– Пять.
– Верно, – кивнул я.
Шестернев удивлённо посмотрел на меня.
– Случайно сорвалось, – сказал он. – Экипаж самолёта – четыре человека.
– Значит, один лишний. Ты назвал правильное число. Интуиция, Саша. Часто бывает так?
– Бывает.
– Ладно, обсудим ещё. А сейчас – в дорогу…
По пологой траектории челнок входил в атмосферу планеты, сбавляя скорость и снова выпрыгивая вверх, как резко брошенный плоский камешек скачет по воде. Постепенно он опускался всё ниже, сбрасывая скорость до обычной самолётной. Наконец внизу замаячили посадочные указатели «Космопорта-Марса- один», вырванного из бесконечной каменистой пустыни ровного, покрытого резинобетоном участка, по краям которого раскинулись купола и приземистые строения. Стук – шасси коснулись посадочной полосы. Зашуршали тормоза, самолёт начал замедлять скорость, пока не встал около похожего лайнера, около которого суетились киберсистемы и пара человек в зелёных скафах техперсонала.
Привычная суета. По выдвижному коридору мы проникли из самолёта в здание космопорта. А там – получение вещей, таможенные хлопоты. Китаец-контрабандист был абсолютно прав – местные таможенники не походили на хорошо обученных псов с отличным нюхом, да и аппаратура была далека от совершенства, сильно уступая оборудованию таможенных пунктов в ведущих аэропортах Земли. Значит, китайца действительно взяли по наводке.
За суетой ушло на второй план чувство, что я на другой планете. Хотя смешно воспринимать это слишком серьёзно после путешествия на Акару. Только оно было так давно.
Я протянул чиновнику местного Управления по миграции, проверявшему личности прибывающих, карточку на имя Александра Артемьева. У Шестернева был документ Владимира Валуева. Мы значились как представители Комитета социологических проблем ОССН Земли.
– Нас предупредили о вашем прибытии, – сказал чиновник по-английски. – На автобусной остановке в зелёном секторе вас ждёт машина – синий «Песчаный леопард» номер 22116. Она запрограммирована на доставку вас к месту назначения.
– Благодарю вас.
– Желаю хорошо провести время на Марсе и решить все дела.
– Обязательно…
Все преграды пройдены. Вот она, автобусная остановка, о которой рассказывал китаец.
Вот зелёный сектор. Вот синий «Песчаный леопард» – каплевидный, новенький скоростной марсоход.
– Двадцать два-шестнадцать, – сказал Шестернев. – Наш.
Я провёл по гнезду детектора идентификационной карточкой. Дверь марсохода съехала в бок, открывая проход.
– Садись, – кивнул я Шестерневу.
Тот устроился на переднем сиденье. Я же на миг задержался. На меня нахлынуло какое-то неопределённое, трудноуловимое чувство. Предчувствие опасности? Не пойму. Меня отучили легкомысленно относиться к движениям своей души – она воспринимает волны, идущее из будущего. Итак, есть опасность или нет? Не могу понять… Я прикрыл глаза. Вроде чисто… А, была не была.
Я устроился в кресле. Оно не было жёстким и неуютным, как то, что досталось китайцу- контрабандисту.
– Добро пожаловать, – послышался голос бортового компьютера. – По программе администрации внешних поселений Марса вы будете доставлены в Олимпик-полис. Расчётное время в пути – три часа тридцать минут. Температура поверхности за бортом – минус тридцать пять градусов. Ветер – пятнадцать метров в секунду. Вероятность пыльной бури – два процента.
Незначительная. Однако вы можете ждать в космопорту более благоприятного прогноза.
– Сколько ждать?
– От пяти часов. Дальнейшее прогнозирование затруднено.
– Поехали, – сказал я.
– Просьба надеть защитные скафандры.
Только после того, как мы облачились в стандартные марсианские скафы, машина двинулась с места…
Красный и чёрный – главные цвета на Марсе. Свой кровавый, пугающий многие поколения землян цвет Марс получил благодаря изобилию гидратированных окислов железа. Чёрный базальт и серый снег придавали пейзажу только большую мрачность. Вдоль дороги из стеклобетона, очерченной светящимися линиями, шли трещины, кратеры, скальные обломки. На горизонте маячил гигантский горный хребет.
Вскоре смотреть на однообразный ландшафт надоело. Действительно, привыкаешь ко всему моментально. В том числе и к мысли, что находишься на другой планете.
– Резкое осложнение метеорологической обстановки, – проинформировал бортовой комп. – Мы с вероятностью в восемьдесят процентов войдём в зону пыльной бури.
– Вот чёрт!
Марсианская пыльная буря – это нечто из ряда вон выходящее. Впрочем, раньше они были обычными бурями, но с изменениями плотности атмосферы стали просто ужасающими.
