блоке.
Шестернева я застал нервно меряющим шагами комнату.
– Ну как, освоился? – спросил я.
– Я арестован? – возмутился он. – Двери заблокированы. Ты исчез.
– Не получилось разблокировать замок? – сочуственно осведомился я.
– Не получилось.
– Опыта маловато. Ты ещё супер хлипкий. Да и запоры заблокированы так, что и суперу ничего не светит.
– Дальше что?
– Дальше? Свожу тебя на экскурсию.
Мы добрались до Асгарда подземным игольником, соединявшим город и окрестности Лёшей пустоши – «транспортёра Динозавров». Пока самого Асгарда Шестернев не видел.
Над городом мерцало фиолетовое небо – результат действия низковибрационного ТЭФ-барьера. Как обычно стоял полный штиль, периодически сменявшийся резкими ударами ветра – необычное и до сих пор необъяснённое явление, одно из последствий ТЭФ-катастрофы.
Поверхность города представляла из себя плато из разноцветного пластобетона километров десяти в диаметре, изрезанное квадратами и стрелами парков, вздыбившееся редкими сооружениями. Несколько грибообразных причудливых строений тридцатитметровой высоты, пять игл иллюзорзаместителей – они создают у наблюдателей, желающих взглянуть на Асгард с высоты, что это пространство заросло тайгой и никаких следов присутствия цивилизации здесь нет и в помине. В центре возвышалась ТЭФ-улитка причудливой формы, сильно отличающаяся от аналогичных установок, используемых людьми – шаг вперёд в инженерной эфиродинамике.
Асгард выглядел несколько ирреально. Будто и не творение это человеческих рук, а на самом деле чужая инопланетная база – собственно за что я и принял его несколько лет назад, когда дошёл досюда по заданию МОБСа. С точки зрения архитектуры и градостроительства ничего интересного здесь не было. Как и в марсианских поселениях, большинство помещений и систем Асгарда скрывались под Землёй. В случае необходимости город мог легко превратиться в неприступный бастион, способный выдержать объёмные плазменные взрывы, термоядерную и вакуумную бомбардировку.
– Сибирская деревня, – хмыкнул Шестернев.
– Высокотехнологичная деревня. Мы тут не ложки деревянные делаем.
Я провёл Шестернева по лабораториям, где наши «головастики» работали над такими проблемами, к которым учёные с большой Земли только нащупывали подходы. Здесь осваивались добытые на планетах Звёздного Содружества и в других частях Галактики знания, которые мы пока решили придержать. Провёл по производственным цехам, многие из которых имели настолько странный вид, что о назначении их можно было только гадать. Здесь производились приборы, материалы, комплектующие детали для систем вооружения Космического Флота, и делиться некоторыми здешними тайнами мы считали сильно преждевременным.
Шестернев чувств своих не выдавал, но я их хорошо представлял. Ещё недавно он не верил в мои слова о притяжении Асгарда. Теперь он ощущал его на себе и ничего не мог поделать. Вроде причин для этого особых не было – место удивительное, но не более. И всё-таки в нём была мистика. Асгард – магнит, притягивающий души суперов.
Потом я пригласил Шестернева к себе.
– Уютное логово, – оценил Шестернев. – Не думал, что у тебя столько вкуса.
– Далеко не столько, – возразил я. – Женская рука.
– Ты женат? – неожиданно удивился Шестернев.
– Считаешь, что мы аскеты? Нет, не женат… Это нечто большее. Увидишь – поймёшь.
Как выкликнул. Дверь открылась, и на пороге возникла Лика. Шестернев выпрямился, слегка расширил глаза и сглотнул комок в горле.
– Привет, – она протянула сначала Шестерневу, а потом мне узкую мягкую ладонь. – Сядьте, – она указала моему гостю на кресло. Тот, как загипнотизированный, исполнил её приказание. Лика уселась напротив, с полминуты внимательно смотрела на него, потом подошла, сделала пасс рукой и удовлетворённо кивнула. – Неплохо. Инициация вполне успешная. Уровень где-то восьмой, но большой потенциал. У вас большие способности.
– Спасибо, – выдавил Шестернев.
– Ты с весточкой? – спросил я.
– Чаев не может принять сегодня. Только завтра вечером.
– Занят, старичок. Не нашёл времени словечком обмолвиться.
– Он далеко.
– Где?
– Очень далеко, – отмахнулась Лика. – Ладно, до завтра.
– Ты не скрасишь нашу компанию? – возмутился я, мысленно прикинув, сколько времени за последние месяцы потратил на мечты о встрече с ней.
– Не могу. До завтра. Удалилась. Ни улыбки, ни поцелуя. Шестернев заворожённо смотрел на двери, сомкнувшиеся за Ликой.
– Кто она?
