Гедговд прикладывает руку к сердцу, кланяется:
- Галактион Адрианович! Я - верный конь Россинант...
ШТОРКА.
Яркий свет. Невысокая, но просторная комната. Два широких, редко обрешеченных окна и в той же стене - дверь. Спиной к окнам за длинным столом без возвышения сидит президиум: уже знакомые нам четыре-пять старших офицеров лагеря. Одни в шапках, другие сняли их и положили на красную скатерть стола, на которой еще только графин с водой. В комнате не тепло: у майора шинель внакидку на плечах, другие - в запоясанных шинелях. Середина комнаты пуста, затем идут ряды простых скамей без прислона, на скамьях густо сидят заключенные спинами к нам, все без шапок, все головы стриженые. Эти подробности мы видим постепенно, а с самого начала слышим майора. Он то отечески журит, то сбивается на злой тон:
- Не по существу выступаете, бригадиры! Не по существу, ребята. Эти ваши мелкие жалобы, что баланда пустая, овощи мороженые, что там денег за работу не платим,- это мы утрясем. В рабочем порядке. Заходите ко мне в кабинет... И не спрашиваю я вас, кто режет. Все равно вы мне не скажете. Я сам узнаю. Я уже знаю!
Ведет глазами по рядам. Бекеч - нога за ногу у края стола.
Безучастен к выступлениям. Без фуражки волосы его распались и кажутся мальчишескими.
...Из вас покровителей - знаю!! Но хочу слышать от самих вас отношение ваше какое, что бандиты людей режут? Вы, опора наша,- в чем поддержали? Листовки подлые вывешиваются - а вы хоть одну сорвали? Принесли ко мне на стол? И прямая ваша обязанность - заставлять работать! ПрОценты в лагерь нести! Иначе зачем вы есть, бригадиры? А вы развалили всю работу! По тресту за прошлый месяц - тридцать прОцентов выполнения плана. Так зачем тогда и лагерь? Он себя не окупает.
Голос из гущи:
- И не надо!
ОБОРОТ.
Вот они, бригадиры! Темный народ, бритые головы. Номера, номера... Телогрейки запахнуты. Шапки топырятся из-под них или зажаты между колен. Угрюмо смотрят лагерные волки. Правды от них не доищешься.
Голос майора:
- Что не надо? Пайки хлеба вам не надо? Не заработаете, так и не будет! Вот, Мантров отмалчивается. А умный парень. Хочу тебя послушать! Ну-ка, вставай! Вставай-вставай!
Гай и Климов во втором ряду. Глубже, у стеночки - Мантров. Нехотя он поднимается, как всегда прямой, даже изящный. Голос чистый:
- Гражданин майор! Я - человек, к сожалению, очень откровенный. Начну говорить - вам не понравится.
Голос из президиума.
- Говори! Говори!
- ...Вот вы, гражданин майор, начали сегодня с того, что грозили всех нас поснимать с бригадирства. На это можно сказать только: по-жа-луй-ста! Нам быть сейчас бригадирами оч-чень мало радости. Быть сейчас бригадиром - эго каждое утро ждать ножа...
Касается белой своей гортани.
...вот сюда. В спокойных лагерях за бригадирские места дерутся, а у нас Пэ-Пэ-Че предлагает - никто не берет. И если вы хотите выполнения плана - надо принять некоторые разумные меры. Соленые арбузы - гнилые? Гнилые. Зачем же на них баланду варить? Надо подвезти капусты. И хоть рыба была бы на рыбу похожа, а не на ихтиозавра. И, конечно, ребятам обидно: в общих лагерях - зачеты, в общих лагерях сколько-то они на руки платят, а в особых - ничего. Два письма в год!.. Надо ходатайствовать в высшие инстанции, просить каких-то минимальных...
Начальник оперчекистского отдела (он развалился за столом, и кашне его серебристое сильно свешивается):
- ...уступок??
Ровный голос Мантрова:
- изменений к лучшему. И все опять наладится. И мы обеспечим вам план.
Начальник оперотдела:
- Ишь, лаковый какой! Не с того конца тянешь! Может, вам еще картошку с подсолнечным маслом? Вы - бордель свой прекратите!
- Я сказал, что думаю. Я предложил разумный план умиротворения.
Майор вздыхает:
- Я думал, ты умней чего скажешь, Мантров. Что я эти соленые арбузы вам - нарочно что ли искал? Отгрузили нам с базы два вагона теперь их не спишешь, надо в котел класть. Еще кто?.. Тимохович?
В дальнем углу поднялся
Тимохович. У него грубый шрам от угла губы. В набухших узлах весь лоб, со склонностью к упрямой мысли. Нетесаный, говорит - как тяжело трудится. Тихо:
- Я часто соглашался раньше... как и все у нас считают... что мы, заключенные Равнинного лагеря, живем как собаки.
В президиуме оскалились, сейчас перебьют.
Многие бригадиры обернулись, все замерли. Тимохович очень волнуется, запинается:
...Но когда я хорошо подумал, я понял, что это не так.
В президиуме успокоились.
Бригадиры, бригадиры...
...Собака ходит только с одним номером, а на нас цепляют четыре... Собака отдежурила смену - и спит в конуре, а нас и после отбоя по три раза на проверку выгоняют... Собаке хоть кости мясные бросают, а мы их годами не видим...
Президиум. Начальник оперотдела протянул руку - перебить.
Майор открыл рот и никак не вымолвит.
...Потом у собаки...
Оглушающий звон разбитых стекол.
Позади президиума на черном ночном стекле - разбегающиеся беленькие змейки трещин.
И сразу - рваные остроугольные дыры в стеклах первой и второй рамы. Падение камня. Дозванивают падающие стекла. Чей-то громкий злорадный выкрик тут, в комнате:
- Салют!!
Смятение в президиуме. Бекеч вскочил:
Отрывистая смена кадров:
Камень на полу! - на пустой полосе между президиумом и бригадирами.
Сжал челюсти Бекеч: ловить! И бросился в дверь как был, без шапки, волосы разметались.
Майор вскочил (шинель свалилась на стул). Президиум - на иголках, дергается головами. Назад на дыру. Перед собой - на камень. На бригадиров.
Бригадиры как один - переклонились вперед, впились в президиум. Молчат зловеще.
Вьется майор на председательском месте, крутит головой в испуге.
Молчат. Напряглись. А если кинутся? Растерзают.
Президиум. Два окна позади, одно разбитое, другое целое.
Трое уселись кой-как, майор наволакивает шинель на плечи, стоит и жалобно стучит кулаком по столу, как бы призывая к... тишине.
Только его стук и слышен в полной тишине.
Голос Тимоховича:
- Потом у собаки...
Майор - раздраженно и вместе с тем упрашивающе:
- Ну-ну, хватит... Не для этого собрались...
Ночная тьма. Равномерный умиротворяющий снег в полном безветрии.
Володя Федотов с радостным вдохновленным лицом подкрадывается ко второму, еще не разбитому, окну с кирпичом.
Майор:
- Администрация лагеря призывает вас, товари... тьфу... призывает...
Удар! Звон стекол!
