Сенич, хорошо, что Сень Саныч вовремя пришел, а то бы вы убились!
- А может, и полетел бы... - задумчиво сказал Лешка.
Юля же осторожно, так, чтобы никто не увидел, показала Сане кулак, что означало: я тебе полетаю!
И вдруг совсем рядом снова треснула ветка...
- Точно, кто-то там есть... - прошептал Адыев. - Вов!
- Пошли, - кивнул Васильев, стряхивая с плеча Рыжего.
- Ой, мальчики, не ходите!
- Тихо, спугнете! - зашипел Васильев.
Кукарека тоже поднялся, а вслед за ним и остальные мальчишки. Но только они шагнули от костра, в лесу, во тьме, кто-то побежал, шурша листьями.
- Стой! - завопил Васильев. - Держи! - и все понеслись следом.
Саня вскочил, настороженно слушая, как ученики яростно гонятся за кем-то по темному лесу. Догнали, произошла свалка, и того, кто убегал, потащили к палаткам. Пойманный упирался изо всех сил, старался вырваться.
- Еще и кусается, гад! - возмутился Васильев, и к костру был выволочен растерзанный, взъерошенный второгодник Вахрушев. Он угрюмо сверкал желтыми глазами.
- Сан Сенич, ясно теперь, кто тогда за нами следил под дождем! торжествующе крикнул Васильев.
- Отпустите его, - вмешалась Юля, - медведя, что ли, поймали?
- Митька, ты чего прячешься? - засмеялся Саня. - Медведь-шатун, садись чай пить... Дома-то потеряют...
- Не потеряют... - едва слышно ответил Вахрушев.
- А чего это ты, Хрюкало, за нами таскаешься? - недовольно спросил Васильев. - Следишь?
- Нужны вы мне!
- Ну и иди отсюда!
- Конечно! - рассердились девочки. - Приперся да еще грубит!
- А пошли вы! - сказал Хрюшкин, развернулся и снова ушел в лес.
- Митька! - позвал Саня. - Не уходи!
Но Вахрушев уже ушел, только шелестели чуть слышно его шаги во тьме.
- Катись-катись, Наф-Наф! - сердито кричал в лес Адыев.
- А ну-ка, замолчи! - сказал Саня резко, и все удивленно уставились на него: никогда он так не разговаривал.
- Вот, значит, как?! - оглядывая мальчиков и девочек, спросил Саня, и голос у него был чужой, незнакомый. - Вот вы какие! Хорошие, вам никого не надо, да?
- А зачем он нам? - единодушно зашумели мальчики и девочки. - Он не в кружке.
- Сан Сенич, он плохой, чего он к нам привязался?!
- Живо! - приказал Саня. - Идите, найдите и позовите обратно!
Но мальчики и девочки стояли, упрямились.
- Нужно нам это Хрюкало...
А Юля вдруг поднялась и пошла в лес.
- Подожди, - сказал Саня, - я с тобой пойду. - Он смотрел на Васильева: - Хрюкало, Хрюшка, Хрюк, Наф-Наф... Как еще?
- А чего? Его все так зовут!
- Я спрашиваю, как еще? Вспоминайте.